— Нет… она… не знаю. Может быть, Серена ведет себя как положено. Откуда мне знать? Но, кажется, ей это не доставляет никакого удовольствия. Она как-то напряжена… Наверно, я что-то делаю не так.
Бланш встала.
— Значит, ты решил переспать со мной? Да, Френсис?
Он резко встал и заходил по комнате.
— Боже, нет!
— Отлично. Потому что я по-своему очень верна Хэлу. Но я могла бы подыскать тебе другую партнершу. И опытную, хорошую.
— Не надо. А по-другому никак не научиться?
— Не знаю. Я убеждена, что супружеская жизнь Серены была крайне неприятной…
— Я тоже так считаю.
Френсис уже не столь охотно выкладывал свои проблемы, когда речь шла о его собственном невежестве, но все же рассказал ей об украшениях.
— О-о! Бедная девочка. Но если она готова на близость с тобой, это уже говорит о многом. Надеюсь, ты не торопишься и стараешься доставить ей удовольствие?
Дьявольщина, опять его щеки запылали. Он уже просто возненавидел вопросы Бланш, но ради Серены и ее счастья вынужден был смириться с ними.
— Я пытался. Кое-что ей, кажется, нравится, но она никогда не увлекается настолько, чтобы потерять голову, черт бы ее побрал!
— Возможно, первый муж наказывал ее, если она переставала контролировать себя.
Френсис замер, ошеломленный этой мыслью.
— Такое возможно?
— Очень похоже, что так и было. Ривертон был пожилым мужчиной, а им иногда вовсе не легко совокупляться. Он, наверно, научил ее тому, как помочь ему, и наказывал, если ей это не удавалось.
— И что же я тогда могу поделать?
— Займись с ней любовью и покажи, что не собираешься обвинять ее, если что-то получается не так.
— Даже если она не испытывает удовольствия?
— Конечно. Ожидать этого от нее — тоже свое образное наказание, не так ли? Но не делай ничего, что ей не нравится.
Френсис снова беспокойно прошелся по комнате.
— Иногда я слишком желаю ее. И не могу быть таким внимательным, как хотелось бы.
— Френсис, ты что, избегаешь ее из-за этого?
Мужчина уловил в ее тоне шутливый упрек и по вернулся к ней.
— Но я ведь забочусь о ней.
Бланш подбоченилась.
— Боже всемилостивый! Такое самопожертвование точно прикончит вас обоих! И не думай, что это решит ваши проблемы, будет только хуже. Бери ее, если хочешь, штурмом, но не забудь приласкать после и доставить ей удовольствие.
— Говорю же тебе, я не могу.
— Я не сказала: доведи до исступления. Я сказала: доставь удовольствие. Обними ее, приласкай, можешь даже помассировать.
— Помассировать?
— Да, как я тебя массировала в Мелтоне.
Френсис был совершенно сбит с толку.
— По-ни-ма-ю. Ты думаешь, это поможет?
— Я уверена только в одном — воздержание не поможет абсолютно. Если тебя беспокоит сила твоего желания, есть способы получить облегчение. И я уверена, что ты хорошо их знаешь.
Проклятие, снова он покраснел, как невинная девица.
— Смогу ли я посмотреть тебе в глаза после этого разговора?
Бланш весело рассмеялась.
— Конечно, сможешь. Серена — твоя жена, Френсис, и я ни за что не поверю, что она считает тебя отталкивающим. Она будет счастлива доставить тебе радость в постели, но кроме того, ей будет и намного приятнее после. Со временем это разовьется в нечто большее, но только не сочти ее отклики обязательной целью. Мне кажется, ей на всю жизнь хватит того, что она пережила в первом браке, когда ей непрерывно приходилось добиваться поставленных мужем целей.
— Наверно, ты права. Но твой совет слишком подозрительно совпадает с моими собственными желаниями. Что-то не верится.
— Зря сомневаешься. Я всегда забочусь о счастье женщины в первую очередь.
Френсис ушел и просто побродил по улицам, избегая компании и размышляя над советами Бланш. И постепенно он начал проникаться уверенностью в ее правоте. Ему не следует игнорировать Серену.
А Френсис точно знал, что Серена несчастна. Он физически ощущал это. Брак с ним поставил ее в очень непростую ситуацию: неприязнь со стороны его матери, сомнения по поводу того, примет ли ее общество, а главное — их запутанные личные отношения. Вероятно, интимная близость помогла бы ей легче переносить возникшие сложности.
Первым его порывом было ринуться домой и немедленно потащить свою жену в спальню, но именно его безумная тяга к ней, неистовость Желания и остановили его. Пусть уж лучше все произойдет ночью.
* * *
Френсис еще не возвратился к тому времени, когда Серена начала одеваться для театра. Она приняла ванну, а затем служанка помогла ей надеть корсет и нижние юбки, уложила ей волосы. Служанка оказалась умелой и утверждала, что с волосами Серены можно сделать все, что пожелаешь. Как бы то ни было, она превратила густую рыжую гриву в искусно уложенные локоны и завитки, украсив прическу кремовыми кружевами и коричневатыми перьями.
Серена решила, что лучше ей не показываться в этом наряде Бренди.
Она внимательно рассмотрела себя в зеркале. У нее уже вошло в привычку стараться не подчеркивать свою внешность, а этот стиль был совершенно противоположным. Может быть, Серена снова олицетворяет вызов?
И тут она вспомнила слова Гарриэт Вильсон. «Взведенный курок, нацеленный в самое сердце мужчины». Было ли уместно оружие в данной ситуации?
Серена обратилась к служанке:
— Пожалуйста, взгляни, нет ли лорда Мидлторпа в его комнате. Я хочу поговорить с ним.
Удивленная служанка набросила на нее накидку и отправилась выполнять поручение. Френсис оказался дома. Он вошел, и служанка незаметно исчезла. Муж был без пиджака, воротник расстегнут, — видимо, собирался повязать галстук. Он остановился в дверях.
— Ты нездорова? — спросил муж со сдержанной озабоченностью, но в его взгляде читалось желание.
Серена встала.
— Нет.
Она с беспокойством ощутила, что смущена его видом. Полуодетый, Френсис показался ей безумно привлекательным. Пожалуй, Шалопай — самое подходящее слово.
— Ты хотела спросить о чем-то? — нахмурясь, напомнил он.
Серена сосредоточилась.
— Я просто хотела узнать, как выгляжу. Это чудесное платье от Бет. Но с этой прической… не вы гляжу ли я слишком… вызывающе?
Френсис улыбнулся.
— Нет, дорогая, ты выглядишь настоящей краса вицей. И я сомневаюсь, что у Бет есть хоть одно платье в гардеробе, которое не подошло бы для выхода в свет.
