Крофтон восседал на нижних ступеньках, его глаза горели, он подстрекал гостей к действию. По крайней мере пьянство прекратилось, что объясняло большое число находящихся в сознании людей. Возможно, дело было скорее в закончившихся запасах спиртного, нежели в чувстве меры и здравого смысла у Крофтона.
Статуэтки, однако, были здесь, на маленьком столике у основания лестницы.
Трис перестал обращать внимание на какофонию и действо, развернувшееся в центре холла, и сосредоточился на столике. Это может оказаться легче, чем он надеялся.
Статуэтки больше не стояли в одном аккуратном ряду. Может быть, ему удастся стащить одну и опустошить, чтобы никто не заметил. Он начал пробираться сквозь пьяную толпу в направлении столика, перебрасываясь словечком здесь и там, где это было необходимо, но по возможности избегая разговоров.
Вдруг к нему прижалось чье-то тело. Он посмотрел в сильно накрашенные глаза Вайолет Вейн, Королевы ночи, которая, как обычно, распространяла вокруг себя тошнотворный аромат фиалковой пудры.
Она провела пальцами вверх по его груди.
– Где же твой рахат-лукум, Сент-Рейвен? Или сейчас тебе нужно что-то покрепче?
Он схватил ее за руку.
– Она утомила меня.
Вайолет рассмеялась.
– Тебя? Я слышала, что о тебе рассказывают, герцог. Тебе нужна настоящая женщина. Которая может сравниться с тобой по силе…
Тошнотворный аромат угрожал вывернуть его желудок наизнанку. И почему, черт возьми, он ведет себя как джентльмен с женщиной такого сорта?
– Не сегодня, – сказал он, повернув ее и толкнув в объятия подвернувшегося мужчины. Он не обратил внимания на ее проклятия и продолжил пробираться к столу, но теперь, черт побери, все взгляды были обращены на него.
– А, Сент-Рейвен, – сказал Крофтон. – В конце концов вы пришли поучаствовать?
– Только понаблюдать, – ответил Трис, прислонившись к лестнице и скрестив руки на груди. Он был на расстоянии вытянутой руки от столика и молил небо о том, чтобы всеобщее внимание было обращено к трем парам, которые пытались изобразить горизонтальную позу.
Приветственные крики означали, что кому-то наконец удалось соединиться. Трис огляделся. Никто не обращал на него внимания. Крофтон жадно следил за соревнованием. Пора действовать.
Он изучил статуэтки, стоящие на столе. Шляпа и пояс… Ее там не было!
Его сердце бешено заколотилось. Он посмотрел еще раз – ее там не было.
Черт, проклятие! Неужели состязание началось раньше? Если так, то почему именно эта фигурка ушла первой и кто выиграл ее?
Не обращая внимания на взрыв аплодисментов, он оглядел холл и лестницу, ища человека со статуэткой в руках.
Он не увидел его.
Но он разглядел человека в шутовском костюме, который прислонился к стене у входной двери. Дэн Гилкрист. Довольно порядочный человек и его приятель. Трис поблагодарил небо за то, что он здесь. Подавив в себе что-то похожее на панику, Трис пробрался к Гилкристу.
– Дикая вечеринка, – сказал он. Дэн поморщился:
– Слишком дикая.
Это был дружелюбный, полный молодой человек, а также умный и трудолюбивый чиновник министерства внутренних дел. Сегодня он выбрал костюм шута, но казался трезвым и скучающим.
– Тогда почему ты все еще здесь? – спросил Трис, не желая переходить к сути дела.
– Приехал с Тивертоном и другими. Не думаю, что они захотят уехать, пока все не кончится.
Трис подумал о Тивертоне, все еще лежащем без сознания в кабинете, и хотел предложить Дэну подвезти его в своей карете. Затем вспомнил, что с ним Крессида. Чем меньше людей смогут внимательно рассмотреть ее, тем лучше.
О Боже! Как он скажет Крессиде, что упустил статуэтку? Все из-за того, что он опоздал, потому что потерял контроль над собой и пытался соблазнить ее. Трис никогда еще не чувствовал себя таким неудачником. Но он обязан выполнить их план.
– Сколько уже идет состязание?
– Началось в колдовской час. – Гилкрист улыбнулся и потряс своей палкой, увешанной колокольчиками. – Признаюсь, я жду момента, когда кто-нибудь попробует позу стоя на голове.
Трис снова посмотрел на столик, но даже отсюда он мог пересчитать статуэтки. Их было восемь.
– Кажется, одной статуэтки не хватает. Я готов поклясться, что их было девять.
– Миранда Куп уговорила Крофтона отдать одну ей. Или заработала ее. – Гилкрист снова зазвенел колокольчиками.
Трис пытался ничем не выдать своей реакции.
– Интересно, как? – Казалось, он был увлечен этим состязанием.
– Это была одна из простых поз. Уверен, Миранда могла придумать что-нибудь более оригинальное.
– Да уж. – Трис мысленно произнес несколько проклятий.
С Мирандой не так-то просто сладить, но он сможет сделать это. Она уже несколько месяцев пыталась заполучить его. Мысль о том, чтобы пресмыкаться перед женщиной, была ему отвратительна, но расхлебывать неудачу придется ему.
– Где она сейчас? Я бы хотел узнать, что она еще может придумать.
– Тогда тебе придётся гнаться за ней в Лондон. Она уехала.
Трис посмотрел на нелепых конкурсантов так невозмутимо, как только мог.
– Мудрая женщина. Думаю, я сделаю то же самое.
Он пошел прочь, прежде чем Гилкрист успел попросить его подвезти, и направился к пекарне. Какой безумный рок заставил Миранду обратить внимание на эту статуэтку? И что он скажет Крессиде?
Он должен разработать новый план. Трис остановился у конюшни, чтобы подумать над своими действиями. Даже если ему придется делать то, чего он не хочет, – он согласен, это будет подходящим наказанием за целый ряд глупостей.
Трис вошел в грязную комнату, заполненную пьяными или спящими слугами. Однако один парень катал игральные кости по полу; он выглядел более или менее трезвым. Парень вскочил на ноги.
– Да, сэр?
Сообразительный. Понял, что кому-то из гостей понадобится экипаж и гости будут щедры с тем, кто поможет им.
– Скачи в деревню и вели людям герцога Сент-Рейвена прислать сюда карету. И скажи моему человеку, чтобы он дал тебе крону.
Глаза мальчика расширились.
– Да, ваша светлость! – И он мигом помчался седлать лошадь.
Все-таки приятно произвести на кого-то впечатление. Трис пошел к пекарне. Он помедлил у двери, но ему ничего не оставалось, кроме того, чтобы войти и сказать Крессиде правду.
– Это я, – произнес он, открывая дверь. Это оказалось мудрым решением, так как девушка держала в руках большую скалку и была готова пустить ее вход.
– Она уже у тебя? – воскликнула Крессида восхищенно.
