Когда музыка смолкла, он сказал:
– Повесы будут ужинать вместе.
Они прошли к двери бального зала. Выходя из зала, они встретили яркого молодого человека с темными волосами и глазами, полными энергии и напористости. Мара невольно напряглась, поскольку в нем было что-то враждебное.
– Рад видеть тебя, Канэм, – поздоровался Дэр.
– Теперь меня зовут Дэриен, – сказал молодой человек с улыбкой, которая не отразилась в его глазах.
«Пожалуйста, Господи, – взмолилась Мара, – только бы не возникло никаких новых проблем!»
– Прошу прощения, – сказал Дэр. – Как твой отец и два брата?
– Один погиб от болезни, двое – от молнии. – Дэриен помрачнел. – Очевидно, девиз нашей семьи должен относиться к нам, а не к нашим врагам.
Дэр повернулся к Маре:
– Дорогая, позволь представить тебе лорда Дэриена. Дэриен, это моя невеста, леди Мара Сент-Брайд.
Лорд Дэриен вежливо поклонился, но было в нем что-то неискреннее.
– Лорд Дэриен и лорд Дариус, – сказала Мара. – Как бы не перепутать.
– К счастью, у меня не было титула, когда я учился в Харроу, – согласился лорд Дэриен. – Тогда я был просто-напросто Карвеем.
Мара попыталась поддержать напряженный разговор:
– Каков же девиз вашей семьи, милорд?
Он повторил свое имя, и она поняла. Семейное имя и девиз были «Кавэ», что означает «берегись». Она знала семью из Уорикшира, на гербе которой была изображена оскалившаяся собака, и, насколько ей было известно, семья славилась тем, что все они были изрядными смутьянами.
– Я лишь недавно приехал в город, Дебнем, – сказал лорд Дэриен, – и узнал об этой сплетне. Она меня потрясла. И я хочу, чтобы все узнали, что я видел, как ты упал во время сражения при Ватерлоо.
– Это замечательно! – воскликнула Мара.
– Благодарю тебя, – сдержанно произнес Дэр.
– Я ничего не придумываю, – сухо сказал Дэриен. – Я лишь хочу, чтобы восторжествовала справедливость.
Дэр улыбнулся и, возможно, слегка покраснел.
– Да, разумеется. Прошу прощения. Просто трудно ожидать столько счастья в один вечер.
Лорд Дэриен скривил губы:
– Впервые, наверное, о семье Кавэ отозвались как о людях, которые могут доставить счастье. Я сделаю все возможное, чтобы об этом все узнали. – Он поклонился и вошел в бальный зал.
Мара проводила его взглядом.
– Он враг? – спросила она.
– Нет, все не так. Пойдем. Нас уже, наверное, все ждут к ужину.
По дороге вниз Дэр рассказал ей:
– Это давняя история, но бывает, что старые раны тревожат нас ничуть не меньше новых, а я сделал все еще хуже, назвав его Канэмом.
– Это не его имя? – И тут она поняла. – Кавэ канэм? Берегитесь собаки?
– Вот именно. – Они пробирались по коридорам, улыбаясь и кивая всем встречным гостям, к зимнему саду, где для них был накрыт ужин. – Кавэ учился годом младше в Харроу, был маловат для своего возраста, но был полон готовности драться с кем угодно по какому угодно поводу. Он повздорил со мной и хотел уже драться, но я попробовал обернуть все это в шутку, сказав «кавэ канэм».
– Фраза сама просится на язык, – сказала Мара.
– Да, но он уже приобрел немало врагов, и мальчишки стали звать его Канэм, причем вовсе не в шутку.
Мара остановилась перед комнатой, предназначенной для ужина.
– Странно, что ты назвал его так, зная, что это обидит его.
– Я не думал, что все будет так плохо. Его все звали Канэмом в армии. Канэм Кавэ, у него была репутация блистательного офицера кавалерии. Сейчас, наверное, ему неприятно слышать это прозвище только от меня.
Мара прикоснулась к его руке, пытаясь успокоить.
– Наверняка это всего лишь мимолетное недовольство, к тому же он – свидетель, которого нам так недоставало.
– Да. Теперь, кажется, и вправду все наши неприятности позади.
Они вошли в комнату, где повесы и их друзья уже собрались за длинным столом. Когда Дэр рассказал им последние новости, все подняли бокалы.
Но Кон сказал:
– Значит, Канэм Кавэ получил пэрство? Берегитесь, друзья, берегитесь! Он один из тех, которым нужна война, чтобы выплеснуть энергию.
После ужина Мара с Дэром прогуливались по саду, украшенному фонариками. Затем они вернулись в бальный зал, где протанцевали до рассвета.
Когда последние гости ушли, а некоторые были вынесены к каретам, Дэр отвел Мару в библиотеку.
Она все поняла еще прежде, чем он успел раскрыть рог.
– Ты хочешь бросить сейчас?
– Да. – Он открыл голубую бутылочку и перевернул ее вверх дном. Одна-единственная капля упала из нее, и он посмотрел, как она впиталась в ковер. – Не иметь больше опиума и не иметь надежды его получить – это словно стоять голым в зимнюю вьюгу. Я должен покинуть Лондон, или я поползу в аптеку, что: бы раздобыть еще дозу.
– Я поеду с тобой.
– Нет.
Мара взяла его за руку, все еще сжимавшую пустую бутылочку.
– Я хочу быть с тобой, и я хочу, чтобы ты поехал в Брайдсуэлл.
Он горько рассмеялся:
– Ты не понимаешь!
– Я понимаю. Я поговорила с Руюаном. Мы будем там почти одни. Я могу уговорить родителей остаться здесь и вызвать сюда Дженни и Люси. Им понравится выставка моделей из пробки и обезьянки в Эстли.
– А как насчет остальных твоих родственников?
– Остальные приютятся в близлежащих домах. Думаю, недели будет достаточно… в худшем случае.
Дэр покачал головой:
– А если я… – Он замолчал. – Нет, я не провалюсь.
– Ты сможешь, – сказала она. – Ты обязательно справишься.
Глава 31
Они уехали на следующий день. Мара удивилась, что ее родственники ничуть не возражали против этого. Солтер отправился сними в карете. Руюан и его музыкантша поехали следом.
Дэр казался напряженным, но если в начале поездки он еще держался, то потом стал беспокойным и нервным.
Мара попыталась завязать разговор, но даже ей самой вся эта напускная веселость казалась фальшивой. Она предложила почитать вслух, и он согласился, но ей все время казалось, что он ее не слушает.
Дэру становилось все хуже.
Он поел во время их первой остановки, но через час его вырвало. Он не переставал двигаться и вертеться, и она ничем не могла ему помочь.
