– Лабелелла, – сказала леди Вандаймен. – Я так рада, что она счастлива.
Все шло хорошо. Повесы и их друзья будут затрагивать вопрос о миссис Бомон в каждом разговоре, скоро начнутся танцы. Она будет танцевать с Дэром.
Вдруг она услышала женский голос:
– Мара!
Мара повернулась и увидела двух друзей, проталкивающихся к ней через толпу.
– Софи, Джайлз! Когда вы приехали?
– В прошлую пятницу, – ответила Софи Джиллиат, слегка задыхаясь, ее золотистые волосы были готовы поднять бунт против шпилек и заколок. – Я бы раньше тебя нашла, но совершенно не было времени – то нужно торопиться туда, то сюда… – Она стали болтать о Лондоне и Линкольншире, и вдруг Софи сказала: – Он очень красив.
Мара покраснела, поняв, что она время от времени украдкой бросала взгляды на Дэра.
– Лорд Дариус Дебнем, друг Саймона.
– А-а, я помню его. С возрастом он стал еще лучше.
Мара улыбнулась, услышав одобрение Софи, но Джайлз сказал:
– Ты так говоришь, словно он бутылка вина. Как бы то ни было, он живет не в Линкольншире.
– Он младший сын, – сказала Мара. – Так что это не имеет значения.
Софи понимающе улыбнулась, а Джайлз нахмурился. Мара вспомнила, что он был одним из ее ухажеров.
– Это не он когда-то организовал гонки ежиков? – спросила Софи.
Мара рассмеялась:
– Да, это был Дэр.
– И турнир на лодках по реке. – Софи еще раз посмотрела на него. – Он сильно изменился. – Теперь это был не комплимент.
– Он участвовал в битве при Ватерлоо и был серьезно ранен.
– Уже вспомнила.
– Его считали мертвым, потом он таинственным образом объявился. Подозрительно все это, на мой взгляд, – сказал Джайлз.
– Тебя никто не спрашивает! – возмутилась Мара. – И это вовсе не подозрительно. Его ранение было очень серьезным, и какое-то время он даже не помнил, как его зовут. Затем он был слишком слаб, чтобы поехать домой.
– Подозрительно, – стоял на своем Джайлз. – Ты и вправду веришь, что он не мог передать весточку своей могущественной семье?
– Ты ведешь себя ужасно, Джайлз, – вмешалась Софи. – Прекрати.
– Все потому, что Мара разбила мое сердце.
Он попытался обратить это в шутку, но Мара боялась, что здесь была доля правды. Она положила ладонь ему на руку.
– Если бы я так думала, Джайлз, я бы умерла от стыда.
Он сгримасничал, но накрыл ее ладонь своей.
– Это было бы ужасной потерей. Впрочем, надеюсь, что он достоин тебя.
– Спасибо.
Музыка сменилась. Мара надеялась танцевать первый танец с Дэром, но поскольку ее ладонь лежала на руке Джайлза, у нее не было выбора, кроме как танцевать с ним. Дэр пригласил Софи.
Мара любила танцевать, так что все волнения исчезли с первыми тактами музыки. Танцуя, она заметила появление еще одного человека.
Полная дама в платье прошлого века должна была быть графиней Коул. Люди, спешившие поприветствовать ее, принадлежали большей частью к старшему поколению, что было очень хорошо, так как именно их будет труднее всего убедить принять в свой круг Бланш.
Эта дама очень удачно выбрала фасон платья, поскольку у нее наблюдалась некоторая склонность к полноте. А принятые сейчас высокие талии и простые ткани придавали крупным женщинам сходство с набитым тюком. Маре понравился дух женщины, которая отказывалась подчиняться моде.
Когда танец окончился, Мара присоединилась к Дэру и Софи, прогуливающимся по галерее, чтобы уж следующий танец точно танцевать с ним.
Когда Дэр взял ее за руку, у нее возникло ощущение, словно она парит, и она улыбнулась ему, вспомнив их танец при лунном свете.
К сожалению, это был не вальс, так что у них с Дэром не было возможности провести много времени наедине. И все же это было редкостное наслаждение – танцевать с ним.
Но вдруг она почувствовала, что что-то не так. Неужели в зал пробрался кто-то шокирующий? Или кто-нибудь напился? Крепких напитков на таких собраниях не подавали, чтобы избежать подобных проблем.
Но тут она поняла, что проблема рядом с ней. В буквальном смысле этого слова. Соединив руки с офицером лет сорока в униформе, она заметила злость на его лице.
Она сделали шаг в одну сторону, затем в другую, и Мара сказала:
– Я восхищаюсь нашими военными, сэр, и хотела бы поблагодарить вас за вашу службу.
– Благодарю вас, мэм, – процедил он сквозь зубы.
– Вы были при Ватерлоо? – продолжала Мара, беззаботно улыбаясь.
– К сожалению, нет, мэм. Я был в Канаде.
Танец разделил их. Саймон оставил немало врагов в Канаде. Может быть, злость незнакомца была направлена на нее, поскольку она была сестрой Саймона?
Когда она вновь добралась до Дэра, он спросил:
– В чем дело?
– Все хорошо, когда ты рядом со мной, – улыбнулась ему Мара. Ей не составляло никакого труда смотреть в его глаза, как того требовал танец.
Вновь очутившись в паре с офицером, она попробовала выяснить кое-что еще:
– Мой брат, лорд Остри, до недавнего времени был в Канаде. В Йорке. Возможно, вы его знаете? В то время он был Саймон Сент-Брайд.
– К сожалению, нет, мэм. Я был в Нижней Канаде, в Нью-Брансвике.
Это «к сожалению» было простой вежливостью, но Мара не чувствовала в нем никакой враждебности. Она попробовала сменить тактику:
– Мы стали изгнанниками из нашего собственного лондонского дома из-за утечки газа. К счастью, лорд Дариус приютил нас у себя в Йоувил-Хаусе.
Лицо ее партнера дернулось, как будто он и впрямь почувствовал запах газа. Неужели его злоба была направлена на Дэра?
Мара продолжала танцевать, не переставая размышлять над этим. Почему, почему, почему? Только из-за опиума? Но это ужасно несправедливо. Возможно, эта злость осталась после какой-нибудь проделки. Шутки Дэра никогда не были злыми, но, возможно, одна из них могла задеть этого человека…
Танец окончился, а она так ничего и не узнала. Следующий танец она танцевала с Сент-Рейвеном, который напропалую флиртовал с ней. Но затем она вздрогнула. Словно холодный туман пробрался в залы «Олмака». Мара попробовала не замечать его, но затем она поймала на себе скорбный взгляд Софи.
Сент-Рейвен все еще улыбался, но тоже это почувствовал. Дэра Мара не видела.
Как только танец закончился, они пробрались через толпу к Саймону.
– Что происходит? – спросила она, обмахиваясь веером и выглядя как человек, у которого нет ни единой заботы во всем мире.
