- Яна хотела непременно уехать отсюда. Она была очень
напугана, издергана, сначала похищение, потом письмо, крысы... Я ее понимаю, но
ведь и она могла бы понять, что отъезд Руслана затруднит работу. У нас пока нет
готового сценария, мы все сцены прорабатываем за два-три дня до съемки,
постоянно что-то меняем. Руслан нужен мне здесь, он мне необходим, особенно
теперь, когда надо думать над сокращением бюджета. Но Яночка не хочет с этим
считаться. Точнее, не хотела.
- То есть она передумала? Она больше не настаивает на
том, чтобы вернуться в Кемерово?
- По крайней мере за последние двое суток она не
сказала ни слова об отъезде, - вздохнула Воронова. - И в этом заслуга только
моего мужа. Он делает все возможное, чтобы вернуть Яночке нормальное
настроение.
Воронова продолжала вертеть ручку, и Настя невольно обратила
внимание на ее руки. Широкие ладони, сильные пальцы, коротко остриженные ногти,
не покрытые лаком. Кожа шершавая даже на вид. Это были руки женщины, никогда не
знавшей услуг домработницы. Даже странно: жить в роскошной, богато обставленной
квартире и все делать самой. Если у Ганелина нашлись два миллиона долларов на
сериал, так неужели у него нет денег на то, чтобы оплачивать домработницу?
- Наталья Александровна, вы хорошо готовите? Вопрос
сорвался с Настиного языка прежде, чем она успела понять, зачем задает его.
- Я? Да, хорошо, - рассеянно ответила Воронова, снова
глядя в окно.
- Вас кто-нибудь специально учил?
- Да нет, как-то само вышло. Что-то мама показывала,
что-то - соседки. Вот потихоньку с самого детства и набиралась от них опыта.
Специально никто не учил. А почему вы спрашиваете?
- Просто интересно. Знаете, я совсем не умею готовить,
но мне с мужем повезло, он прекрасный кулинар. Вот сейчас он в длительной
командировке за границей, а я решила хоть чему-то научиться. По книгам науку
осваиваю.
- Что-нибудь сложное?
Воронова по-прежнему смотрела в окно, и Насте показалось,
что она разговаривает совершенно автоматически, машинально фиксируя смысл
беседы и точно так же машинально двигая губами и языком, чтобы получились
нужные слова, из которых складывается вопрос или ответ. Мысли же Натальи
Александровны где-то далеко-далеко... Уж не за белым ли "Мерседесом"
они летят?
- Сложное? Нет, начинаю с простого. Наверное, стыдно в
этом признаваться, но я в свои годы ничего, кроме бутерброда и омлета, делать
не умею. Ну, могу еще картошку сварить или макароны, но это даже нельзя назвать
словом "готовить".
- Вы в свои годы... - пробормотала Воронова. Внезапно
она резко повернулась к Насте, карие глаза сузились. - Простите, сколько вам
лет?
- Сорок один, а что?
- А сколько лет вы живете с мужем?
- Двадцать. То есть мы живем вместе двадцать лет, а
знакомы еще дольше.
- И что, все это время вы ничего никогда не готовили?
- Нет, - честно призналась Настя. - Сложного - ничего.
Только все самое примитивное, да и то в крайних случаях, чтобы с голоду не
опухнуть. Я кажусь вам чудовищем?
- Вы кажетесь мне очаровательной обманщицей, -
улыбнулась Воронова. - Вы меня простите, Анастасия Павловна, но я вам не верю.
- Господи, да почему?
- Потому что я не верю, что можно жить так, как вы.
Двадцать лет жить с мужчиной и не научиться готовить! А в сорок один год вдруг
взяться за ум. Так не бывает.
- Бывает, к сожалению. Хотя, конечно, редко, -
улыбнулась в ответ Настя. Я, собственно, и разговор-то этот завела с корыстной
целью. Поскольку я сейчас учусь, то у всех подряд спрашиваю про фирменные
рецепты простых и вкусных блюд. Чтобы продукты были доступными и времени
требовалось немного. А то в кулинарных книгах такие рецепты сложные, пока
сделаешь все, как там написано, с ума сойдешь. И потом, там такие мудреные
названия, пряности всякие, я даже и не слышала про такие. Наталья Александровна,
рецептами не поделитесь?
-Воронова быстро строчила что-то в блокноте.
- Конечно, с удовольствием, - бросила она, не отрываясь
от своего занятия. - Извините, я сейчас.
Она закончила фразу, поставила в конце предложения точку,
захлопнула блокнот и легко соскочила с подоконника.
- Пойдемте в дом, что же мы с вами на лестнице...
