– Ты самая настоящая леди.
– Ты просто вынужден так говорить.
– Любовь моя, я стараюсь всегда быть честным с тобой. Ты леди, и ты моя жена. Но тебе действительно надо… сменить облик. Я надеюсь, что ты обзаведешься красивыми платьями и найдешь себе хорошую горничную, чтобы помогала тебе их надевать.
– Я сама хорошо шью, – возразила Дженси.
– Но ты не сможешь делать все. – Саймон снова улыбнулся. – Быть настоящей леди – это отнимает очень много времени.
Дженси молча пожала плечами, потом сказала:
– Я уволила Грейс Питт.
– Не удивляюсь. К сожалению, выбор на судне невелик.
– Она делала все необходимое, и я… Я с ней расплатилась, дала гинею. Наверное, слишком много.
– Да, пожалуй. Ведь ей уже было заплачено.
– Я это предполагала, но мне казалось, что я должна поблагодарить и от себя.
– В таком случае ты правильно поступила, дорогая. – Он коснулся ладонью ее щеки. – Поверь, Дженси, все у нас с тобой будет хорошо. И шторма больше не будет, обещаю.
– Неужели обещаешь?
Он рассмеялся:
– Нет, конечно, я не смогу отогнать шторм. Но ведь тебя больше не будет тошнить, правда?
– Молюсь об этом.
– Только молишься? А может, ты знаешь какие-то особенные средства от морской болезни, например что-то вроде опарышей?
– Ах, если бы я знала их… – Дженси снова вспомнила умирающую Джейн.
– Прости, дорогая. – Саймон вздохнул. – Я забыл про твою кузину. Нэн, кажется?
Она молча кивнула.
– Я очень неудачно выразился, – продолжал Саймон. – Я забыл, как много она для тебя значила.
Она сумела улыбнуться.
– Ничего страшного. Ты же ее не знал.
– Тогда почему бы тебе не рассказать о ней?
Дженси готова была расплакаться. Ей хотелось поговорить о Джейн, хотелось до боли в сердце, но что бы она сказала? Правду сказать она не могла, а лишний раз лгать не желала.
– Любимая, прости. Напрасно я заговорил об этом. Знаешь, мы с тобой съездим в Карлайл, и ты покажешь мне ваши любимые места, ваших знакомых, могилу матери…
Дженси зажмурилась, она едва удержалась от стона. Нет, она этого не вынесет.
– Извини, я еще очень слаба. Думаю, мне лучше лечь.
– Да, конечно. – Саймон помог ей лечь в постель. – Я распоряжусь, чтобы тебе принесли ленч. Постарайся поесть.
Дженси лежала, закрыв лицо ладонями. Как можно так жить – лгать, и лгать, и лгать? И разве после этого их любовь сможет выжить? Она не была уверена, что сама выживет.
В дверь постучали, и тотчас же вошел стюард с подносом. Дженси попросила оставить поднос на столе: она не смогла бы сейчас проглотить ни кусочка.
Весь день она пролежала в каюте, когда же Саймон заходил ее проведать, притворялась спящей. Уже вечером он «разбудил» ее.
– Извини, Джейн, но мне кажется, ты не должна так много спать. Ты уверена, что не больна?
Увидев искреннее участие в его глазах, Дженси прослезилась. Саймон обнял ее и проговорил:
– Успокойся, милая, успокойся. Я не могу смотреть, как ты плачешь.
– Я просто очень устала. Завтра мне станет лучше.
Он провел ладонью по ее щеке, потом поцеловал.
– Конечно, тебе станет лучше, моя милая Дженси. Выздоравливай побыстрее, хорошо?
Она кивнула:
– Да, постараюсь.
– Так когда же? Завтра? – Он выразительно посмотрел на нее. Она нашла в себе силы улыбнуться.
– Возможно. Если ты будешь хорошо себя вести.
– Буду, обещаю.
Он разделся и, не погасив свечу, подошел к кровати. Дженси протянула к нему руки:
– Милый, иди ко мне.
– Ты уверена?..
– О да, Саймон, иди ко мне.
Он лег рядом с женой и обнял ее. И Дженси тотчас же почувствовала себя счастливой. Саймон по-прежнему любил ее, и это самое главное.
На следующее утро Саймон настоял, чтобы после завтрака она вышла на палубу подышать свежим воздухом. Миссис Рэнсом-Браун заявила, что слишком холодно для прогулки, но Дженси сказала, что ничего с ней не случится. Одевшись потеплее, она завязала ленты капора, надела перчатки, сунула руки в муфту – и приготовилась к буйству стихии.
Ветер был резкий, холодный, пронизывающий, но Дженси в восторге смеялась. Запрокинув голову, она увидела матроса высоко на мачте, среди снастей.
– Неужели у них голова не кружится?
Саймон ухмыльнулся:
– Думаю, что нет. Должен признаться, что я и сам залезал в «воронье гнездо».
Дженси в испуге взглянула на мужа. Она знала, что «вороньим гнездом» называется место наблюдателя на мачте.
– Дорогой, больше так не делай.
– Иначе ты высечешь меня конскими хвостами?
Она сдержала улыбку.
– Нет, лентами и шелковыми нитками. Кое-что из этого, сэр, имеется в моем багаже.
– Жду с нетерпением.
Дженси рассмеялась и стала смотреть на море; она старалась не думать о том, какое оно глубокое и как хрупок их корабль. Саймон обнял ее за плечи, и ей сразу же стало тепло и уютно.
– Я очень по тебе скучал, любимая. Не считая тех дней, что ты болела, мы с тобой после венчания не разлучались. И если все будет по-моему, то мы никогда больше не расстанемся.
Она накрыла его руки своими.
– Вот и прекрасно.
Он прижался щекой к ее щеке.
– Скажи, а кто была та Джейн, про которую ты говорила в бреду? Расскажи про нее, милая. Я хочу разделить с тобой все твои печали.
Дженси похолодела, она не могла вымолвить ни слова.
Глава 24
«Ну почему, почему именно сейчас? – спрашивала себя Дженси. – Почему он сказал это в такой момент?» Сделав над собой усилие, она выдача заготовленную ложь:
– Джейн – подруга детства. Она утонула.
– Сочувствую, – пробормотал Саймон.
Что-то заставило ее продолжать, и она проговорила:
– Бедняжка утонула в реке. В Карлайле. Мы убежали из дома и играли на крутом берегу, старались поймать рыбешку. И Джейн… Она упала в воду. Я закричала, позвала на помощь, и какие-то люди ее вытащили. – И тут словно какая-то неведомая сила заставила ее сказать: – Это были Хаскетты. Хаскеттов у нас никто не любил… Я имею в виду – никто из порядочных людей. Только Хаскетты любили Хаскеттов. – Дженси в ужасе поняла, что уже не может остановиться. – Они были нечестные, воровали, но ко мне отнеслись по-доброму. Они старались ее спасти, но она умерла.
