Два дня назад, в понедельник, кажется, дело стало
налаживаться. Виктор показывал квартиру покупателю, тот долго пристально изучал
каждый предмет, начиная от мебели и заканчивая укрепленным в специальном
углублении феном, одобрительно хмыкал, задавал массу вопросов, потом сказал, что
завтра придет с женой. Во вторник с десяти утра до пяти вечера Виктор снова
торчал в этой квартире. Покупатель обещал приехать к десяти, но появился только
около часа дня в сопровождении капризной дамы с визгливым голосом, и все
началось по новой. Полки, дверцы, краны, ковровые покрытия, стеклопакеты,
светильники, ручки... И уже уходя, покупатель заявил, что его все устраивает,
но ему нужно показать квартиру еще раз. Дело, видите ли, в том, что эта
квартира - подарок их сыну к свадьбе. Половину подарка оплачивают родители
невесты, и потому они тоже должны принять участие в выборе. Сегодня, в среду,
Виктор снова показывал злосчастную "трешку". Покупатели взяли
тайм-аут - два дня на размышления, и в пятницу обещали дать окончательный
ответ. Виктору очень хотелось, чтобы квартира наконец продалась. Его интерес
был понятен и поддавался нехитрым арифметическим обсчетам: хозяева давно уже
жили за границей, после двух лет попыток получить за квартиру полную цену, они
махнули на все рукой и заявили в агентстве, что их устроит сто двадцать тысяч
долларов вместо первоначальных двухсот пятидесяти. Агентство же выставляло
квартиру за двести тысяч, надеясь восемьдесят тысяч положить в карман.
Поскольку за двести квартира тоже не продавалась, объявленная цена плавно сползла
до ста семидесяти. Виктору же сказали, что в принципе можно идти на торг и
снизить цену еще тысяч на десять-пятнадцать, лишь бы сбыть этот лежалый товар с
рук. Агентство должно получить не меньше тридцати тысяч долларов чистого
навара, то есть цену можно опускать-максимум до ста пятидесяти, а если Виктору
удастся спихнуть квартиру дороже, то разница - его. Вот за эту разницу он и
бился, желая непременно довести переговоры с покупателем до стадии оформления
сделки.
Но к посещению храма все это не имело никакого отношения.
С того места, где они сидели с Юлей, отлично просматривался
вход в церковь и даже часть улицы, по которой должен был идти Ремис. Виктор изо
всех сил тянул время, мучительно долго изучал меню, потом обстоятельно обсуждал
его сперва с Юлей, потом с официанткой, потом неторопливо ел. Ремис появился в
тот момент, когда Виктор доедал последний кусок молочного поросенка. Виктор
постарался запомнить всех, кто следом за ним вошел в храм, и поднялся.
- Я пойду, детка, а ты закажи себе кофе со сладким и
подожди меня. Я недолго.
В церкви он быстро отыскал глазами Ремиса и начал изучать
всех, кто оказывался в непосредственной близости от него. Да, так и есть, вот
этот парень шел за Геликом по улице, а теперь стоит метрах в двух от него,
сзади, чтобы не попадаться на глаза, и протирает взглядом дыру на спине Ремиса,
обтянутой синей рубашкой из тонкого вельвета. Народу в храме много, вот Гелик,
помолившись перед иконой, стал медленно пробираться вглубь, парень так же
медленно просачивается за ним следом. Ремис поставил свечи еще двум иконам,
перекинулся несколькими словами с проходившим мимо священнослужителем и
двинулся к выходу. Парень шел за ним как приклеенный, но четко соблюдая
безопасную дистанцию. Виктор злорадно ждал, когда Гелик спустится с крыльца. Он
знал, что Ремис обязательно обернется и осенит себя крестом, стоя лицом к
храму, так делают все верующие. И окажется лоб в лоб со своим преследователем.
Но парень, видно, был опытным, либо сам верующий и порядки знает, либо следит
за Геликом не первый день. Он чуть замешкался при выходе, дал Ремису
возможность перекреститься на храм и только потом продолжил движение.