Наталья с такой скоростью сбежала по ступенькам вниз, что
Настя за ней угнаться не смогла. Она только-только перешагнула порог квартиры,
а откуда-то из дальней комнаты уже раздавался голос Вороновой:
- Руслан! Я придумала! Вот послушай...
Настя растерянно остановилась посреди просторного холла.
Куда проходить? В гостиную, где они с Вороновой беседовали в прошлый раз? Или в
кабинет? Кажется, Воронова упоминала, что в этой квартире есть кабинет. Где-то
сбоку открылась дверь, и в холл выполз совершенно сонный юноша в тонких
спортивных шортах.
- Ой... здрасьте. - Он очумело глянул на Настю, потом в
лице его проступило некоторое просветление.
Настя узнала его, это был младший сын Вороновой, с которым
ее уже знакомили несколько дней назад. Юноша, по-видимому, тоже вспомнил, где и
при каких обстоятельствах видел эту тетку, которая в данный момент мешала ему
пересечь холл и добраться до ванной.
- Вы к маме? Мам! - заорал он во всю мощь. - К тебе
тетя из милиции!
- Я тебе дам - "тетя из милиции"! Марш
умываться, соня!
Воронова выскочила в холл, на ходу дала сыну ласковый
подзатыльник и распахнула перед Настей дверь в гостиную.
- Простите, Анастасия Павловна, я вас бросила...
Проходите, пожалуйста, присаживайтесь. Знаете, я так обрадовалась, когда
наконец сообразила, что делать с этим персонажем! Столько времени мучилась, а
пока с вами разговаривала - вдруг придумалось. И все благодаря вам.
-Неужели?
- Ну конечно! Мне, честно говоря, и в голову никогда не
приходило, что на свете могут быть такие женщины, как вы. В сорок один год не
уметь готовить, будучи замужем... В голове не укладывается. Но коль вы
существуете на самом деле, то почему бы мне это не использовать? Будет у нас
замечательная тетка в сериале, которая все время будет учиться готовить. Это
можно будет сделать ужасно смешно! Вам чай или кофе?
- Спасибо, ничего не нужно, - вежливо отказалась Настя,
хотя смертельно хотела выпить чашечку кофе. - Не беспокойтесь.
- Мне не трудно, - снова рассмеялась Воронова, - все
равно сына нужно завтраком кормить. С ума сойти! Одиннадцатый час - а он
только-только глаза продрал. Мы с Русланом встали в шесть и уже с семи утра
работаем. Нам сейчас в пору второй завтрак устраивать. Присоединитесь к нам?
А почему бы и нет? В конце концов, Настя так и планировала
изначально: провести в доме Вороновой как можно больше времени, посмотреть, как
ведут себя в неформальной обстановке хозяева и их гости. Афоне нужен Ганелин
или в крайнем случае герой какого-нибудь очерка Руслана Нильского, вот и будем
считать, что Настя действует в точном соответствии с пожеланиями руководства.
Самой же Насте нужны Воронова и Яна Нильская как источники возможной, еще не
выявленной информации о водителе Тимуре. И о его взаимоотношениях с членами
съемочной группы. Ей покоя не давало то, что рассказала Яна: они шли с Тимуром
по аллее в сторону Митьковского проезда, из кустов прямо напротив роликодрома
их окликнули по именам. По именам... То есть преступник убил Тимура не потому,
что он оказался случайной, непредвиденной помехой к похищению Яны. Он точно
знал, как его зовут, знал, что они идут вместе. И Яну похитили тоже не потому,
что она оказалась случайной свидетельницей убийства водителя, неожиданной
помехой. Преступник их обоих знал, причем знал не только по именам, но и в
лицо. Кто это мог быть? Вариантов только два: либо знакомый Тимура, с которым
тот знакомил Яну, либо кто-то из съемочной группы. Других вариантов вроде бы
нет. Можно выдвинуть, правда, и третье объяснение: это кто-то из знакомых Яны,
кого она, в свою очередь, познакомила с Тимуром. Против этого объяснения на
данный момент стоит все, что они знают о Яне Нильской: никогда прежде не бывала
в Москве, знакомых и родственников здесь не имеет. Но насколько это
соответствует действительности? И потом, кто сказал, что этот "знакомый
Яны" - непременно москвич? А если он приезжий, кемеровчанин, к примеру,
случайно встреченный Яной в столице? Возможно, очень возможно, но только
совершенно непонятно, зачем ему убивать Тимура и похищать Яну. И если это он,
то почему Яна его не узнала в момент убийства и своего похищения? С перепугу?
Или из каких-то иных соображений?
