— А как же умерший супруг? Ничего не оставил? — скептически произнес Френсис.
Она потупилась.
— Он оставил очень немного, но я не имею возможности этим воспользоваться.
— Почему?
— Я не могу вам рассказать об этом. Его лицо окаменело.
— Вы достаточно доверяете мне, чтобы поехать со мной, но не можете доверить правду о ваших обстоятельствах?
Женщина подняла голову и прямо взглянула на него.
— Поверьте, я очень хотела бы сделать это, милорд.
Она не отвела глаз и казалась абсолютно искренней.
— Ну хоть имя-то вы назвали свое?
Серена покраснела.
— Я назвала вам свою девичью фамилию, милорд.
— Почему?
— Я хотела бы навсегда вычеркнуть из памяти свое замужество.
— Тогда почему вы не снимете эти кольца? — усмехнулся он.
Женщина еще больше покраснела и, к его изумлению, немедленно последовала его совету.
— Не знаю, почему я не сделала этого раньше. Просто я так долго их носила… — Серена посмотрела на кольца. — Наверно, я смогу продать их.
— Конечно, — согласился Френсис, заинтригованный поневоле. — Я могу вам помочь, если пожелаете. Это не женское дело.
— Благодарю вас, — сказала она, но сунула их в свою сумочку. Что ж, она не настолько глупа, чтобы доверять ему до такой степени.
— А теперь, почему бы вам не открыть мне всю правду?
— Нет, — твердо заявила она.
— Но ведь есть же хоть что-то, что вы могли бы рассказать мне, мадам. Где находится дом вашей семьи?
— Неподалеку от Луэса.
Френсис раздраженно взглянул на нее, отметив ее исключительно волевой подбородок.
— Я так и буду выжимать из вас каждое слово? Я же должен знать, зачем вы отправились непонятно куда пешком, в бурю и практически без денег, мадам?
Она резко повернулась к нему.
— Должны? А какое вы имеете право, милорд, требовать от меня подобных признаний?
— Полагаю, вы сами дали мне право заинтересоваться вами, если не больше.
Краска бросилась ей в лицо, но она не отвела глаз. И Френсис вынужден был признать, что снова сходит с ума от этого сочетания злости с многообещающим взглядом. Казалось, Серена обдумывала наиболее изощренные способы помучить его.
— Ну, что ж. Меня насильно выдали замуж, милорд, когда я была еще очень молоденькой. Когда я овдовела, то сочла себя свободной, но тут выяснилось, что мои братья замышляют еще точно такой же брак для меня. Вот я и сбежала. Несомненно, это было крайне глупо, но у них есть способы заставить меня покориться.
Это была настолько невероятная, странная история, что Френсис подумал, уж не увлекается ли она модными дамскими душещипательными романами.
— Еще один брак стал бы для вас трагедией?
— Да, — бесцветно произнесла женщина.
— Но вы же предложили себя мне в любовницы.
— Это совсем другое.
Френсис удивленно уставился на нее.
— То есть предпочтительнее?
— Да. — Она уставилась прямо перед собой.
— Почему?
Серена медленно повернулась к нему.
— Чтобы не быть связанной клятвой перед Господом.
Эта женщина непрестанно поражала его. Только что она открыто призналась, что предпочла бы не быть связанной с одним-единственным мужчиной, но давала понять, что относится к клятвам очень серьезно и будет им верна, если ее вынудят дать их!
Что ж, если он возьмет Серену в любовницы, ему придется объяснить этой женщине несколько незыблемых правил.
Он ожидает от любовницы такой же верности, как и от жены — во всяком случае, пока будет длиться их связь.
И вообще вся эта история была чертовски подозрительной. Респектабельная вдова, пусть даже несчастливая в браке и пусть в отчаянной ситуации, не стала бы совращать его ночью, да еще так искусно! Френсису не нужно быть слишком опытным, чтобы понять это.
— Ваш муж не оставил вам ничего? — спросил он. На сей раз она ответила быстро.
— Оставил. Мои драгоценности и небольшую сумму денег. Но я была вынуждена бежать из дома без них. И не представляю, как я могу заставить братьев вернуть их мне. Впрочем, они скорее всего уже проиграли их в карты или на бегах. И деньги, да и драгоценности в придачу. Они просто завзятые игроки, — объяснила она.
Френсис смутно припомнил каких-то Олбрайтов, они вращались в других кругах и не были ему знакомы. Большие, грубые мужланы. И верно, их всегда можно было встретить на бегах. Но если она говорит правду, значит, она родилась в довольно респектабельной семье.
Френсис начал расспрашивать ее о детских годах и семье, стараясь, чтобы это не выглядело допросом, а было просто проявлением интереса к попутчице. На самом деле он все время ожидал какой-либо оговорки или несоответствия, которые выдадут ее с головой, доказав, что она вовсе не из дворянской семьи, как заявила вначале.
Но ничего развенчивающего в ее ответах не было. Более того, один факт лишний раз подтвердил, что она не солгала.
— Так вы посещали школу мисс Мэллори в Челтенхеме? Тогда вы, наверное, знаете Бет Эрмитидж?
Вот мы и выведем тебя на чистую воду, дорогая. Бет была там и ученицей, а потом и учительницей, а сейчас стала женой одного из Шалопаев — Люсьена де Вокс, маркиза Арден.
— Да, — ответила Серена, впервые за день про сияв искренней задушевной улыбкой. — Я очень хорошо помню ее. Бет старше меня на год, но мы были подругами. Кажется, она вышла замуж за наследника герцогского титула. Я была очень удивлена этим, потому что она немного «синий чулок», понимаете, и несколько радикальна в воззрениях.
— Она ничуть не изменилась, — сказал Френсис, расслабясь. Серена, несомненно, хорошо знала Бет. — Они с супругом постоянно сражаются из-за этого.
— Бет сражается… со своим мужем? — растерянно повторила Серена.
— Словами, конечно.
— Неужели он позволяет это?..
— Похоже, у него нет выбора, разве что вставить ей кляп… в рот.
Но мыслями Френсис витал уже очень далеко. Он задумался о совершенно новом осложнении в его когда-то весьма упорядоченной жизни.
Как Бет отреагирует на то, что ее школьная подруга станет любовницей одного из Шалопаев? Мораль, царившая в современном обществе, порицала подобные поступки, но с Бет ничего нельзя предсказать заранее. Она верила, что право женщины на свободу значительно дороже любых условностей света.
