Люси смотрела на Леандра прямо, без тени извинения.
– Чарлз, конечно же, в постели. Он прикован к ней болезнью. Узнав о вашем приезде, он непременно разволнуется, а ему это строго противопоказано. Впрочем, если вы настаиваете, я отведу вас к нему.
В кухне было очень уютно и даже жарко. Леандр помог жене снять меховую накидку и разделся сам.
– Я не стану ни на чем настаивать, пока не пойму, что здесь происходит, тетя.
Приставив к длинному столу еще два стула – для Джудит и для себя, – он продолжил:
– Не могли бы вы объяснить мне, почему кузен Джеймс пытался отпугнуть нас своими баснями о дифтерии? И почему вы все собрались на кухне?
Как только все уселись, дети принялись за прерванную трапезу – рагу с клецками.
Люси ответила вопросом на вопрос:
– Не угодно ли отведать рагу, милорд? Так или иначе здесь все принадлежит вам.
– С удовольствием, – ответил Леандр.
Джудит хотела напомнить мужу об оставленном в конюшне Джордже, но потом решила, что он вряд ли забыл о своем слуге. Возможно, он хотел держать в секрете присутствие в доме еще одного человека. А вдруг еда отравлена? Нет, это абсурд! Один из старших мальчиков попросил добавки, и ему положили рагу из того же горшка, что и им с Леандром.
Еда была очень вкусной, но явно не для господского стола, она сильно контрастировала с позолоченным дворцом и великолепной кухней. Джудит слышала, что кухни в королевском походном дворце в Брайтоне невероятно красивы. Должно быть, первый граф Чаррингтон решил не уступать самому королю в смысле красоты и великолепия кухни в собственной усадьбе. Кухня была большая и отлично распланированная, с большими окнами, пропускавшими много света, и высокими потолками, чтобы не скапливать дым и пар. Стены в ней были выложены мозаичными изразцами, из которых складывались красивые изображения рыбы, дичи, сыров. На больших полках стояло множество всевозможной кухонной утвари. Съев несколько ложек рагу, Леандр сказал:
– Вы не хотите отвечать на мой вопрос, тетя?
– Я бы предпочла подождать с ответом, пока дети не закончат трапезу, милорд.
– Хорошо, – спокойно произнес Леандр. – Может быть, нам будет проще разговаривать, если вы станете называть меня по имени. Я не намного старше вашего старшего сына. Впрочем, можете называть меня племянником, если для вас так будет проще.
– Хорошо, я попробую, лорд… Леандр.
– И меня зовите просто Джудит. Я все равно не успела привыкнуть к титулам.
– Вот как? – приподняла брови Люси. – Вы поженились совсем недавно?
– Да, всего две недели назад.
Джудит отметила, что Люси отлично понимает: Бастьен не может быть сыном Леандра.
Люси вытерла руки и лица двух самых младших детей, только что закончивших трапезу.
– Насколько я понимаю, у вас, Джудит, есть дети, – сказала она.
– Да, мы оставили их у друзей на день-два.
Люси кивнула и бросила на нее понимающий взгляд.
К своему немалому удивлению, Джудит поняла, что ей нравится Люси Ноллис. Это была умная, сильная женщина, мать большого семейства.
– Сколько лет вашим детям? – спросила Люси.
– Бастьену – одиннадцать, Роузи – шесть.
– Это очень хорошо. Моему Артуру тоже одиннадцать, а маленькой Элизабет почти шесть. Они смогут отлично играть вместе.
Джудит улыбнулась, но ничего не сказала. Неужели они хотят остаться в усадьбе? Тогда сложности неизбежны.
– Бастьен скоро отправится в Харроу, – сказала Джудит. – А в каких школах учатся ваши сыновья?
Люси помрачнела.
– Все старшие учатся в Тивертоне.
[8]
Мы не хотим отправлять их в школу далеко от дома.
– Начиная с Артура, ваши дети будут учиться в Харроу, – сказал Леандр. – Я договорюсь о приеме Артура, Бастьену будет веселее учиться там с другом.
Люси была ошеломлена его словами.
– Я даже не знаю… я не уверена, что…
– Надо посмотреть, поладят ли они, – сказал Леандр. Неужели он собирался позволить им остаться в усадьбе?
Джудит вовсе не радовала перспектива жить в этом доме вместе с другой большой семьей, которая, несомненно, будет воспринимать в штыки ее попытки изменить дом сообразно своим желаниям.
– Поместье Стейнингс находится не так уж далеко отсюда, – снова заговорил Леандр. – Думаю, им будет нетрудно иногда встречаться.
Это упоминание перешедшего в собственность дяди Чарлза поместья было сделано так искусно, что Джудит не сразу поняла, о чем идет речь. Взглянув на Люси, она не заметила на ее лице ни тени недовольства.
– Да, оно всего лишь в миле отсюда.
Однако в ее голосе прозвучало что-то недосказанное.
Трапеза подошла к концу, дети стали уходить. Каждый из них получал какое-то задание – присмотреть за младшими или выполнить ту или иную работу по дому. А где же слуги?
Джеймс остался за столом, словно ожидая приказания матери. Его отец был серьезно болен, и он счел своим долгом остаться рядом с матерью, чтобы поддержать ее.
Налив всем крепкого чаю, Люси села во главе стола.
– Я не буду извиняться, поскольку не вижу за что, – начала она.
– Мама… – перебил ее Джеймс, но Леандр остановил его властным жестом.
– Своей ложью о дифтерии Джеймс заставил нас ехать в Лондон, – сказал граф.
– Это не причинило вам большого вреда, племянник. Как вы уже сами догадались, нам нужно было выиграть время. Я надеялась все поправить или по крайней мере разобраться в этом… – Ее голос дрогнул. – Дело в том, что я совсем не разбираюсь в делах. Да и как могла этому научиться я, родившая и воспитавшая за эти двадцать лет десять детей?
– Согласен. Но разве мой дядя настолько болен, что не может вести дела?
Мать и сын обменялись взглядами.
– Он почти парализован и прикован к постели, поэтому лишь отдает приказы, а мы делаем так, как считаем нужным.
– Так в чем дело? – спокойно спросил Леандр. – Усадьба производит прекрасное впечатление.
– Да, прекрасное, – горько подтвердила Люси. – Эта усадьба – единственное, что производит прекрасное впечатление.
Она перевела на Леандра взгляд больших карих глаз.
– Вы, должно быть, уже выяснили, что имеет место недостача денег.
– Должен признаться, я заметил кое-какие несоответствия…
– Не было украдено ни одного пенни, – чуть хрипло сказала Люси. – Ни одного пенни! Все ушло в этот проклятый дворец!
