Но это был настоящий, профессиональный игрок, явный хищник. Брайт наслаждался игрой с ним, так как играл тот просто мастерски: после нескольких партий с равным счетом француз с интересом посмотрел на него и усмехнулся.
— Все понятно, монсеньор, — сказал он.
— Неужели? — ответил Брайт. — Вы новичок в Лондоне?
— Vraiment*. А вас здесь хорошо знают?
* Действительно (фр.)
— Я известен своим везением. Лорд Арсенбрайт Маллорен к вашим услугам.
Француз изогнул подкрашенную бровь.
— Enchantй*, милорд. Это больше, чем простое везение.
* Счастлив (фр.)
Брайт собрал деньги и поднялся из-за стола.
— Возможно.
Брайт покинул респектабельное заведение миссис Марлоу, когда начал заниматься рассвет, а его энтузиазм постепенно затухал. Он направился к Мальборосквер, зная, что по дороге домой есть еще один игорный дом. Усталость вела его домой, но взятый на себя долг привел к «Данте».
Хозяин игорного дома утверждал, что Данте его настоящее имя, но Брайт сильно сомневался в этом. Он был уверен, что хозяину просто нравилось, что его заведение называли «Ад», и он выбрал себе в качестве псевдонима имя великого поэта. Это было место, где играли по-крупному и без всякой пощады.
Заведение было грязным, изобилующим крысами и пропахшим мочой. Опущенные занавески и коптящие свечи делали его еще более зловещим. Самое подходящее место для жуликов и карточных шулеров. Брайт часто задавался вопросом, почему это место, похожее на ад, так влекло к себе даже самых искусных игроков? Однако оно считалось модным, и здесь постоянно собирался определенный круг людей.
Это было логово хищников, и сейчас Брайт искал одного из них. Его острый взгляд сразу нашел его, и Брайт направился к нему через набитую народом комнату, кивком головы приветствуя по пути знакомых. Взяв стул, он подсел к маленькому круглому столику.
— Привет, Кутбертсон.
Смуглый человек поднял голову и с удивлением посмотрел на него.
— Лорд Арсенбрайт? Какая честь.
У Брайта промелькнула мысль, что Кутбертсон еще ничего не знает о его связи с Порцией, а поэтому не подозревает, как сильно он его ненавидит.
— Я слышал о вас как о хорошем игроке. Хотелось бы проверить это на деле.
Глаза человека забегали, но в этом игорном доме никто не имел права отказываться играть.
— К вашим услугам, милорд, — ответил Кутбертсон.
— Пикет?
Брайт намеренно выбрал эту карточную игру, которая требовала особого искусства. Он не хотел полагаться на волю случая.
Кутбертсон стал, нервничая, кусать губы, но ему ничего не оставалось делать, как согласиться, так как к этому времени вокруг них собралась толпа зевак, которые, подобно крысам, разносящим заразу, могут разнести по всему городу слух о его трусости.
Синьор Данте самолично принес свежую колоду карт и остался понаблюдать за игрой.
Брайт сталкивался с Кутбертсоном то здесь, то там, но никогда не играл с ним. Брайт не входил в потенциальное число жертв Кутбертсона. Он просто был ему не по зубам.
Первые несколько ходов Брайт присматривался к игре Кутбертсона, стараясь определить его умение, и сразу понял, что тот мошенник. Однако, играя с Брайтом, он даже и не пытался мошенничать — это было бы просто безумием. Он старался играть честно, но ему не хватало ума и определенного умения, которого требовала эта игра.
Брайт начал выигрывать. Рассчитывая оптимальные комбинации своих карт, Брайт время от времени давал ему возможность выигрывать небольшие суммы, чтобы тот не мог прекратить игру: встать из-за стола при выигрыше считалось дурным тоном.
Вскоре перед Брайтом уже лежало триста гиней, именно та сумма, которую проиграл Кутбертсону Оливер, а расплачиваться за нее пришлось Порции. Потом Брайт выиграл еще сотню гиней, но тут вспотевший от напряжения хищник попросил пощады.
— Милорд, должен признать, что сегодня удача на вашей стороне, — сказал он. — Я проиграл. Давайте прекратим игру.
— Как, уже? Мне хотелось бы еще поиграть с вами, сэр.
— К сожалению, я приглашен на обед, милорд, — заявил, поднимаясь из-за стола, Кутбертсон.
Брайт тоже поднялся и отвесил своему противнику шутливый поклон.
— Я в отчаянии. Вы доставили мне неописуемое удовольствие.
— Я рад, милорд, — ответил Кутбертсон, но по всему было видно, что ему не терпелось поскорее уйти.
Он вышел из игорного дома, но Брайт следовал за ним.
— Я провожу вас немного, Кутбертсон.
— Очень опрометчиво с вашей стороны, милорд, — ответил Кутбертсон, лицо которого исказилось от злости.
— Очень опрометчиво угрожать мне, — спокойно ответил Брайт.
— Я вовсе не хотел… — поспешил заверить его Кутбертсон, за плечом которого появился его прилипала.
— Отлично. Вы отобрали деньги у одного моего знакомого — сэра Оливера Апкотта, и это мне совсем не понравилось.
Человек отпрянул назад:
— Я не знал, милорд.
— Несомненно, но я исправил вашу ошибку. Я уверен, что вы теперь довольны.
— Я дрожу от восторга, — огрызнулся Кутбертсон.
— Уверен, что это так. Я встретил очаровательного молодого человека «У миссис Марлоу»…
— И что?
— Это был француз. Он рассказал мне, какие восхитительные игорные клубы имеются в Париже, и мне захотелось побывать там.
— За чем же дело стало?
— Я сейчас очень занят, а у вас масса свободного времени, чтобы совершить это путешествие. Глаза Кутбертсона сузились.
— У меня нет желания путешествовать.
— Приняв в расчет все за и против, вы найдете это путешествие увлекательным.
С этими словами Брайт повернулся и зашагал к дому, прислушиваясь к тому, что творится у него за спиной, и готовый в любой момент драться за свою жизнь, но сзади было все тихо.
Впервые дом Ротгара, который раньше он считал тюрьмой, казался ему необычайно уютным.
Порция сидела в отведенной ей комнате и задумчиво смотрела на языки пламени в камине. События прошедших суток могли довести до безумия кого угодно, но, слава Богу, все кончилось, и она начала понемногу успокаиваться.
Сообщение маркиза об отказе его брата жениться на ней ударило всех как обухом по голове. Лорд Трелин побагровел от гнева. Нерисса притворно ужаснулась, но было видно, что она вне себя от ярости.
Видя произведенное на них впечатление. Порция не могла скрыть радости, но в глубине души она опасалась за последствия такого решения.
