— В том-то и дело, что нет. — Элинор быстро взглянула на подругу. — Пожалуйста, Эми, я не хочу обсуждать это сейчас. Сначала мне нужно понять, что же все-таки случилось. Если Николас знал о похищении, тогда как он мог поверить, что мы оказались там по собственной воле?
— Но ведь он сам сказал это?
— Не делай поспешных заключений и не думай слишком плохо о нем. Возможно, это был единственный способ добиться нашего освобождения. Я не верю, что нас взяли в заложники только для того, чтобы отпустить.
Внезапно Элинор пришла в голову еще одна мысль:
— Эми, мы должны придумать историю, которую расскажем твоей матери и всем остальным, кто мог слышать о нашем исчезновении. Не думаю, что им надо знать правду.
— Но что за история?
— Один человек говорил мне, что чем ближе к истине, тем лучше, — ответила Элинор с улыбкой. — Я не хочу вовлекать моего брата, чтобы не выцарапать ему глаза, если еще раз увижу его, ведь это он заманил нас в свой дом! А что с Томасом? Я совсем забыла о бедняге.
Она позвонила в колокольчик и учинила допрос Холлигирту.
— Я как раз собирался рассказать вам. Томас только что пришел весь избитый. На него напали недалеко отсюда, но он сумел освободиться и добраться до дома. Боюсь, он в плохом состоянии, миссис Дилэни.
— Я пойду к нему. Эми, можно я оставлю тебя ненадолго?
— О, конечно. Сходи навести беднягу.
Томас понуро сидел на кухне у стола, па его запястьях были обрывки веревок и кровоточащие раны. Он попытался подняться, но Элинор сделала знак рукой, чтобы он не вставал. Ее удивила жестокость головорезов, которые так хорошо обращались с ними совсем недавно.
— Что произошло, Томас?
Слуга застонал.
— Простите, миссис Дилэни. Меня поймали как последнего дурака, набросились сзади, избили. Я никак не ожидал такого…
— А как ты мог ожидать? — успокоила его Элинор. — Тебе досталось больше всего. Что с руками?
— Они связали меня, и мне пришлось потрудиться, чтобы порвать веревку. Надеюсь, ничего страшного.
Элинор покачала головой. Все это выглядело ужасно, и она попросила миссис Кук смазать и перебинтовать раны.
— Тебе нужно отдохнуть, по сначала я бы хотела поговорить с тобой наедине.
Когда все слуги вышли, она спросила:
— Ты говорил кому-нибудь о том, где на нас напали?
Томас насупил брови.
— Если я и разговаривал с кем-то, то это было за минуту или две до вашего прихода, и я не успел сказать что-то важное.
— Пусть никто не знает, что нас схватили в доме моего брата. Мне было бы это очень неприятно.
— Да, миледи, я понимаю. Что мне в таком случае говорить?
— Нас схватили по дороге к дому миссис Мидлторп. Запомнишь?
Слуга кивнул:
— Место там глухое, и это вполне могло произойти.
— Ты хорошо соображаешь, Томас. Тебя избили, и больше ты ничего не знаешь. Теперь отдыхай и ни о чем не беспокойся. Я позабочусь о тебе.
Потом Элинор изложила свою версию похищения Эмили.
— О, дом миссис Мидлторп? Да, все могло случиться именно там. Мне всегда не нравилось это место, такое темное и сырое.
— Я тоже буду говорить всем, что мы шли этим путем, нас похитили и привезли куда-то с завязанными глазами, куда именно, мы до сих пор не знаем.
— А как нас освободили? Как мы объясним это без упоминаний…
Сердце Элинор защемило при взгляде на Эмили.
— Мы вылезли через окно, — объяснила она. — Нас заперли в нижнем этаже, но, на наше счастье, похитители оказались не очень внимательными. Мы бежали до тех пор, пока не оказались на знакомой улице.
Шум за дверьми заставил их вскочить на ноги.
— Наконец-то, — сказала Элинор, когда Питер и лорд Мидлторп ворвались в комнату. Первый поспешил к Эмили, и та бросилась ему на грудь, заливаясь слезами. Лорд Мидлторп был более сдержан, он осторожно взял Элинор за руки.
— С вами все в порядке, дорогая?
— О да, — кивнула она. — Вот только Эми очень сильно расстроилась.
Он неуверенно улыбнулся:
— А вы, значит, нет?
— Нет… пока. Френсис, Николас знал, что нас похитили?
— Да. Питер пришел и рассказал нам. Николас готов был пойти на любые действия, чтобы обеспечить вашу безопасность. Вас держали у сэра Лайонела?
— Нет, у мадам Беллэр.
Лорд Мидлторп задумайся. Как раз в этот момент Питер и Эмили, держась за руки, присоединились к дискуссии.
— Но почему она? — спросил молодой человек. — Чего эта женщина добивается? У нее есть все, чего она хочет…
Ответа не последовало, так как в это время к ним подошла леди Мидлторп и молча прижала дочь к своей груди.
Минуту спустя она обратила укоризненный взгляд на сына:
— Френсис, ты мог бы прийти и поддержать меня в таком суровом испытании.
— Я пытался отыскать Эмили, мама, и, к сожалению, не мог быть одновременно в двух местах. Теперь они обе вне опасности.
— Слава Богу! Но что все-таки произошло?
Не обращая внимания на удивленные взгляды джентльменов, Элинор поведала ей заранее придуманную историю, добавив лишь несколько реальных штрихов. Они не поправляли ее. Леди Мидлторп поинтересовалась причиной случившегося и затем увезла Эмили домой, намекнув на прощание, что ее сыну по крайней мерс следует проводить их; однако лорд Мидлторп сделал вид, что не понял слов матери.
Как только женщины ушли, он потребовал объяснения истории, которую сочинила Элинор.
— Просто я не хотела, чтобы стала известна роль моего брата в этом деле, и сомневаюсь, умно ли рассказывать об участии Николаса. Извините, Френсис, что мне пришлось солгать вашей матушке, но думаю, так будет лучше.
— Пожалуй, вы правы, — согласился он, окидывая ее проницательным взглядом. — Я как-то не подумал об этом. Похоже, вы стали очень сильной женщиной.
Элинор вскинула подбородок:
— А для вас было бы лучше, чтобы я была слабой и рыдала, отдавшись на милость мужчин? Между прочим, именно вы, мужчины, поставили нас в затруднительное положение, и сейчас я требую, Мидлторп, объяснений. Расскажите же наконец, что все это значит!
Мидлторп неловко переминался с ноги на ногу.
— Вы имеете в виду похищение?
— И не только. Больше нет никакого смысла лгать — все достигло завершающей стадии.
Вздохнув, Мидлторп решил сдаться и рассказать Элинор в общих чертах вес, что касалось заговора.
