— А если бы ты не сделал этого? — спросила она.
Честность, только честность. Пусть даже это разобьет сердце и ей, и ему.
— А если бы я не сделал этого, то мог бы надеяться заполучить тебя в качестве моей жены, моего друга и моей помощницы на всю жизнь.
Она вдруг отвернулась, придерживая руками волосы. Ему показалось, что она старается сдержать слезы. Он наклонился, чтобы поцеловать ее в шею.
— Всю жизнь, — сказала она, — я боролась с судьбой. Я хотела, чтобы все в моей жизни складывалось так, как я хочу, и что я получила в результате? — Она протянула руки, растопырив пальцы. — Ничего. Словно ветер прошел сквозь пальцы. И тем не менее я снова испытываю искушение бороться с судьбой.
Он покачал головой:
— Я не могу взять назад свое слово. Несколько месяцев тому назад один из «шалопаев», лорд Миддлторп, ухаживал за леди Анной. Он еще не сделал предложение, но все к тому шло. Она ожидала его предложения, и он имел намерение сделать его. Но потом он встретил другую женщину. Она вскоре забеременела, и необходимость жениться на ней перевесила необходимость исполнить свой долг в отношении леди Анны.
Она вдруг встрепенулась:
— А вдруг я забеременела? — Но тут же крепко зажмурила глаза и решительно покачала головой. — Нет, нет! Я не хочу заполучить тебя таким образом, Кон. Не хочу, чтобы наши отношения омрачались бесчестьем и сожалениями.
Он поцеловал ее закрытые глаза:
— Если ты забеременела, то я обязан на тебе жениться, но, если говорить честно, я не хотел бы, чтобы так получилось. Леди Анна и ее семейство будут ждать от меня дальнейших действий еще до того, как ты сумеешь убедиться в беременности. Я обещал вернуться через неделю. Признаюсь, я понятия не имею, каким образом можно с достоинством выйти из такого положения.
Она положила голову ему на плечо:
— Я очень надеюсь, что не забеременела. — Она тихо рассмеялась. — Всю свою жизнь я больше всего хотела быть нормальной, как мои двоюродные братья и сестры, как Дэвид, который отлично вписывается в окружающий мир. Но есть во мне какая-то неуправляемость. Она заставляет меня пренебрегать общепринятыми правилами и условностями, стремиться к открытым пространствам и искать приключений, хотя я всем сердцем хочу быть такой же, как все остальные, быть среди них своей. Я хотела нормальной помолвки и нормальной свадьбы, а неуправляемая часть моего существа бросила меня в твои объятия. Она же заставила меня спровоцировать разрыв между нами.
Он еще крепче прижал ее к себе:
— Я хотел бы, чтобы ты оставалась такой, какая есть, Сьюзен.
— Но я, судя по всему, несу в себе семена разрушения.
Не удержавшись, он фыркнул:
— Думаю, ты слишком долго жила в Крэг-Уайверне, любовь моя. Реальная жизнь не столь мелодраматична.
— Но она кажется мне такой. — Она подняла голову и взглянула на него. Он заметил, что на ее глазах блестят слезы, но ничего не сказал. — Есть ли какой-нибудь шанс, что леди Анна тебе откажет?
Он чувствовал, что ей больно говорить об этом, потому что и ему самому это было больно.
— Не знаю. Мне приходило в голову, что она с большей готовностью примет предложение графа Уайверна, чем виконта Эмли, но мне кажется, что она не настолько расчетлива. Нам с ней было приятно общаться друг с другом, и, кажется, именно этого она и хотела. Всего неделю назад меня это тоже устраивало. Вернее, мне казалось, что это меня устраивает.
Надо рассказать ей обо всем остальном, подумал он. Все равно она рано или поздно узнает об этом.
— Анна живет довольно уединенной жизнью, потому что у нее врожденный вывих ноги. Она не может танцевать, ходить на далекие прогулки, поэтому у нее мало возможностей принимать ухаживания и флиртовать, а она хочет выйти замуж.
Он заметил, что Сьюзен поняла все так, как надо. Она поняла, что леди Анна не та соперница, которую можно победить в честной борьбе.
— Мне захотелось сломать ногу и тоже стать инвалидом.
Он расхохотался, поняв, что она шутит. Для нее было так типично высказывать вслух то, о чем многие бы смущенно промолчали.
Несмотря на холод, он мог бы оставаться здесь вечно, но солнце скрывалось за горизонтом и розовато-жемчужные краски заката почти исчезли.
— Пора возвращаться, — сказал он. — Скоро совсем стемнеет.
Она отодвинулась от него и, не скрываясь, утерла слезы тыльной стороной ладони. Он вытащил из кармана носовой платок, и она, взяв его, промокнула глаза и высморкалась.
— Мне не хочется возвращаться, — сказала она.
— У нас нет выбора.
— У меня есть выбор. Я пойду домой в усадьбу.
Мгновение помедлив, он кивнул:
— Я не стану просить тебя уговаривать брата. Нелегко взваливать на себя такое бремя, и я понимаю его сомнения. Ты придешь завтра в Крэг-Уайверн, чтобы принять участие в поисках документа? Что бы ни решил твой брат, нам необходимо найти этот документ, чтобы во всем разобраться.
— Да, я приду. — Она взяла его за руку, и они побрели по берегу, покрытому мелкой галькой. — Я и сама не знаю, чего я от этого хочу. Я вижу все преимущества, которые он получит, став графом, но что, если быть графом Уайверном — это проклятие?
— Проклятие можно снять. Возможно, в одной из старинных книг говорится о том, как это делается. — Он взглянул на узкую тропинку. — Если уж говорить о проклятиях, то, мне кажется, спускаться по этой тропинке гораздо легче, чем подниматься.
— Альтернатива одна— утонуть, сэр. — кокетливо улыбнувшись, сказала она и уверенно, словно кошка, принялась карабкаться вверх. Ему ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.
Взобравшись наверх, она взглянула вниз, на то место, которое сыграло столь решающую роль в их жизнях, и сказала:
— Тебе придется труднее, чем мне.
— Почему?
— Потому что тебе придется изо всех сил стараться быть хорошим, любящим и довольным жизнью мужем для леди Анны, тогда как я, если захочу, буду вечно недовольной старой девой с причудами. — Она схватила его за руку и повела дальше, туда, где каждого из них ждала остальная часть жизни. — Ты и представить себе не можешь, какое облегчение я испытываю оттого, что не придется спать еще одну ночь под крышей Крэг-Уайверна.
— Думаешь, я этого не понимаю?
«Да я согласился бы спать даже в аду, — подумал он, — лишь бы спать с тобой».
Глава 25
На следующее утро он сразу же вспомнил о том, что Сьюзен в доме нет и что они приняли решение относительно их будущего.
В добром согласии, но отдельно друг от друга.
Она говорила о настоятельной потребности противоборствовать судьбе, ему это желание тоже было знакомо. Но его останавливали чувство долга и дисциплинированность. Он добровольно выбрал этот путь и должен следовать по нему, тем более что были затронуты интересы других людей.
