– Боже правый, – пробормотал Джордж, но было видно, что ему скорее досадно и это известие его не напугало.
– Ты уверена, Мара? – спросила Элла. – Но он же так часто бывает у нас.
Мара подумала, не показать ли ей карту, но сочла, что это было бы неразумным. Это вызвало бы слишком много ненужных вопросов.
– Пусть и дальше ездит, – сказала она вместо этого. – Я ведь не прошу вас изменить своим привычкам. Я просто хочу, чтобы вы больше не сажали меня с ним за столом. И не приглашали с ним на прогулки. Я думаю, это продлится недолго. Вот приедут Саймон и Дженси, и я перееду к ним.
– Хорошо, хорошо, – нетерпеливо сказал Джордж. По нему было видно, что будь его воля, он бы стер всех женщин и их капризы с лица земли.
Вернувшись домой, Мара первым делом бросила письмо Баркстеда в огонь и взяла в руки подарок Дэра. «Как все запутано!» – думала она разглядывая гробницу Джульетты. Конечно, было великой глупостью ехать с Баркстедом в тот игровой зал.
Но не сделай она этого, она никогда бы не провела той увлекательной ночи с Дэром, может быть, даже не знала бы, что он в Лондоне. Она не наслаждалась бы временем, проведенным вместе с ним, и не поняла бы, как много он для нее значит.
Она словно стояла на вершине утеса, и лишь один шаг отделял ее от катастрофы.
Дэр был единственным мужчиной для нее.
Единственным мужчиной, которого она смогла полюбить.
Единственный, который мог расшевелить ее страсть одним прикосновением, одним взглядом. Он должен ответить на ее любовь взаимностью.
Она плохо спала той ночью, и когда утром Рут разбудила ее, напомнив, что она собиралась посетить Тауэр, Мара даже подумала, не отменить ли ей эту прогулку.
Но желание увидеть Дэра пересилило.
Она вспомнила, как они обсуждали Анну Уайтт и Канута Или-не-Канута. Он не мог счесть ее занудой или приставучей, ему было весело с ней.
Мара вновь выбрала красное платье. Когда Рут застегивала платье на спине, Мара вспомнила, как Дэр стоял позади псе, застегивая пуговицы и разговаривая с ней. О ее груди.
Она вспомнила, как он посмотрел на ее грудь прошлой ночью. Она представила их наедине, и вот он, пристально глядя на нее, опускает губы на ее…
– Не крутитесь, мисс Мара!
Мара взяла себя в руки, надеясь, что яркий румянец не проступил на спине.
Глава 9
Когда Мара спустилась вниз, она ожидала вновь увидеть фаэтон, но теперь это была закрытая карета.
Она остановилась, поскольку путешествовать в закрытой карете с джентльменом было не совсем прилично.
– Я поговорил с Джорджем, он не возражает, – сказал Дэр. – Честно говоря, он уверен, что даже ты не сможешь ничего натворить во время поездки по Лондону.
– Я могла бы расценить это как вызов, – заявила Мара.
– Надеюсь, ты все же будешь вести себя как следует.
Она устроилась на малиновом сиденье.
– Мне больше нравится быть опасной леди.
Он рассмеялся и занял место напротив. Мара предпочла бы, чтобы он сел рядом с ней, но зато сейчас она могла любоваться им и все равно находилась в волнующей близости от своего спутника.
– Так почему же мы едем в закрытой карете? – поинтересовалась она, когда экипаж тронулся.
– Нам придется проехать через некоторые не столь благопристойные районы Лондона.
– Звучит заманчиво. И чья же эта элегантная карета? – поинтересовалась она. – Малиновый дамаск и полированный орех не совсем соответствуют стилю беспутного графа.
– А что ты знаешь о беспутных графах?
– Намного меньше, чем мне хотелось бы.
– Ну и ну! Ты неисправима, Мара. Карета принадлежит моей матери, а следовательно, не привыкла к таким разговорам.
– Интересно, сколько мы будем добираться до Тауэра?
– По меньшей мере час.
Он сказал это извиняющимся тоном, но Мара была в восторге. Целый час наедине с Дэром!
– Нам нужно решить, какие части Тауэра мы хотим осмотреть, – сказала она, вытаскивая путеводитель из ридикюля. – Там есть Кровавая башня, ворота Предателей, сокровища короны, оружейная.
– Она мне понравилась больше всего во время последнего визита. Куча оружия.
– Как типично для мужчины.
– Не будь слишком строгой, я был еще ребенком. Мне также понравились львы и тигры.
Она улыбнулась ему:
– Хорошо, мы сходим в оружейную и в зверинец, но затем ступим на тропу истории. Вильгельм Завоеватель. Бедная убитая принцесса. Леди Джейн Грей и принцесса Елизавета.
– Грязноватая экскурсия.
– Но ведь история полна этого.
– Чего, грязи?
– Ужасных трагедий! По крайней мере, принцесса Елизавета выжила и стала одним из величайших монархов. Вспомни хотя бы Армаду.
– Погибшую в шторме, а не в битве.
– Но все же она была великой.
– Это все твои волосы не дают тебе покоя, – недовольно сказал он. – Благословенны те люди, на чью долю не выпадает играть роль в истории.
Наверное, он думал о своем участии в Ватерлоо. Мара попыталась отыскать какой-нибудь способ отвлечь его и тут же его нашла.
– Эдвард-стрит. По-моему, это одна из тех семи улиц, что соединяются на Севен-Дайалс. Можем мы съездить туда?
– Нищета и разруха – это не зрелище.
Уязвленная его намеком, Мара возмутилась.
– Я не это имела в виду!
– Прошу прощения, но я бы не хотел подвергать мамину карету излишнему риску.
Мара повернулась, когда они проезжали еще одну из семи улиц.
– Как ужасно жить здесь, особенно если район полон преступников! Неужели нельзя ничего сделать?
– Это в тебе говорит инстинкт Сент-Брайдов, – сказал он. – Единственным решением было бы снести все это. Семь узких улиц, соединенных в одной точке, не могут не угнетать.
Она склонила голову.
– Полная противоположность площади. Как интересно! Я никогда не задумывалась над планировкой улиц и городов. В конце концов, большинство просто разрастаются сами по себе. Наверное, так лучше.
– Должен заметить, что некоторые из худших и грязнейших районов Лондона тоже выросли сами по себе.
– А некоторые площади и террасы спланированы и при этом прекрасно выглядят. Возможно ли, что некоторые места осенены благодатью, в то время как другие прокляты?
– Точь-в-точь как Брайдсуэлл. Ты никогда не жалеешь, что однажды тебе придется жить где-то еще? – спросил он.