Стоя возле забора, огораживающего территорию храма, Виктор
задумчиво смотрел вслед удаляющимся фигурам Гелия Ремиса и того, кто за ним
следил. Все сработало. Они подумали именно так, как заставил их подумать
Спилберг.
Не зря этот человек имеет такую кличку, Спилбергом его
окрестили за любовь к сложным инсценировкам и за страсть к режиссуре
криминальных спектаклей. Люди Богомольца на все пошли, чтобы выманить Юрку
Симонова. И как только они узнали, что он не погиб при взрыве на шахте? Кто-то
сдал, видно. Они, падлы, даже сестренку Аню не пожалели, убили, надеялись, что
он на похороны приедет. Самое паскудное - они точно знают, что в Камышове у
кого-то есть с ним связь, иначе как бы он вообще узнал о смерти младшей сестры?
Но Богомолец был уверен, что Симонов про сестру узнает. И он узнал. Однако на
трюк не купился, на похороны не поехал. А поехал позже, через полтора месяца. К
этому времени Спилберг разработал комбинацию и подыскал нужных людей,
возрастом, фигурой и цветом волос схожих с Виктором. Главная трудность была не
столько во внешних данных, сколько в биографиях и образе жизни. Эти двое, без
которых задуманная Спилбергом комбинация не могла состояться, должны были быть
людьми либо с сомнительным прошлым, либо с таким, которое трудно проверить.
Ранее судимый Эдик Гусарченко, не проживающий по месту прописки и редко
появляющийся на своей съемной квартире, был идеальным вариантом. Странноватый
Гелий Ремис тоже прекрасно вписался в отведенную ему роль осторожного и
запуганного человека, боящегося собственной тени. Им были предложены хорошие
деньги за сущую малость: поехать вместе с Виктором в Кемеровскую область,
помочь организовать материальную и социальную помощь одинокой женщине,
потерявшей всех близких, а по возвращении в Москву спокойно всем рассказывать о
том, где были и зачем ездили, но напрочь забыть о том, что были они втроем и
что им за это заплатили. И имена двух других спутников по поездке выкинуть из
памяти. Больше ничего не требовалось. Эдик Гусарченко купился на легкие деньги,
Гелик Ремис - на благотворительную, а стало быть, угодную господу помощь
одинокой несчастной женщине. Одним словом, уговаривать их долго не пришлось.
Спилберг сказал, что, может, ничего и не будет, и у Богомольца ума не хватит
проверить в аэропорту списки вылетающих в Москву. Но рассчитывать на это особо
не следует, у Богомольца мозги устроены как надо и сбоев пока не давали. Таким
образом, правильно построенная комбинация даст возможность убить сразу двух
зайцев: Виктор съездит в родной город и организует там все для матери, а
заодно, если Богомолец просечет ситуацию и клюнет на приманку, запудрить ему
мозги и подставить Гелика Ремиса вместо Виктора. Для этого нужно только в
соответствующий момент услать Эдика Гусарченко из Москвы и разыграть
соответствующий спектакль, чтобы Богомолец поверил: Виктор Слуцевич - это
совсем даже не Юрка Симонов, а всего лишь вторая личина ловкого афериста
Гусарченко. Стало быть, Симонов - это Ремис.
Ремиса должны убить, полагая, что он и есть Симонов. Перед
этим его будут долго пытать и задавать разные вопросы, а Гелик, конечно же,
будет говорить, что это недоразумение, что он ничего не знает и вообще они
обратились не по адресу. Но все его слова будут как мертвому припарки. Ему
никто не поверит. Даже если он начнет ни с того ни с сего рассказывать о том,
что ему заплатили за поездку в Камышов, это его не спасет. Богомолец таким
байкам не верит, комбинация Спилберга слишком сложна для того, чтобы в нее
можно было поверить. На это, собственно говоря, и был расчет.
