- Ну хорошо, - Воронова расставила на столике чашки с
кофе, принесла тарелку с бутербродами. - Больше вас не oтвлекаю.
Краем глаза Настя увидела через открытую дверь, как Натaлья
Александровна понесла в комнату сына огромную тарелку, над котoрoй поднимался
пар, и еще одну тарелку c абрикосами и черешней. Бедный парень, ему, наверное,
до смерти хочется свежего мягкого хлеба с колбасой, а приходится питаться
фруктами.
И снова вопросы, теперь уже о Вороновой и Ганелине. Как со
стороны выглядят их отношения? Как Наталья Александровна относится к своему
мужу? А как он к ней? Как ведут себя? О чем разговаривают? Какие проблемы
обсуждают? Часто ли в доме бывают гости? Если да, что чьи это знакомые, их
общие? Если нет, то чьи? И кто именно? Нильский отвечал неохотно, и по всему
было видно, что от этих вопросов ему не по себе.
- Руслан Андреевич, я вас прекрасно понимаю, -
вздохнула Настя. - Наталья Александровна находится в соседней комнате, и
получается, что я вынуждаю вас обсуждать ее семейную жизнь за ее спиной. Это
некрасиво, и вы чувствуете себя неловко. Но я хочу, чтобы вы понимали одну
вещь. Эта мысль очень простая, но в нашей работе она является одной из
принципиальных. Иногда вещи совсем не таковы, какими кажутся со стороны. А
иногда со стороны они выглядят совсем не так, как их видят люди, включенные в
ситуацию. Я могла бы спросить у Вороновой, не изменяет ли ей муж.
Догадываетесь, что она ответила бы мне?
- Еще бы, - усмехнулся Руслан. - Она скажет вам, что
Андрей Константинович ей безусловно верен. То же самое скажу вам и я.
- И при этом огромное количество людей, наблюдающих
ситуацию со стороны, могут мне ответить, что это, скорее всего, не так. Потому
что они видят и замечают то, чего не замечает и не видит жена.
- Теоретически это верно, но к данной ситуации
совершенно неприменимо. Ганелин - идеальный муж, вам это любой скажет. Так что
все ваши расспросы пустая трата времени.
- Ну что вы, Руслан Андреевич, - рассмеялась Настя, - я
вовсе не имела в виду уличать господина Ганелина в супружеской неверности, я
просто привела пример. На самом деле меня интересует, какова реальная степень
осведомленности Натальи Александровны о делах ее мужа, и наоборот, какова
степень информированности её мужа о ее собственных проблемах. Другими словами,
я хочу понять, насколько два этих человека близки и дружны, могут ли они что-то
скрывать друг от друга, могут ли недоговаривать или лгать. Я хочу понять,
доверяют ли они друг другу.
Руслан слушал ее, слегка покачивая головой, но Настя так и
не смогла определить, было ли это знаком согласия или все-таки сомнения.
Что ж, все вопросы заданы, только вот ответы далеко не все
получены. Нильский отказывается говорить об угрозах в свой адрес и пользуется
для этого весьма сомнительным предлогом. Но дожимать его сейчас бессмысленно,
нельзя вынуждать человека слишком быстро сдавать собственные позиции, это
подрывает его уважение к самому себе и заставляет тихо ненавидеть того, под
чьим нажимом пришлось это сделать. Выкрутить руки Нильскому Настя всегда
успеет, сперва нужно подождать и посмотреть, какую информацию нароет Зарубин.
Но подготовить плацдарм для атаки следует уже сейчас.
- Что ж, Руслан Андреевич, у меня пока вопросы
закончились. Но, как я уже предупреждала, они могут снова возникнуть в любой
момент, так что не обессудьте, если придется снова вас побеспокоить. - Настя
спрятала блокнот в сумку и поднялась с кресла: - Вы сегодня собираетесь
куда-нибудь уходить?
- Нет, мы с Натальей Александровной будем работать.
- Прекрасно. Значит, в случае чего. я смогу найти вас
здесь?
- Конечно.
Энтузиазма в его голосе Настя не услышала.
Глава 11
Второй день над Москвой сияло солнце, и Сергей Зарубин
по-мальчишески радовался предоставившейся возможности провести некоторое время
на свежем воздухе, особенно в преддверии командировки в Кемерово, где уже будет
не до прогулок, да и с погодой неизвестно повезет ли. Воронова дала ему номер
мобильного телефона Андрея Константиновйча Ганелина, и уже через десять минут
Сергей ехал на встречу с ним и с Яной Нильской.
