Ледяной, обжигающий холодом ужас, который погнал его вперед, через кошмар и кровавую баню. Вслед за визжащим официантом, туда, к выходу! Может быть, сработал инстинкт стада?… Может быть, что-то еще, но удача была на стороне Сергея. Когда визг официанта оборвался, а самого его крутануло на месте и опрокинуло на спину, Сергей толкнулся ногами, распластываясь в полете. Туда, где, мерно жужжа, нес свою бесконечную лестницу эскалатор.
– Стой! – гаркнули сзади, и что-то быстрое и жесткое свистнуло у самого уха, больно дернув за волосы.
Сергей не мог остановиться. Сейчас он был всего лишь животным. Испуганным и цепляющимся за жизнь.
Он даже не помнил, откуда, как и почему в его руке оказался зажат маленький черный кейсик. Скользкий от крови…
– Стой!
Время снова замедлило свой бег.
И то единственное черное дуло, что должно было выплюнуть маленький кусочек смерти для Сергея, двинулось в его сторону. Медленно совмещая траекторию летящей гибели с направлением движения мишени.
Сергея спасла не удача.
Его спас Веничка. Глупая марионетка с оборванными нитями, свисающими с безвольных рук, видела только одно. Маленький чемоданчик, сломавший ему жизнь и уже почти лишивший его жизни, исчезает. Уходит. Вот-вот и пропадет!
Веничка схватил автомат, выпавший из чьих-то мертвых рук.
Веничка закричал.
Веничка вскочил.
И нажал на спусковой крючок.
Поливая от бедра все, направо и налево. Направо и налево!
Тогда черное дуло дрогнуло. Маленькая смерть, уже адресованная Сергею, ушла в сторону, досадливо свистнув напоследок.
Момент гибели глупой марионетки Сергей уже не видел. Он рушился, падал, летел на огромную витрину с мягкими игрушками.
Здоровенный коричневый медведь распахнул ему объятья.
Потом на какой-то миг Столяров погрузился в темноту. И когда вышел из нее, он был уже в другом месте. На другом этаже, и бледный Михалыч тащил его за окровавленную руку куда-то в темноту лабиринта складских переходов.
– Прекратить огонь! Прекратить огонь! Слышите?! Прекратить огонь!
Шорох помех. Гулкая тишина мертвого эфира.
– Не слышат…
Руководящий операцией полковник разбил рацию ударом кулака.
24.
– Ну, скажите нам, Антон Михайлович, как же так вышло? – Генерал-лейтенант ФСБ Юрий Михайлович Проскурин имел внешность гоголевского губернатора. Этакий радушный толстяк, расположенный по-доброму ко всякому, кто сумел до него добраться через многочисленных секретарей, заместителей, референтов. По Конторе даже ходили слухи, что его не единожды видели прячущим в нижний ящик стола пяльцы с вышиванием. Самого вышивания не видел еще никто, но слухи ходили упорно. Однако сейчас за мягкостью голоса и сочувственными интонациями ощущалась острая сталь гильотины. – Всем, я полагаю, это будет интересно послушать.
Под «всеми» понимались три человека, собравшиеся в кабинете. Зощенко – начальник отдела внутренних расследований, Рогинов – техническое оснащение, Зверев – непосредственный начальник Антона Битова, человека, ответственного за провал операции «Бесплатный сыр».
– Несчастная случайность, Юрий Михайлович, – вместо провинившегося ответил Зверев. Будучи человеком суровым, Дмитрий Егорович, тем не менее, стоял за своих подчиненных горой.
– Я не вас просил ответить, товарищ генерал-майор.
– Виноват.
– И потом, случайность – не оправдание. Мы тут с вами затем и существуем, чтобы исключить какие-либо случайности. Я хочу понять, понять, что произошло. С административными мерами вы как-нибудь сами разберетесь, я надеюсь. Но понять я хочу. Отчет я читал. Естественно. Однако из него многое неясно. Очень многое неясно. Например, почему заранее не была произведена подготовка места проведения операции? Почему там все не было нашпиговано нашими сотрудниками, в конце концов?! Что, поварских колпаков нет? И каким образом на подконтрольную территорию попали посторонние люди? Да ладно бы просто люди, так нет, какие-то вооруженные абреки! Банда! Что они там делали?
– В данный момент ведется следствие, – произнес Битов. Губы не слушались, будто замерзли, в ушах все еще стоял крик и гвалт в эфире. – Трупы на опознании. Предварительно можно сказать, что это не бандиты, в том смысле…
– Интересно, а бандиты в каком смысле могут быть еще?
– Я имею в виду, не организованный преступный элемент.
– Любители? – удивленно переспросил Зощенко. – Аматеры?
– Можно сказать и так. Это люди, для которых бандитские нападения не являются характерной деятельностью. Ни одна преступная группировка не подтвердила своей причастности к этой акции. Более того, из агентурных источников следует, что профессиональные, если можно так выразиться, бандиты и криминальные авторитеты с осуждением относятся к этому происшествию.
– Ну надо же, – Юрий Михайлович с сарказмом покачал головой. – Какие у нас высокоморальные авторитеты. Так вы хотите сказать, что не знаете, что за люди начали стрельбу в ресторане?
– Пока нет. Но я буду знать. Однозначно ясно, что это или залетные, или любители. Я склоняюсь в пользу последнего, потому что профессионалы в страшном сне не станут стрелять по спецназу.
– Ну, допустим. Дальше.
– Мы не имели возможности оцепить ресторан. Дело в том, что расшифровка данных по месту встречи пришла буквально за несколько часов до начала операции. Подозреваемые использовали собственный код, известный только им самим. И к тому же Карел был очень осторожен. В ряде точек встречи у него работали завербованные агенты, которые сообщали ему обстановку на объекте. Логично предположить, что такая же ситуация могла повториться и в «Богемии». Поэтому не было возможности внедрить туда наших работников. К тому же возникло подозрение, что Карел имеет агентуру и в некоторых торговых точках на нижних этажах здания. Поэтому мы не могли блокировать или сносно контролировать подступы к ресторану. Карел был опытным шпионом и такую важную операцию, как передача Объекта, должен был планировать детально. Сейчас ведется плотная разработка некоторых работников супермаркета и всего персонала ресторана.
– А раньше вы этого сделать не могли?
– Не было времени. – Битов осекся, потом поправился: – Могли. Не успели.
– И тогда вы сделали ставку на штурм? – поинтересовался Зощенко. Он крутил в руках стикер от электронного блокнота, в котором иногда делал пометки.
– Да. Мы… Я решил остановиться на штурмовой операции. Там, где мы не могли взять хитростью, я хотел взять силой и внезапностью. Тут был риск, и Карел наверняка рассчитывал, что мы не станем захватывать его в людном месте. Брать же его после передачи Объекта было опасно. Карел мог сбросить данные в эфир или воспользоваться каким-либо тайником.
