– Ну и как там было, миледи?
– Где?
– В «Олмаке», миледи!
– А-а, как я и ожидала. – Но если она не хотела возбудить у Рут какие-либо подозрения, лучше выказать хоть какой-нибудь энтузиазм. – Там были Софи и Джайлз Джиллиат.
– Должно быть, там было замечательно, миледи.
– И я встретила герцога и герцогиню Белкрейвен. Они родители одного из друзей Дэра. – Она припомнила еще несколько имен, которые могли бы удовлетворить любопытство Рут, но была безгранично рада, когда наконец-то легла в постель.
Однако Рут не унималась:
– С вами все в порядке, миледи?
– Да, конечно, просто немного устала.
– От нескольких танцев? Это на вас не похоже. – Рут положила руку на лоб Мары.
Мара стряхнула ее.
– У меня нет температуры, Рут.
– Просто проверяю. Это ужасное место. Я про Лондон. Здесь водятся всевозможная грязь и болезни.
«Включая сплетни», – подумала Мара. Кто мог выдумать такую кошмарную историю? И где сейчас Дэр?
Он, должно быть, испытывает ужасные муки.
Мара не могла больше этого выносить. Оставшись одна, она выбралась из кровати, завернулась в накидку и выскользнула из комнаты. Как всегда в этот поздний час, дом спал, так что она спешила по коридору, не боясь быть замеченной. По большому счету ей было все равно.
Она дошла до галереи музыкантов. Но ее встретила тишина. Она осторожно подошла к занавесу и раздвинула его на несколько дюймов. Бальный зал был пуст. Что-то было определенно не так.
Мара вышла из галереи и осторожно спустилась по темной лестнице в коридор, скудно освещенный светом ламп. Ей нужно было видеть Дэра, знать, что с ним, помочь, если это возможно. Она делала это по праву любви. Его и ее.
Она подошла к комнате мистера Фенга и прислушалась, но оттуда не доносилось ни звука. Она подошла к двери в спальню Дэра и постучала, сама удивившись своей отчаянной смелости. Дверь открылась, и она оказалась лицом к лицу с верным лакеем Дэра, Солтером.
– Лорд Дариус здесь?
– Нет, миледи.
– Он с мистером Фенгом?
– Нет, миледи.
– Тогда где он?
Подумав мгновение, он сказал:
– Я не знаю, мэм. Он поднялся сюда и переоделся. Затем он исчез.
– О Господи… – Она никогда прежде не разговаривала с Солтером, но поняла, что он сопереживает ей, что они на одной стороне.
– Что произошло?
Мара вошла в комнату, закрыла за собой дверь и вкратце рассказала про то, что произошло в «Олмаке».
– Это может быть правдой?
– Нет.
– Вы уверены?
Его глаза сузились.
– А вы нет?
– Я влюблена. Я знаю, что это меняет оценку людей.
Его напряжение несколько сгладилось.
– Это неправда, мэм. Я так близко жил с лордом Дариусом на протяжении последних восьми месяцев, что знаю его лучше, чем он сам. Разум – забавная штука и может многое изобрести, особенно под влиянием опиума, но истина все равно одна. В нем нет и намека на подобную трусость.
– Вы ему это сказали?
– У меня не было возможности.
– Куда он мог пойти?
– Не знаю, мэм. Ничего подобного не происходило с тех пор, как мы приехали в Лондон.
– Мы должны его найти.
– Уже поздно, миледи.
– Я не смогу заснуть в такой ситуации!
Солтер покачал головой:
– Я хочу сказать, что после его последней дозы прошло уже много времени. Могут возникнуть сложности.
– Тем важнее найти его как можно скорее. Попросите мистера Фенга помочь нам с поисками.
Она вышла из комнаты и пошла по коридору, пытаясь почувствовать, где находится Дэр. Что-то привлекло ее внимание, к верхнему этажу. Дэр не пошел бы к детям, чувствуя себя плохо, но что-то влекло ее туда. Нужно было проверить.
Как она и подозревала, их комната для занятий была темной и тихой. Она задула свечу, прежде чем заходить к детям в спальню. Лунный свет, льющийся из окна, освещал две кровати, двух спящих детей й больше никого.
Следующая дверь была закрыта, но оттуда слышались какие-то звуки. Скрипели половицы, раздавались удары. Может быть, Дэр сражался там с мистером Фенгом?
Она приоткрыла дверь в пустую белую комнату, скудно освещавшуюся лунным светом. Дэр находился в комнате один и был похож на привидение в своей просторной белой одежде, прыгая от стены к стене, ударяя в стены кулаками, не сильно, но с отчаянием.
Тихо, чтобы не испугать его, Мара позвала:
– Дэр?
Он замер, прижавшись спиной к стене, руки шарили вокруг, словно ища, за что бы ухватиться.
– Солтер говорит, что это не может быть правдой.
– Откуда ему знать?
Она услышала дрожь в его тихом голосе.
– Кажется, он знает тебя очень хорошо. Он волнуется о тебе.
– Он всегда волнуется обо мне. Обо мне все волнуются. Кроме тех, у кого я вызываю отвращение.
Она подошла к нему. Когда он отвернулся от нее, она взяла его лицо руками и повернула обратно к себе.
– Кто-то распустил о тебе ложь, Дэр. Ты не можешь просто так сдаться. Возможно, именно этого они и добиваются – чтобы ты сдался.
– Но почему?
– Не знаю. Тот мужчина в первом танце. Офицер. Ты его знаешь?
– Не помню…
– Подумай!
– Мара… – У него подогнулись нога, и он опустился на пол. – Я еле дышу.
Она села рядом с ним и обняла его, ощущая, легкое дрожание тела и холодный пот, пропитавший его одежду. Она инстинктивно прижала его и стала укачивать, словно ребенка.
– Я люблю тебя. Я верю в тебя. Ты для меня все, что великолепно и достойно восхищения.
Его руки сжимали ее так, словно он тонул, а она была соломинкой.
– Да, – сказала она. – Кто бы ни сотворил с тобой эту подлость, он об этом пожалеет, слово Сент-Брайд.
Он пробормотал что-то о дьявольских волосах.
– Вот именно. Теперь я знаю, почему Саймон дрался на дуэли. Если я узнаю, кто это сделал, я… я совершу что-то ужасное.
Ей показалось, что он рассмеялся, но дрожание не прекращалось.
– Пойдем, Дэр. К Солтеру и Фенгу Руюану, которые знают, как тебе помочь. – Она взяла его за руку и встала, стараясь поднять его на ноги. Он сделал это, опершись на стеку и тяжело дыша. – У тебя что-нибудь болит?
