Дарт завел ее руки за голову и встал над ней на колени так, что она оказалась между его ногами.
— Нет, это не правда, — прошептала ошеломленная Полли.
— Правда, — отрезал Дарт. — Я видел это своими глазами. Как только в лагерь вернулся Джаред Марриот, в тот же миг ты меня забыла, не так ли? А на случай, если я был так глуп, что выдал тебя, ты солгала юному Марриоту, что я навязал тебе свое внимание силой. Знаешь, Полли Керкем, я встречал таких женщин и до тебя. Женщин, которым нравится, когда мужчины из-за них дерутся. Женщин, которые могут заниматься с мужчиной любовью в темном углу, но при свете дня просто не замечают объект своего желания.
— Нет! — с мукой в голосе прошептала Полли.
Губы Дарта тронула горькая усмешка.
— Я все прекрасно понимаю. Когда ты лежала в моих объятиях в буковой роще, ты была обручена с Джаредом Марриотом. Ты по-прежнему с ним обручена.
— Нет, ты не понимаешь!
Он тихо рассмеялся, и от этого смеха у Полли мурашки побежали по спине.
— Полли, сейчас нас никто не видит. Здесь нет ни мормонов, ни Джареда Марриота. О том, какое у тебя неверное сердце, буду знать только я. — Он сжал ее так крепко, что она вскрикнула от боли. — Шлюха.
И он впился в ее рот крепким поцелуем. Полли пыталась его оттолкнуть, но он был слишком силен, его губы обжигали ее губы, и, даже сопротивляясь, она чувствовала, как в ней просыпается желание. Полли боролась с ним также — отчаянно и безрезультатно. Он разорвал на ней рубашку, и при свете костра его смуглые руки резко контрастировали с молочно-белой кожей ее груди. Полли застонала, понимая, что не может больше сопротивляться. Его язык мучил и воспламенял ее, она принадлежала ему, он был волен делать с ней все, что захочет, от сознания этого ей стало стыдно до слез. Она именно такая, как он сказал, все отвратительные слова, которыми он ее называл, — правда.
Внезапно Дарт поднял голову и посмотрел в ее лицо, на слезы, которые лились по ее щекам. Он застонал, выругался, скатился с нее и лег рядом, молча уставившись перед собой. В вигвам просачивались первые лучи рассвета. Полли уткнулась лицом в мех и зажала рот руками, чтобы Дарт не услышал ее рыданий.
Через час они выехали. Проводить их вышел только вождь Красное Облако. Мужчины обнялись, Красное Облако снял с себя плащ из шкур норки и завязал его на плечах Дарта. Полли словно в оцепенении приняла руку Дарта и позволила ему посадить ее на коня позади него. Когда они уже выезжали из лагеря, Дарт оглянулся. Красное Облако стоял один, в слабом утреннем свете было видно, как ветер шевелит перья его головного убора. Братья подняли руки в последнем прощальном жесте, и Дарт пустил гоня галопом. У Полли не было иного выбора, кроме как обхватить Дарта за талию. Она почувствовала, как он напрягся — не иначе как от неприязни к ней, — и ее словно ножом по сердцу полоснуло. Он считает ее шлюхой, и она не может доказать ему обратное.
Возле того места, где он спрятал седло и одежду, Дарт остановился и спешился. Пока он седлал коня и надевал мундир и плащ, Полли стояла рядом и ежилась от холода. Дарт снял повязку, пальцами зачесал волосы назад и надел синюю широкополую шляпу с золотыми кисточками. Превращение было почти завершено. Если бы не оторванные галуны, он бы выглядел так же безупречно, как всегда. Он молча завернул плечи Полли в плащ, и она так же молча приняла его. На секунду он помедлил, как будто собирался что-то сказать, но потом этот момент прошел. Слишком поздно.
Они все ехали и ехали, солнце поднялось уже высоко, и Полли старалась не думать о том, как ей хочется есть и еще сильнее — пить. Наконец она осмелилась спросить:
— Куда мы едем?
— В Чаритон, к вашим друзьям мормонам, — немногословно ответил Дарт.
Когда у Полли уже не было сил терпеть, он наконец остановил коня у ручья и сказал:
— Вода здесь чистая.
Он наклонился с берега, зачерпнул воду в ладони и стал пить. Полли поступила так же, хотя от ледяной воды у нее сразу онемели пальцы. Потом Дарт вернулся к коню, а она осталась у ручья. Полли стояла и покусывала губу, пытаясь собраться с духом.
— Я жду, — бросил Дарт.
Полли повернулась к нему. В меховом плаще, доходившем ей до самых щиколоток, она выглядела как королева, а ее золотистые волосы сияли на солнце, как корона. Она сказала дрожащим голосом:
— Я никогда не была обручена с Джаредом Марриотом. Я не говорила ему, что вы силой навязывали мне свои ухаживания. Я пыталась ему сказать, что люблю вас, но он не дал мне договорить.
Полли подошла к коню, однако Дарт даже не шелохнулся, чтобы помочь ей сесть в седло.
— А я, — медленно произнес он, — не затевал драку с Марриотом. Я бы никогда не ударил его так, чтобы он потерял сознание, но у него был за поясом нож, и он собирался использовать его против меня.
Они смотрели друг на друга молча, тишину заполняло только журчание воды. Наконец через несколько минут Полли сказала с вызовом:
— Я не шлюха.
— А я не дикарь, — сказал Дарт с едва уловимой насмешкой в голосе.
Она улыбнулась дрожащими губами и несмело спросила:
— Тогда можно мне ехать с вами на коне, как прежде? И можно, мы будем друзьями?
Дарт протянул к ней руки, поднял и усадил в седло впереди себя.
— Мы не можем быть друзьями, — сказал он.
У Полли упало сердце.
— Но почему? Я же объяснила…
— Потому что я не могу жениться на друге, — хрипло сказал Дарт.
В следующее мгновение он поцеловал ее, поцеловал страстно, требовательно. Конь под ними начал нетерпеливо переступать ногами. Дарт поднял голову, и Полли прочла в его глазах неутоленное желание.
— Черт возьми, ну почему заниматься с тобой любовью всегда так трудно? Либо мы в сугробе и к нам катит целый караван мормонов, распевающих гимны, либо верхом на коне, либо…
— Либо на постели из шкур и меха и обзываем друг друга нехорошими словами, — закончила Полли с раскрасневшимися щеками и горящими глазами.
Дарт крепче обнял ее за талию.
— Я передумал ехать в Чаритон. Мы направимся прямо в форт.
— Зачем?
Конь поскакал легким галопом, Полли откинулась на широкую грудь Дарта.
— Потому что в форте есть священник, — сказал он.
Полли улыбнулась, подумав о Святых последних дней.
— В Чаритоне сотни священников.
— Священник, который может нас обвенчать, — уточнил Дарт. Его глубокий голос был полон нежности и любви.
— Если бы ты был мормоном, нас бы мог обвенчать Нефи или Джосая или любой из старших.
— Если бы ты была индианкой, нас бы мог поженить Красное Облако.
Полли довольно вздохнула:
— Тогда, раз ты не мормон, а я не индианка, значит, это должен быть священник из форта.