- Мы сейчас в Коломенском, - сказал Ганелин по
телефону, - но как раз собираемся поехать куда-нибудь пообедать. Давайте
встретимся... ну, например, у "Ходжи Насреддина". Знаете, где это?
- На Покровке?
- Совершенно верно. Пообедаем и заодно поговорим.
Предложение звучало соблазнительно, ресторан "Ходжа Насреддин в Хиве"
обладал для молодого оперативника невероятной привлекательностью, присущей
любой несбыточной мечте. Сергей много раз проходил мимо широких окон, за
которыми таинственно мерцали в полумраке бирюзовые салфетки на синих скатертях
и плавно двигались стройные девушки в национальных узбекских костюмах. Он с
детства любил восточную кухню, к которой его приучила прабабка по материнской
линии, родившаяся и до пятидесяти лет прожившая в Азии. Но цены в
"Ходже" были ему явно не по карману. Не позволять же Ганелину платить
за него...
- Да нет уж, Андрей Константинович, давайте не будем
смешивать работу с удовольствием. Если вы не очень голодны, я попросил бы вас
все-таки сначала встретиться со мной, а потом уж вы с Яной пойдете обедать.
- Не смущайтесь, капитан, если вас останавливают цены,
то вы мой гость. Я вас приглашаю.
- Спасибо, не стоит, я только что пообедал, - соврал
Зарубин, мгновенно ощущая обострение голода. - Я буду ждать вас возле
ресторана, посидим на лавочке на Чистых прудах, хорошо?
Выйдя из метро на станции "Чистые пруды", Сергей
заскочил в "Макдоналдс", взял двойную порцию картофеля по-деревенски
и три пирожка с лесными ягодами и не спеша двинулся по бульвару в сторону
Покровки. До назначенного времени оставалось пятнадцать минут, вполне
достаточно, чтобы пообедать на ходу и явиться к месту встречи без опоздания.
"Пора жениться, - думал он в такт шагам, - а то вечно голодным хожу.
Женатым мужикам по утрам дают плотный завтрак, а я, несчастный и одинокий,
выпиваю yтром пустой чай с куском сыра, а уже к одиннадцати утра начинаю
умирать от голода и теряю способность нормально работать, только о еде и думаю.
Чего я тяну? Гуля - чудесная девчонка, надо срочно на ней жениться и жить как
все люди. Опять же она наполовину таджичка, все мои любимые блюда наверняка
умеет готовить". С Гюльнарой Сергей познакомился два года назад, увидел на
одном из московских бульваров красивую девушку и тут же кинулся в атаку. С тех
пор, стоило ему оказаться на любом бульваре или просто в месте, где много
деревьев и скамеек, он автоматически начинал думать о Гуле.
Своей главной проблемой Зарубин считал невысокий рост. Не то
чтобы он комплексовал по этому поводу, вовсе нет, но отчего-то так выходило,
что девушек, которые подходили бы ему по росту, он встречал крайне редко, а
если и встречал, то они, как правило, были связаны крепкими отношениями с
высоченными, баскетбольных параметров, парнями. Зарубин злился на
несправедливость такого распределения симпатий и полагал, что мужчинам, имеющим
рост выше ста восьмидесяти сантиметров, нужно искать себе подруг среди рослых
девиц и не покушаться на контингент миниатюрных статуэточек. Гуля же, помимо
совсем крошечного росточка и несомненной внешней привлекательности, обладала
еще и острым умом, стремлением к независимости и вполне покладистым характером,
то есть не требовала от Сергея, чтобы он уделял ей все свободное время и
просиживал целыми днями возле ее юбки. "Все, решено, сегодня же сделаю
Гуле предложение, - думал он, методично забрасывая в рот дольки отварного
обжаренного картофеля, - вот вернется она вечером с дачи, приду к ней и
скажу... Ах, черт, я же улетаю в Кемерово. Совсем забыл. Ладно, как только
вернусь - в тот же день поговорю с ней. Нет, не буду тянуть, позвоню завтра и
сделаю предложение по телефону. Если она согласна - пусть пока начинает
готовиться. Платье там, туфли всякие, то-сё..."
