- Нет, с тремя любовниками, - сердито ответила она.
-Что, сегодня городская телефонная станция бастует? Что за манера являться без
звонка? Может, я не одета или вообще еще сплю. Или, к слову сказать, с
любовником.
- А я не миллионер, в отличие от некоторых, - Корот-
ков выразительно ткнул в нее пальцем, - у меня собственного мобильника нет, а у
служебного батарейка села, я его всю ночь эксплуатировал. Уже в машине сидел, в
контору ехать собирался, когда вдруг сообразил, что до тебя по прямой десять
минут езды. Вот и решил заехать кофейку выпить.
- И поесть? - уточнила Настя.
- Ну... если дашь, то не откажусь, само собой.
- Ладно, - вздохнула она, - проходи. Придется тебя
кормить, начальник все-таки. А кстати, откуда ты, собственно говоря, ехал ко
мне "по прямой"?
- Из парка "Сокольники".
- Понесло же тебя с утра пораньше, - пробормотала
Настя, замешивая тесто.
- С ночи, если быть точным.
Она подозрительно посмотрела на Юру. Он опять допоздна
торчал на работе, не ехал домой, чтобы не нарываться на очередной скандал с
супругой. И конечно, поехал вместе с дежурной группой "на труп". Но
если так, то у Короткова должны были быть все основания полагать, что этот труп
может повиснуть на их отделе, поэтому лучше все узнать и посмотреть самому. На
всякий случай. Так бывало уже не раз.
- Понятно, - протянула Настя. - И кого у нас в
Сокольниках на этот раз замочили? Опять бомжей? Или бандюки друг друга
постреляли перед сном, чтоб крепче спалось?
- Пальцем в небо, - фыркнул Юра. - Там вообще такой коллаж
- волосы дыбом встают. Ты, кстати, сериалы по телику смотришь?
- Нет. А при чем тут сериалы?
- Серая ты, Каменская! Но хотя бы про режиссера Наталью
Воронову слышала?
- Да не слышала я ни про какую Воронову! Что ты мне
голову морочишь! рассердилась Настя.
- Ну, короче, эта Воронова - известный режиссер, сняла
уже два сериала, сейчас снимает третий. В аккурат в Сокольниках. Вчера поздно
вечером убит водитель ее съемочной группы Теймураз Инджия, по предварительным
прикидкам член сокольнической преступной группировки.
- Ясно, - бросила Настя. Убийство члена преступной
группировки ее мало интересовало, этим должно заниматься региональное
управление по борьбе с организованной преступностью. Она поставила тесто в
холодильник и критически оглядела имеющиеся продуктовые запасы. - Ты пирожки с
чем хочешь, с мясом или с капустой?
- И с тем, и с другим, - быстро ответил Коротков, жадно
блеснув голодными глазами. - А скоро будет готово?
- Нет, еще часа полтора как минимум. У меня пока все
медленно идет, я же только учусь. И две начинки точно не осилю, так что выбирай
одну какую-нибудь.
- Тогда с мясом. И дай бутербродик, а? А то я полтора
часа не выживу, в последний раз ел вчера часов в семь вечера.
Настя быстро сделала ему бутерброд с сыром, свежим огурцом и
листьями зеленого салата и приступила к приготовлению мясной начинки для
пирожков.
- И за каким, извини, интересом тебе сдался этот
водитель? - спросила она через некоторое время, когда Коротков сжевал бутерброд
и снова обрел способность говорить. - Это же не наша епархия.
- Ну наконец-то! А я уж испугался, что ты все мозги в
кулинарную науку направила и совсем нюх потеряла. Жду-жду, а ты все не
спрашиваешь, как будто так и надо, чтобы я на труп братка очередного выезжал.
Так вот, подруга, водителя съемочной группы убили, а жена сценариста,
присутствовавшая на съемках, исчезла.
- Куда? - машинально спросила Настя, внимательно гаядя
на острое лезвие ножа, которым резала лук.
- А кто ж ее знает? Вот в этом весь фокус и состоит.
Режиссер на месте, сценарист на месте, никуда не делись, а жена сценариста как
сквозь землю провалилась. При этом, заметь себе, она никак не может быть
связана с сокольнической группировкой, потому что она вообще не москвичка. Из
Кемерова приехала, вместе с мужем. Пошла вместе с водителем в ближайшее кафе
перекусить. А потом водителя, этого Инджия, обнаружили в виде трупа, а ее не
обнаружили вообще. Так что готовься на всякий случай, не исключено, что завтра
ты поимеешь эту историю в виде служебного задания.
- Спасибо, - хмуро откликнулась Настя, - ты всегда
приходишь в мой дом с приятными известиями и милыми сувенирами. И чего ты домой
вчера не ушел, а?
Коротков некоторое время помолчал, потом поднял на Настю
мгновенно потускневшие глаза:
- Я ушел. А потом вернулся.
- Зачем?
- Нужно же было куда-то из дома уйти. Я Ляльке сказал,
что ухожу от нее. Интеллигентно выражаясь, попросил ее дать мне развод. Ты же
знаешь Ляльку... После такого заявления оставаться дома я уже не мог. А к кому
я пойду в десять вечера-то? Вот и вернулся в контору. И в Сокольники поперся,
чтобы хоть чем-то заняться, делать что-нибудь. Понимаешь? К тебе вот пришел...
Ты меня не выгоняй пока, ладно? Я что-нибудь придумаю, найду, где осесть, у
меня уже есть идеи. Просто так внезапно все получилось, что я пути отхода не
успел подготовить. Мне же, кроме тебя, податься не к кому, у всех семьи, дети.
Коротков опустил голову и горестно вздохнул. Настя молча
погладила его по голове и вернулась к кулинарным забавам. Значит, не у нее
одной происходят перемены в жизни. Вот и у Юрки тоже... Может, это полоса такая
пошла?
Глава 2
И все-таки он появился. Не во время похорон Ани Симоновой, а
гораздо позже, через полтора месяца. Выждал, когда пройдут сороковины, и
появился в Камышове. К самой Клавдии, убитой горем матери, схоронившей обоих
деток, не приходил, однако сделал многое, чтобы облегчить ей существование. К
примеру, нанял бригаду мастеров, заплатил, назвавшись давним другом сына
Клавдии Юрки Симонова, хорошие деньги, чтобы они в кратчайшие сроки привели в
порядок дом и приусадебное хозяйство. Нашел в городе женщину - недавно
вышедшего на пенсию врача - и договорился с ней, что та будет ежедневно
присматривать за вмиг сдавшей Клавдией. Тоже денег дал немало, правда, выдал
себя не за Юркиного друга, а за Анюткиного. С толстым кошельком наперевес
сходил в городскую больницу и взял с главного врача слово, что ежели Клавдии
Симоновой понадобится стационарное лечение, то все будет организовано по
высшему разряду. Еще в кое-какие городские службы наведался, долларами осыпал,
чтобы вдова и осиротевшая мать ни в чем отказа не знала и никаких проблем не
имела. Даже на кладбище сходил, заплатил за уход за могилой, где похоронены
трое Симоновых. И в гранитной мастерской побывал, денег дал на новый памятник.
И всюду, где бывал, произносил примерно одинаковые слова о том, что он, само
собой, не местный, но если то, что им оплачено, выполнено не будет, то он
узнает об этом сей же час, и расплата последует неминуемая и скорая. Говорил
вежливо и негромко, но весьма и весьма убедительно.
