С приглушенным стоном он пошевелился, зажав ее бедра между своими, чтобы освободить немного места, и крепче обхватил ее рукой.
Эльф настороженно замерла:
— Что случилось?
— Ничего.
Его рука передвинулась.
— Разрази их гром! Неужели они схватили тебя в одной сорочке?
Слезы подступили к ее глазам, но она проглотила их.
— Нет, на мне еще чулки.
Он теснее прижал ее к себе, бормоча под нос проклятия, но теперь его прикосновение уже не казалось таким неуместным.
— Думаю, меня завернули в этот проклятый балахон. Как только у нас появится достаточно места, чтобы повернуться, я отдам его тебе. Итак, ты полагаешь, что за этим стоит твой преследователь из Воксхолла?
— Кто же еще?
— Может быть, у тебя мстительные родственники. — Он опять подвинулся, уложив ее на себя. — Я искренне надеюсь, нам не грозит повторение истории Аберальда и Элоизы.
— Кого? — Она положила голову ему на плечо, которое казалось созданным для этой цели.
— Этих несчастных любовников.
— Ты говоришь о какой-то романтической истории?
— Не совсем. Ее родственники кастрировали его.
— Боже!
— Да уж. И это произошло на самом деле.
— Могу тебя уверить, что мои родственники не имеют к этому никакого отношения. — Впрочем, она не стала бы утверждать, что их не соблазнит подобная месть, когда они узнают. Она собиралась вернуться к Аманде к завтраку. Теперь, если даже ей суждено остаться в живых, вся история выплывет наружу.
Она вспомнила о Частити, которую застали в постели с мужчиной и подвергли остракизму. Непристойные картинки с ее изображением висели в каждой витрине, и даже после того как ее оправдали, находились такие, кто свысока поглядывал на небезызвестную Частити Уор. А ведь Частити ни в чем не виновата!
Повозка остановилась. Эльф прижалась к Форту, моментально забыв о скромности и скандале. Пока они ждали решения своей судьбы, Форт прижимал ее к себе, создавая иллюзию защищенности, в которой она так нуждалась. Последовал рывок, сопровождаемый раздраженным ворчанием, и ящик подняли.
Стон сорвался с уст Эльф. Она не могла не прошептать:
— Могила. Я думаю, они собираются похоронить нас заживо!
— Возможно.
Они вцепились друг в друга, пока ящик раскачивало и бросало из стороны в сторону. Наконец с грохотом его поставили на землю. Определенно не в глубокую яму. Эльф перевела дыхание.
Снова раздался голос с шотландским акцентом:
— Обвяжи веревкой. Мак.
Гроб опускают в могилу на веревках, ведь так?
— Нет, — простонала Эльф, уткнувшись в плечо Форта. Он внезапна шевельнулся и принялся колотить в крышку гроба.
— Похоже, они там проснулись, а, Кенни?
— Не важно. Делай свое дело.
Форт продолжал наносить удары по крышке, а ящик тем временем подняли и протащили некоторое расстояние в наклонном положении. От толчка зубы Эльф лязгнули, а Форт охнул от боли в голове. Должно быть, они уже в могиле, хотя полагается опускать гроб ровно.
Наконец ящик дернулся и замер на плоской поверхности, ударившись так, что Форт выругался.
Вот и все. Конец приключения.
Неожиданный покой снизошел на Эльф. Их похоронили живыми. Никому об этом не известно, значит, помощи ждать не приходится. Может быть, никто вообще никогда не узнает, что стало с ними. Это и глупо, и трагично, но ничего не поделаешь.
Она начала молиться, чтобы смерть пришла скорее и братья не слишком страдали от последствий ее дурацкой выходки.
Эльф слышала где-то вдалеке шорох, грохот, затем стук по крышке гроба. Первые камни, ударяющие по гробу? Металл по металлу, но на расстоянии. Лопаты? Она пыталась представить себе сцену вне затхлого мрака, который становится теперь ее миром, но решила, что лучше сосредоточиться на умирании.
— Прости меня, — сказала она Форту, так как считала, что все произошло по ее вине.
— За что? Мне просто жаль, что я не вижу способа, как выбраться отсюда.
Эльф подумывала, не открыть ли ему правду, но вдруг все звуки прекратились. Только их собственное дыхание, такое шумное в замкнутом пространстве, нарушало тишину.
Выждав минуту, она спросила:
— Что это, по-твоему?
— Возможно, они пошли за инструментами…
Она лежала, прислушиваясь к их дыханию и чувствуя, как с каждым вздохом становится меньше воздуха.
— Они ждут, пока мы задохнемся! — Ужаснувшись при этой мысли, она уперлась руками в крышку.
Та сдвинулась.
Не в силах поверить, девушка села, продолжая толкать. Крышка открылась. Эльф почти скинула ее, когда Форт приподнялся и, схватив крышку, тихо ее опустил.
— Не уверен, что это случайность, — прошептал он. — Но не будем ставить всех в известность, что мы освободились.
Освободились, пожалуй, слишком сильно сказано. Все, что они имели, это чуть больше пространства и свежего воздуха при полном отсутствии света и даже звездного неба над головой. Одно ясно, они по-прежнему внутри чего-то.
— Где мы? — шепотом спросила она.
— Может быть, это склеп?
Она вздрогнула от такого предположения, но затем сказала:
— Вообще-то я чувствую запах прокисшего пива…
— Погреб?
Теперь они сидели в гробу лицом друг к другу, ее ноги поверх его, и обсуждали ситуацию.
— Ничего не вижу, — проговорила она. — Стены могут быть где угодно. Тут вполне может находиться кто-нибудь еще, все слышать и наблюдать за нами.
— Думаю, мы бы об этом знали.
— По крайней мере здесь есть воздух. И мы живы…
Внезапно она упала в его объятия, и они принялись хохотать и целоваться в безумном восторге от того, что спаслись.
— Мы живы! — отдышавшись, воскликнула она. — Живы! Живы!
— Еще как. И даже очень. — Он приподнял ее бедра и насадил ее на свое восставшее и затвердевшее естество.
Эльф охнула от неожиданности и минутного жжения, так как у нее внутри все еще саднило, но Форт, казалось, не слышал, а ее это не слишком обеспокоило. Она разделяла его инстинктивный порыв приветствовать жизнь таким примитивным способом и встречала его повторяющиеся удары, продвигаясь к своему освобождению даже быстрее, чем он.
Дрожащие и вспотевшие, они лежали, когда все закончилось, сжимая друг друга в объятиях.
