— Возможно, — задумавшись, ответила хозяйка. —Он что-то нес о каком-то огромном звере, который крутился около нашего дома.
— Звере? — удивилась Порция, которой стало казаться, что она все еще спит и видит сон.
— Большая черная собака, — прошептала женщина, — и она как тень следовала за князем тьмы.
— Что вы такое говорите, миссис Пинней! — воскликнула Порция и тотчас же вспомнила, что то же самое она подумала о Брайте Маллорене, когда впервые столкнулась с ним. Он был похож на князя тьмы, на самого Люцифера, и у него есть большая собака. Но как он мог оказаться здесь? Нет, этого не может быть!
— Делайте что хотите, мисс Сент-Клер, — ответила, покраснев, хозяйка, — но я не потерплю, чтобы ваш брат не закрывал на ночь дверь! — Воинственный тон снова вернулся к миссис Пинней. — Если такое случится еще раз, мне придется отказать вам от квартиры. И потом, ваш брат должен вернуться как можно скорее. Мне не нравится, когда у меня в доме живут одинокие молодые девушки, которые гуляют по ночам.
— Сэр Оливер уехал в Дорсет, миссис Пинней. Он вернется не позже, чем через неделю.
— Через неделю?! Но молодая девушка не может так долго жить одна!
Порции захотелось как следует отчитать миссис Пинней, но она взяла себя в руки и спокойно ответила:
— Мне некуда идти, и я не знаю никого в этом городе, кто бы мог позаботиться обо мне, поэтому нам лучше прекратить этот бессмысленный разговор.
— Я могу просто вышвырнуть вас на улицу. Я честная женщина и не потерплю…
— —Я тоже! — закричала Порция. — Вы не можете выгнать меня, так как я заплатила вам за квартиру вперед!
Женщины продолжали бы ссориться дальше, но в это время прибежал сын хозяйки и закричал, что у дома остановилась большая карета.
Порция сразу решила, что приехал Брайт Маллорен, но, выйдя вслед за хозяйкой на лестницу, увидела внизу Форта.
Он был одет в бледно-голубой костюм и высокие ботинки. Его волосы были просто подвязаны лентой, но выглядел он великолепно. Стены этого дома никогда еще не видели таких важных гостей. Его сопровождали двое слуг в напудренных париках. Приказав им остаться у двери, Форт стремительно взбежал по лестнице. Лицо его выражало глубокое пренебрежение к хозяйке и ее сыну, которые смотрели на него, открыв рты.
— Кузина Порция! — воскликнул он, широко улыбаясь и протягивая к ней руки. — Как приятно видеть вас в Лондоне!
Порция, в свою очередь, протянула ему руки, и Форт расцеловал их.
— Вы выглядите немного усталой, и в этом нет ничего удивительного, судя по этому ужасному жилищу. Надо что-то для вас придумать.
Форт закрыл дверь за изумленными сыном и матерью и внимательно посмотрел на Порцию, которая в это время думала об их встрече в борделе Мирабель, где Форт узнал ее и, как и Брайт, хотел выкупить. Она смущенно молчала, не зная, что сказать.
Форт был так же высок, но более плотного сложения, чем Брайт. С его появлением маленькая комната стала еще теснее. Порция вспомнила, как в детстве они с Фортом носились по полям Дорсета.
— Я думал, что ты уже остепенилась, Порция, — сказал Форт с хорошо знакомой ей улыбкой.
— И я так считала, Форт. Спасибо тебе, что ты согласился помочь нам.
— Пустяки, — ответил Форт, с опаской глядя на нее. — Я думал, что ты устроишь мне скандал из-за Оливера.
— Сначала я действительно разозлилась, но теперь считаю, что, возможно, в этом нет ничего плохого. Единственное, на что хотелось бы надеяться, что Оливеру не придется принимать участие в боевых действиях.
— Не глупи, Порция. Единственный путь удержать Оливера от беды — это занять его делом. Жаль, что война почти закончилась. Ты всегда старалась уберечь его от неприятностей.
— Теперь ты во всем обвиняешь одну меня. Мне кажется это несправедливым.
— Не только тебя, но и мать, и Пру. Они тоже виноваты. Пусть Оливер идет своей дорогой.
— Похоже, у нас нет другого выбора. В отсутствие Оливера мне придется много работать в Оверстеде. Поверь мне, я очень скоро расплачусь с тобой. Тебе не придется ждать годы, чтобы получить обратно свой долг.
— Пустяки, — снова повторил Форт, начиная раздражать этим Порцию. Неужели для графа Уолгрейва сумма в пять тысяч гиней — пустяки? Ведь именно эти деньги чуть не погубили их семью.
— Вообще-то говоря, я могла бы выплатить тебе часть
Долга прямо сейчас, так как Брайт Маллорен обещал мне деньги, выигранные на пари.
Порция гордилась, что без смущения говорит о вчерашнем аукционе.
— Неужели? Двенадцать сотен? Я считал, что он должен дать тебе больше, ведь ты помогла ему выиграть пари. На губах Форта появилась кривая ухмылка.
— Скажу тебе откровенно, я считаю это пари нечестным.
— А по-твоему честно выставлять на аукцион детей? Форт безразлично пожал плечами.
— Давай лучше обсудим, где ты будешь жить до возвращения Оливера.
— Мне кажется, что теперь я могу остаться здесь. Ты произвел неизгладимое впечатление на мою хозяйку, и она не посмеет выгнать меня, — сказала Порция, но тут же с содроганием вспомнила Брайта Маллорена, который мог появиться тут в любой момент.
— Я считаю, что этот дом не самое подходящее место для тебя. Я мог бы предложить тебе пожить у меня, но я холостяк, а ты мне не родственница.
— Я и не рассчитывала, что ты предложишь мне свой дом, Форт.
Есть ли у тебя другие знакомые в городе?
— Нет. Мы здесь всего несколько дней. У Оливера есть здесь друзья, но…
— — Вот именно что но… — закончил Форт.
— Есть еще Нерисса.
Форт вопросительно посмотрел на нее.
— Нерисса Трелин. Оказалось, что она моя кузина. Я должна обедать у нее сегодня вечером.
— Так это же прекрасно! — радостно воскликнул Форт, глаза которого загорелись весельем. — Объясни ей — свое положение: Оливер уехал по срочным делам и оставил тебя одну. Я просто уверен, что она приютит тебя.
— Но как я могу…
— Сможешь. Она будет даже настаивать. Трелин, хитрая лиса, защитник семейной морали. В этом доме ты будешь в полной безопасности и, кроме того, попадешь в высшие слои общества.
Безопасность. Какое чудесное слово!
Порция вспомнила, как приветлива была с ней в парке Нерисса и какие люди ее окружали. Вот где она сможет спрятаться от распутного игрока!
— Ты действительно считаешь, что я могу пожить у нее?
— Несомненно, — уверенно заявил Форт, но его веселый тон несколько насторожил Порцию.
— Мне не хотелось бы навязываться.
