Марсель взял два пистолета, потом резко повернулся и, не целясь, почти одновременно нажал курки. Чучело, уже продырявленное во многих местах, упало на землю, что привело Филиппа в неописуемый восторг.
— Вот бы мне так! Вот бы я научился делать подобное, тогда наверняка бы Реньярам пришел конец, и они не третировали бы местное население. А самое главное, я отомстил бы им за невинно пролитую кровь отца, за его братьев, за всех.
Но тут он осекся, на его молодое лицо набежала мрачная тень.
— Что с тобой? — внимательно вглядываясь в лицо племянника, осведомился Марсель.
— Да ничего, это я так…
— Нет-нет, признайся, Филипп, о чем ты подумал.
— Да, подумал, как-нибудь расскажу…
— Может быть, я тебя чем-то обидел или что-то не так сказал?
— Нет-нет, Марсель, все хорошо, спасибо тебе, — и Филипп наклонился к земле и принялся складывать оружие в кожаную сумку.
— Давай, поедем покатаемся, я уже засиделся на месте.
— А плечо?
— Что плечо, на мне все заживает как на собаке, — пошутил Марсель Бланше. — Видишь, пальцы сгибаются, я даже могу держать в руках пистолеты. Поэтому можно считать, что я почти здоров.
Филипп согласно закивал и заспешил к дому, чтобы поставить сумку с оружием.
— Сын, ты куда-то спешишь? — спросила Этель, видя, как Филипп спешно натягивает кожаную куртку.
— Да, мама, мы с Марселем решили немного прокатиться.
Лицо женщины тотчас стало озабоченным.
— Не волнуйся, мама, — видя, как изменилось лицо женщины, сказал Филипп, — все будет хорошо, мы будем осторожны.
— Только смотрите, не заезжайте на земли Реньяров, мне очень не хотелось бы потерять тебя, сын.
— Да, я знаю, мама, не волнуйся.
И совершенно не ожидая от себя такой сентиментальности, Филипп подошел к матери, прижал ее к себе и поцеловал в щеку.
— Ну ладно, ладно, иди, — тотчас же согласилась женщина.
И Филипп, захватив два пистолета, залихватски сунул их за пояс и с горделиво вскинутой головой побежал на конюшню, где Марсель Бланше уже пристраивал седло на лошадь Филиппа.
Марсель Бланше с улыбкой посмотрел на вооруженного Филиппа.
— Да ты собрался как на войну.
— Да, я захватил на всякий случай оружие, — согласно кивнул Филипп, — может, мы встретим каких-нибудь непрошенных гостей на наших землях, и они захотят нас обидеть. А я обиды прощать не намерен.
— Правильно, племянник, пора становиться настоящим мужчиной.
Через несколько минут они уже ехали по сжатым полям, смотрели на облака, гонимые ветром, на голубые холмы у горизонта.
— Куда поедем, Филипп? — поинтересовался Марсель Бланше.
Парень неопределенно пожал плечами и махнул рукой. Он пришпорил свою лошадь, и та с места понеслась в галоп.
— Скорее! Скорее, быстрей беги! — торопил он своего коня. Марселю Бланше достаточно было всего лишь сжать колени, чтобы его жеребец, будто на крыльях, помчался вслед. И через несколько мгновений он легко догнал своего племянника и захохотал прямо у него над ухом:
— Вот видишь, как скачет мой конь! Он летит как птица. А если бы я попросил его, он, наверное, смог бы взмыть в облака и через пару минут я оказался бы за теми голубыми холмами.
— Да, Марсель, твой конь замечательный, — и Филипп смущенно улыбнулся.
— Наверное, племянник, ты хочешь на нем проехать, но не решаешься попросить?
— А как ты догадался. Марсель?
— Это совсем не трудно. Стоит только посмотреть в твои глаза — ив них сразу же можно прочесть любую мысль. Ну что ж, давай я уступлю тебе своего коня, а сам пересяду на твоего.
Всадники спешились и обменялись лошадьми. Филипп поудобнее устроился в седле и натянул поводья. Мен сразу же помчался в галоп, а Филипп от восторга закричал. Он даже не ожидал и не мог поверить, что конь может мчаться вот так быстро и ровно.
Марсель Бланше оказался далеко позади, и Филиппу пришлось придержать Мена, чтобы дать возможность своему дяде подъехать.
— Ну, как тебе мой конь? — заранее зная ответ, поинтересовался Марсель.
— О, это не конь, это сказка, мечта!
— Вот и я говорю, что лучшего коня не бывает. Человек может предать, хенщина может изменить, а вот конь — никогда. Его сердце принадлежит мне, а мое — ему. Правда, Мен?
Марсель ласково потрепал гриву своего коня, а тот, будто бы понимая каждое слово человека, согласно закивал головой и блеснул влажными глубокими глазами.
— Видишь, он все чувствует, он понимает мое настроение и готов служить. Он даже готов отдать свою жизнь за меня. Лучшего друга не бывает. Запомни, Филипп, верный конь — это то, что необходимо мужчине для того, чтобы бороться с врагами. Верный конь и надежный пистолет, который никогда не дает осечки.
— Да, — согласился Филипп и пустил коня вскачь. Мужчины и сами не заметили, как пересекли владения земли Абинье и оказались на землях Реньяров. И только увидев расщепленный молнией дуб, Филипп насторожился.
— Что случилось, племянник?
— Да мы. Марсель, давно заехали на земли Реньяров и нас могут заметить.
— Не бойся ты никого, ведь с нами оружие, и мы можем дать отпор любому, — брови Марселя Бланше сдвинулись, а глаза засверкали как уголья.
Всадники медленно поднялись на высокий холм. Внизу, шагах в четырехстах, был дом Реньяров.
Филипп спрыгнул с коня и, держа его под уздцы, стал смотреть.
— Ты кого-то хочешь увидеть? — спросил Марсель. Филипп утвердительно кивнул. И тут на его лице друг появилась улыбка.
Марсель проследил за взглядом своего племянника и увидел, как по двору с большой корзиной в руках грациозно идет молодая девушка.
— О, племянник, да ты, наверное, влюблен? Филипп насторожился, не зная, что ответить. А девушка, как бы почувствовав на себе пристальный взгляд, вдруг замерла на месте и медленно обернулась. Против света она не могла рассмотреть двух мужчин, но сердце Констанции подсказало, что один из них — это тот, кого она спасла, вытащив из воды на берег. И она приподняла руку, как бы желая поправить волосы, и взмахнула ею.Филипп взмахнул в ответ, тут же вскочил в седло и вновь пустил коня вскачь.
— Скорее! Скорее, Марсель, а то нас заметят!
Вечером того же дня, сидя у очага и грея озябшие руки. Марсель Бланше посмотрел на своего племянника Филиппа и спросил:
— Ты что, племянник, влюблен в ту девушку?
— Наверное, да. Марсель, — признался парень.
