– Теперь вам лучше уйти, Мара, – сказал Руюан. Мара помедлила.
Дэр закричал.
И она опрометью выбежала из дома, подальше от этого места пытки. Даже когда крики прекратились, она все еще их слышала. Она пробежала полмили до церкви и упала перед алтарем, рыдая и молясь, пока силы не покинули ее. Там ее и нашел дядя Сципио. Он, конечно, все знал. Новости в деревне распространялись со скоростью света. Он молча обнял ее и проводил до дома. У ворот она спросила:
– Можно я приведу Дэра в церковь, когда ему станет получше? Это особое место.
– Разумеется, дорогая. Ты же знаешь, ночью ключ от церкви хранится под шилой.
Она рассмеялась, поскольку шила была фигурой странной женщины, вырезанной на одном из массивных камней справа от церковной двери. В Брайдсуэлле все хранили ключи в подобных местах.
Дома Мару встретили пустые комнаты. Она выглянула в окно и увидела Дэра, бегающего очень неуклюже, но так стремительно, Словно за ним гнались демоны, и Руюана, быстрого и неутомимого, бегущего рядом с ним.
Так продолжалось и дальше, днем и ночью. Дэр бегал снаружи или носился по дому, потея и дрожа, зачастую не осознавая, где он находится и кто находится рядом с ним. Иногда Солтеру приходилось останавливать его, чтобы он не влетел головой в стену или не пытался пробиться сквозь нее. Иногда Дэр просто кричал, это был вой агонии и отчаяния. В такие моменты Маре казалось, что Дэр не выдержит и умрет.
В один прекрасный день она вошла в Брайдсуэлл и замерла от ужаса. Что-то в доме было совершенно не так, тишина была пронзительной. Она взбежала вверх по ступенькам и столкнулась с Руюаном.
– Он жив?!
Руюан остановил ее, взяв за плечи.
– Он спит, Мара.
Она уставилась на него, все еще думая, что он говорит о смерти Дэра, но Руюан улыбнулся и повторил:
– Он спит.
Она прокралась в спальню, чтобы самой убедиться в этом чуде. Окна были открыты настежь, и комнату наполняли звуки деревни. Дэр и вправду спал. Он лежал под покрывалом, так что ей были видны только его волосы, но она видела, что напряжение отпустило его. В его теле больше не было агонии, в его венах не было кислоты, его органы не пытались больше восстать.
– Слава Богу! – прошептала она. – Это победа?
– Да, Мара, это победа. Очень немногие способны на это. Дэр относится к числу избранных. Мы можем гордиться им. Но еще примерно месяц уйдет на полную реабилитацию. Его телу нужно излечиться.
– Сколько длился этот кошмар? – тихо спросила Мара.
– Пять с половиной дней.
– Целую вечность! Можно мне посидеть с ним?
– Разумеется, но я надеюсь, что он не пошевелится еще много часов.
Он вышел, Мара бесшумно поставила кресло рядом с кроватью Дэра и села в него, чтобы наблюдать, охранять и молиться.
Был уже поздний вечер, когда он пошевелился. Ему пришлось сделать усилие над собой, чтобы поднять веки.
– Больно? – спросила она.
Он вновь закрыл глаза, и Мара не была уверена, что он ее заметил.
– Пока что нет.
Она положила руку ему на грудь.
– Руюан говорит, что все закончилось.
– Должно быть, он прав. – Дэр пошевелился. – Это трудно. – Голос его был хриплым от постоянного крика.
– Болит? Где?
– Неужели это и вправду прекратилось? – Он не мог скрыть своего страха. – Навсегда?
Мара кивнула, и слезы радости выступили у нее на глазах. Она забралась в его кровать прямо как была, в платье, и прижалась к нему.
– Руюан сказал, что это победа, что ты больше не вернешься к опиуму. Все закончилось, любовь моя. Все позади. Ты победил.
Он тоже обнял ее. За эти дни он сильно ослаб и похудел. Она поцеловала его грудь, по которой больше не струился нот.
– Я не всегда была храброй, – созналась она. – Я не могла спокойно наблюдать за твоими мучениями…
Дэр погладил ее по спине.
– Я знал, что ты рядом. – Он пошевелился, повернул голову и прислушался к своим ощущениям, ища боль, словно человек, который ощупывает мертвый зуб.
Но боли не было. Он был здоров и скоро должен обрести и всю свою прежнюю силу.
– Я прикажу приготовить тебе ванну.
Дэр улыбнулся:
– Это что, жалоба? От меня воняет?
– Тебе станет лучше. – Она нежно поцеловала его и пошла за Солтером. Она хотела подождать снаружи, но Дэр позвал ее, и она сама помыла ему спину и голову. Дэра пришлось чуть ли не на руках нести в ванну, а потом ему понадобилась помощь Солтера и Руюана, чтобы добраться до кровати.
– Я чувствую какое-то странное умиротворение, – сказал он.
Смеркалось, и Мара зажгла свечу.
– Почему странное?
– Потому что я успел забыть его вкус. Я считал, что буду жалеть о том спокойствии, которое дарит опиум, но покой без него оказался намного слаще.
Кто-то постучал в дверь.
– Войдите, – сказал он, и на пороге появился Солтер с миской в руках.
– Мистер Фенг говорит, что вы должны поесть.
Дэр беспокойно посмотрел на миску, но все же с трудом сел и помешал суп ложкой.
После четырех ложек он сказал:
– На сегодня хватит.
Мара только хотела возразить, как через мгновение его вырвало супом обратно в миску, которую Солтер еле успел подставить. Дэр упал на спину, очевидно, его опять охватили боли, и Мара пошла жаловаться Руюану.
– Он еще не может есть, – сказала она.
– Его организму придется учиться всему заново, Мара. Это не займет много времени. Дэр принял ванну. Вам следует сделать то же самое.
Мара покраснела, поняв, что от нее, должно быть, ужасно пахнет, и послушалась его совета. После ванны ей стало намного лучше, и впервые за последние несколько дней она задумалась над тем, что надеть. Она послала за Эбби, посудомойкой, которая помогла ей надеть корсет и прелестное ярко-желтое платье. Когда она вернулась в спальню Дэра, наградой ей была улыбка, сияющая в его глазах.
Еще несколько дней Дэр не выходил из дома. Он заново учился самостоятельно передвигаться, принимать пищу, как человек после тяжелого недуга. Когда он достаточно окреп для прогулок, Мара повела его в церковь.
Во время службы Мара украдкой смотрела на Дэра. На его лице не осталось и следа от постоянного выражения тревоги и беспокойства. Он выглядел слегка бледным, но спокойным и уверенным в себе. Он почувствовал взгляд Мары и повернулся к ней. Его глаза светились счастьем.
