Бланш молчала.
Рекс улыбнулся. Он по‑прежнему наклонялся над Бланш и прижимал ее ладонь к своей голой коже.
— Я готов снова доставить тебе наслаждение — и еще много раз потом.
Бланш, тяжело дыша, произнесла только:
— Рекс, — и проглотила ком в горле.
Он обнял Бланш, и ее голые груди коснулись его обнаженной груди. Она вскрикнула и схватилась руками за его плечи. Он крепче прижал ее к себе, поцеловал ее волосы и тихо сказал:
— Я бы хотел избавиться от этого платья. Если, конечно, ты не передумала.
Ее губы шевельнулись, нежно скользнув по его груди, и она произнесла:
— Если ты освободишься от своей одежды, я сделаю так же.
Его сердце едва не выпрыгнуло из груди. Он улыбнулся, прижимаясь лицом к ее волосам, и вполголоса пошутил:
— Это взаимовыгодное соглашение.
А поскольку он был не в состоянии сопротивляться своим желаниям, он приподнял ее подбородок, крепко поцеловал, а потом наклонился и поцеловал ее сосок.
Она беззвучно ахнула и, изогнувшись дугой, приподнялась вверх — к нему.
Он медленно вобрал источник наслаждения в свой рот и потянул.
— Охх! — прошептала она.
Он откинул в сторону простыни и, встретившись с ее взглядом, потянулся к ее юбкам, через мгновение они были сняты. Потом он стянул с нее сорочку и нижнюю юбку и, наконец, снял шелковые панталоны.
Она мгновенно скользнула под простыни, но он успел увидеть ее тело. Оно было чудесным и стройным.
— Я слишком худая, — прошептала она и покраснела.
— Ты само совершенство, — ответил он, отбрасывая в сторону один ботинок и с ним носок. Потом он дрожащими руками расстегнул брюки.
— Вид моей укороченной ноги не оскорбит твой взгляд? — спросил он небрежным тоном, как о пустяке. Но этот вопрос вовсе не был для него пустяком.
Ее глаза широко раскрылись от удивления.
— Я же видела тебя в одних трусах, Рекс.
Теперь уже он широко раскрыл глаза.
— У тебя есть привычка сбрасывать с себя все простыни и одеяла во сне, — ответила Бланш, краснея и пристально глядя не на его лицо, а на его ладони — или на то, что поднялось и напряглось ниже их. — Я была твоей сиделкой. Или ты забыл об этом?
Он помолчал, прикрывая ладонями ширинку, а потом сказал:
— Я вспоминаю, как проснулся и увидел, что ты очень внимательно рассматриваешь меня.
— Я любовалась твоим телом, — ответила Бланш. И, высунув кончик языка, провела им по губам. Рекс знал, что это было совершенно бессознательное проявление тревоги и любовного влечения, не осознанное самой Бланш.
— Хорошо, — коротко сказал он, снял сразу брюки и трусы и бросил их на пол. Потом он лег рядом с ней. Ее глаза стали огромными. Он обнял ее, но не стал прижимать к себе. — Я не могу удержать себя. Я очень тебя хочу. Моя страсть тебя не обижает?
Она медленно подняла на него глаза и ответила:
— Нет.
Ее дыхание было тяжелым и хриплым. Ее взгляд снова скользнул вниз между их телами.
— Ох!
Рекс обнял ее крепче, поцеловал ее щеку, потом висок, потом волосы. Во время поцелуев его мужское естество, с которым он был не в силах справиться, дрожало, толкаясь в ее бедро.
— Если ты волнуешься… — прошептал он.
— Нет! Я не волнуюсь… — ответила Бланш, подняла на него взгляд, взялась руками за его плечи и поцеловала его с дикой страстью.
Он был ошеломлен, но лишь на мгновение. Потом он ответил на ее поцелуй, повернул ее так, что она оказалась под ним, и раздвинул ее бедра своей здоровой ногой. Потом, стараясь не стонать, он лег между ее бедер и глубоко вонзил свой язык в ее рот. Она ответила ему поцелуем, и ошибиться было невозможно: она хотела быть с ним сейчас же.
Держа ее в объятиях, он прижался лицом к ее шее и начал тереться о ее женское естество своим поднявшимся мужским достоинством. Она вскрикнула, когда оно столкнулось с ее влажной, горячей, раскрывшейся плотью. Он пытался ласкать ее и двигался медленно, как можно легче. Массивная головка раз за разом касалась набухших губ.
— Ай, боже мой! — вскрикнула она.
Он хотел улыбнуться, но не смог. Пот лился с его висков и тек по его груди. Он несколько раз вонзил свое мужское достоинство на всю длину под ее женское естество, хотя невыносимо хотел войти в нее. Она беззвучно ахнула, когда он погладил ложбинку между ее ягодицами.
А потом он поднялся над ней и, тяжело дыша, лег на нее плашмя, придавив ее живот.
— Я хочу войти в тебя, — шепнул он и поцеловал ее ухо. — Но я не хочу торопить тебя, Бланш.
Она обняла его, и он почувствовал, как ее ножка шевельнулась на его бедре.
— Рекс, да!
Он ощутил новый прилив желания, сдвинулся и нажал туда, куда следовало. Ее плоть была влажной, но напряженной. Сдерживая себя, он постарался двигаться медленно, но, когда стал проталкиваться внутрь, давление мужского естества оказалось слишком сильным. Он не смог сдержаться и дал себе волю.
— О, черт! — еле слышно выдохнул он, понимая, что теперь все пропало, неуправляемым рывком он прорвал ее пленку. Во время судорог мощного оргазма он каким‑то образом заставил себя не двигаться. Теперь он был глубоко внутри ее, изливал в нее семя и наслаждался облегчением, которое испытывал.
Наслаждался потому, что был с Бланш, и это было чудесно.
Но когда все закончилось, его охватил ужас. Он крепче сжал Бланш в объятиях, но не решался посмотреть на нее. Его мужское достоинство оставалось полностью в своем гнезде и было достаточно твердым, чтобы еще долго пробыть в этом положении. Наконец, он сумел произнести:
— Извини меня, Бланш.
Она дрожала. Ее руки скользили по его спине, неуверенно лаская его тело.
— Я сделал тебе больно? — резко спросил он. Теперь он был в ужасе оттого, что все произошло слишком рано. Это случилось потому, что он так сильно хотел ее. И теперь он не произвел на нее большого впечатления. И хуже того, она не испытала вместе с ним завершающее наслаждение.
— Только на секунду, — хрипло ответила Бланш.
И он почувствовал, как она дрожит, прижимаясь к нему.
Его снова охватила слепая бешеная страсть. Она продолжает его хотеть, он ей нужен. Он сделал глубокий вдох и стал входить в нее медленно и глубоко, пока она не ахнула от наслаждения. Он улыбнулся и почувствовал сразу яростную решимость и торжество. Теперь он покажет ей, что такое удовольствие от мужской любви, подумал он. Кровь снова прилила к его возбужденному мужскому достоинству, и оно опять стало твердым. Он снова и снова медленно входил в нее, но теперь сдерживался, чтобы наблюдать за ней. Ее глаза были закрыты. Ее щеки порозовели. Она дышала часто и поворачивала голову из стороны в сторону. Он вошел глубже и на этот раз двигался быстрее и целеустремленнее. Она вскрикнула и открыла глаза. Их взгляды встретились.
