Каро отпустила кошку, бросила тряпку в таз и решила поправить постель. Аромат того, что они совершили, смутил ее и распалил жажду. Она сама начала ночью любовный бой – это нельзя отрицать, – но Грандистон превратил ее вожделение в пылающий костер, на котором она обуглится.
Каро поспешила распахнуть ставни и впустила в комнату свежий воздух.
Она застыла на месте: Кристиан Грандистон мылся из ведра у колодца. Утро было холодное, но он был с голым торсом. От его великолепного телосложения, выставленного напоказ, ей сделалось больно.
Дверь открылась, и вошел Грандистон. Слава Богу, одетый.
– Завтрак готов, – только и сказал он.
Когда они вошли в кухню, Грандистон представил Каро мистеру Барнби и его жене. Барнби и двое мужчин помоложе сидели за столом: Джим Хоррокс, которого Каро видела у колодца, и Адам, сын хозяина. Дочь, Энни, помогала матери у очага.
Все поприветствовали гостей, но Каро видела на их лицах недоверчивое выражение. Из-за того, что она в глубоком трауре, а у ее мужа только жалкая черная ленточка на рукаве? Она не могла придумать этому объяснения.
Когда они сели завтракать, выяснилось, что проблема в другом.
– Странно, – сказал Барнби, медленно жуя, – леди и джентльмен путешествуют с такой кошкой. Она сегодня утром ловко поймала крысу.
Каро про себя взмолилась, чтобы Грандистон ответил на невысказанный вопрос. Он этого не сделал.
– О, она свирепая охотница, – подтвердила Каро.
– И все-таки странно брать кошку в поездку, да еще верховую.
Почему из всех поводов для подозрения выбран этот?
– Это редкая порода, – сказала Каро.
Все смотрели на Каро, ожидая продолжения.
– Это не английская кошка. Она из… – Какое бы место подальше отсюда выбрать? – Из Гессена. Это гессенская кошка. Из Германии.
– Из Германии? – повторил Барнби и, похоже, сплюнул.
Каро совсем забыла, что многие даже спустя пятьдесят лет не смирились с тем, что на английском троне воцарилась ганноверская династия.
Миссис Барнби нагнулась, чтобы поближе разглядеть «немку».
– Занятная. И довольно странная, сразу видно, что иностранка. В Гессене кошкам хвосты обрезают?
Что сказать кроме «да»?
– Она малость покалеченная, вот и горб на спине.
– Похожа на кролика, – усмехнулся Джим.
– Точно, – согласилась миссис Барнби.
– Скажите добрым людям правду, дорогая, – сказал Грандистон дружелюбной подцепил вилкой очередной кусочек ветчины.
– Думаю, лучше вы, – ответила она.
– Нет-нет, дорогая. Эта кошка – ваша особая забота.
– Вы правы, – сказала Каро. – Гессенская кошка – это наполовину кролик.
Все глаза недоверчиво повернулись к ней.
– Простите, мэм, но никогда не видел, чтобы кошки и кролики… – сказал Барнби.
– Их действительно надо удерживать, сэр, – сказал Грандистон, давая понять, что такие подробности не для семейного застолья.
– А-а… – Прожевав хлеб, Барнби сказал: – К чему это? Зачем беспокоиться?
Грандистон, черт бы его побрал, улыбкой предложил Каро продолжить рассказ.
– Их разводят, чтобы охотиться на кроликов, – сказала Каро.
– На кроликов?! – воскликнула миссис Барнби.
Семь бед, один ответ.
– Да, мэм. На клыкастых гессенских кроликов.
– Клыкастых? – задохнулась дочка. – Господи помилуй!
Барнби, однако, продолжал жевать.
– Не сомневаюсь в ваших словах, мэм, но не проще заманить кроликов в ловушку?
Табби подняла мордочку от тарелки и мяукнула, вступая в спор.
– Тихо, – вырвалось у Каро.
– Как видите, сэр, – сказал Грандистон, – они очень умны. Порой кажется, что они разговаривать умеют. – Он смотрел на кошку с видом любящего отца. – Она могла бы рассказать, что кролики в Гессене умные и хитрые. Их ни в какую западню не поймаешь, они избегают открытого пространства. Их можно только выследить в норах и победить в бою. Вы видите раны нашей благородной воительницы. Увы, многие гессенские кошки проигрывают свою последнюю битву.
Все уставились на «благородную воительницу».
– Но зачем вы привезли сюда такое необычное животное? – поинтересовалась миссис Барнби. – В Англии таких кроликов нет.
Грандистон улыбался:
– Я уверен, что мы можем сказать этим добрым людям всю правду, дорогая.
Каро уставилась на него. Она примет вызов или умрет.
– Поскольку могут найтись желающие завезти клыкастых кроликов в Англию, – объявила она.
– Нет, – воскликнула миссис Барнби.
– Нет, – повторил ее муж, схватив со стола нож. – Нам здесь немецких тварей не нужно.
– Согласна с вами, сэр, – сказала Каро, подыскивая выход. – Но у гессенской кошки, – она понизила голос, – есть еще одна особенность. – Она повернулась к Грандистону: – Скажите им, муж.
Возможно, остальным Кристиан казался встревоженным, но она видела, что он борется со смехом.
– Это большая тайна. – Откашлявшись, он оглядел сидевших за столом, сделал паузу, потом сказал: – Полагают, что жидкость из желудка этих кроликов лечит чуму.
– Чуму?! – задохнулась миссис Барнби. – Ту самую, что сто лет назад опустошила Лондон? О Боже. Тут пятьдесят человек умерло. – Миссис Барнби говорила так, будто это случилось совсем недавно. – Возможно, нам действительно нужны эти кролики, Барнби.
– Но не раньше, чем будет достаточное количество гессенских кошек, мэм, – вмешался Грандистон. – Иначе эти клыкастые твари наводнят наш остров, убивая не только мышей, крыс, но и цыплят, уток и даже ягнят.
– Они убивают ягнят? – недоверчиво сказал Барнби.
– Эти немецкие кролики – свирепые плотоядные животные, сэр. Они убьют и сожрут всех, кого смогут поймать. Если такой кролик одолевает гессенскую кошку, то съедает ее с костями. Но чаще победителем выходит кошка.
Судя по виду Барнби, эта история его не слишком убедила, но он не собирался признаваться в этом и выставлять себя глупцом. Остальные поверили.
– Позвольте дать ей сливок, сэр! – воскликнула миссис Барнби и поспешно вышла.
– Она очень свирепая, сэр? – спросила девочка. – Можно ее погладить?
Грандистон с серьезным видом задумался.
– Только очень осторожно.
Девочка медленно протянула руку и тронула голову Табби. Кошка повернулась к ней и замурлыкала.
– У вас есть подход! – объявил Грандистон. – Именно молодые девушки лучше всего справляются со свирепыми гессенскими кошками. Или это может сделать женщина с добрым сердцем, как моя дорогая жена.
