За неделю, проведенную в Каледо, ему пришлось изменить свое изначальное мнение насчет ритуала. Принц Мерфин показал, как совершить его — с откровенным скептицизмом, чтобы вильванец в полной мере осознал его истинную ценность. Керриган, вполне привыкший учиться у любых наставников, внимательно слушал указания и четко им следовал.
И каждое утро в течение этих пяти дней он повторял этот ритуал. Спускаясь в комнату, что находилась в нижней части дворца, в тот день, когда он должен был отправиться с принцессой Алексией и ее армией в сторону Нэввола, Керриган особенно остро ощутил потребность совершить ритуал. Юный маг никогда не чувствовал себя очистившимся, но ему определенно становилось спокойнее после этого.
В небольшой комнатке он снял с себя одежду и посмотрел вниз. Из-за своих размеров обнаженным он всегда чувствовал себя неуютно. Выросший в Вильване, он мало общался со своими сверстниками и до сих пор слышал, как над ним посмеивались, когда он проходил мимо. Никто не осмеливался смеяться над ним в открытую, потому как все были наслышаны о его силе, чтобы бояться его. Однако дети всегда жестоки к тем, кто отличается от них. Он никогда ни с кем не дружил и никак не пытался изменить отношение других к себе, а просто жил со своим комплексом.
И чтобы утешить себя, он ел.
Юноша улыбнулся сам себе. Он сразу же смекнул, что его наг ставники будут проводить с ним очень много времени, включая приемы пищи. И всем его пожеланиям будут потакать, еда будет своего рода вознаграждением, а отсутствие таковой — наказанием. И поняв, чего же от него хотят эти самые наставники, он смог бы использовать их, давая то, что они желают, и получая взамен ту или иную пищу. Еда стала для него источником силы, а его живот причиной, по которой ему все больше хотелось есть.
Его тучное тело стало главным объектом насмешек для тех, кто его недолюбливал. Керриган сумел привыкнуть к замечаниям по поводу своих размеров — или, по крайне мере, совсем не показывал обиды, потому как с виду никто не смог бы сказать, что это его вообще задевает. Тем не менее сей повод для издевок устраивал практически всех, вследствие чего никто не пытался копнуть глубже и обнаружить другие слабые места, о которых юный маг и сам еще не знал.
Юноша провел рукой по груди и лишний раз убедился, что там начали расти волосы. Ему не грозило стать таким же мохнатым, как Ворон или Дрени, но и лысым, как ребенок, он точно не останется. И если в Вильване с ним постоянно обращались, как с ребенком, то, стоило ему оказаться вдали дома, в дороге с новыми людьми, он обрел-таки статус взрослого. И мое тело тоже.
Волосы на груди были не единственным тому подтверждением. Керриган в действительности похудел. Он не мог точно сказать насколько, но чувствовал, что стал меньше. Конечно же, он по-прежнему не мог все время видеть большие пальцы на ногах, но теперь они гораздо чаще мелькали у него перед глазами, и потом он смог потуже затянуть ремень на штанах.
Керриган занял положение, необходимое для начала ритуала. В Академии Каледо, как он заметил, в процессе ритуалов или сотворения заклинаний все просто обожали все время что-нибудь смешивать. Юноша встал на колени в небольшой ящик от силы метр на метр и метр в высоту. Под тяжестью мага пепел и песок, наполнявшие ящик, слегка захрустели. Набрав целые горсти черной субстанции из песка и пепла, — они символизировали стихии земли и огня, — Керриган принялся размазывать ее по телу. По окончании процедуры тело приобрело светло-серый оттенок, а под ногтями образовался замечательный слой грязи. Керриган тщательно втер субстанцию в волосы и старательно распределил по всему телу, пока не стал ощущать покалывание на коже.
Молодой человек размазал остатки по бедрам, после чего встал на ноги, окутанный легким облаком пыли. Сомнений больше не осталось; теперь он определенно чувствовал себя грязным, и было просто ужасно необходимо очиститься. Закопав ноги до лодыжек в песок, чтобы еще раз убедиться, что они тоже смазаны волшебной смесью, он вылез из ящика и приступил к следующему этапу.
Перед ним стоял чан с горячей водой, а рядом — камни, выложенные в форме спирали. Каждая из четырех дорожек начиналась с руны, обозначавшей ту или иную стихию, и закручивалась на полу в спираль. Камни отличались по размеру, к центру становясь все больше. Тот, что в центре, находился на расстоянии шага от камня, завершавшего каждую спираль. Пар постепенно окутывал Керригана, и с каждым шагом он сильнее ощущал жар, исходивший от чана.
Пар: воздух, огонь и вода. Ну а камни дают нам землю. На сей раз он начал со спирали огня, просто потому что раньше этого никогда не делал. Шаг, глубокий вдох и необходимость подумать об определенной вещи — и так восемь раз. На первом камне нужно было вспомнить последнее, что он съел. Это оказалось очень легко, хоть и не столь приятно. Здесь в Каледо начали следить за количеством еды, и ему было положено не очень много.
Лишь вспомнив об этом, Керриган сразу же постарался выкинуть эту мысль из головы. Разобравшись с едой, он сделал следующий шаг, оставив позади каждодневные проблемы, перейдя от физических ощущений к эмоциональным и, наконец, к философским идеям. Каждый раз, ступая вперед, юноша забывал о своих заботах, и разум его успокаивался.
На предпоследнем камне, самом большом на спирали огня, он опустился на колени. Камень не был гладким, но это не причинило Керригану никакого дискомфорта, он аккуратно устроился на нем, сев на пятки. Расслабив руки, маг закрыл глаза. Как только визуальный мир исчез из его головы, он смог уловить шипение пара, ласкового и дразнящего. От внезапного холодного дуновения юноша вздрогнул, но вскоре жар и горячий пар заставили его вспотеть.
Стоя на коленях на огненном камне, Керриган думал только лишь о том, что он был грязным. И жаждал помыться. Хотелось, чтобы тело перестало зудеть. Проступивший пот ручьями стекал по телу, размывая пыль и грязь. Все это каплями падало вниз, с подбородка на грудь, стекая по шее, и в конце скапливаясь в жировой складке над бедрами. Пот попадал ему в глаза и рот, на губах он чувствовал его соленый привкус. Влага проникала даже в уши, раздражая ссадины, оставленные песком.
Капельки пота бежали по телу Керригана, а вместе с ними беды и несчастья, мысли и ощущения, отравлявшие душу, неприятные воспоминания о Короне Дракона, — все это покидало его плоть и разум. Он словно бы соединил грязь, которую мечтал с себя смыть, и все то, что ему хотелось бы выкинуть из головы. Вместе с потом все дурное начало выходить из него. Не все оказалось так легко, но этого было достаточно, чтобы маг почувствовал облегчение.
Потом, в какой-то момент почувствовав, что уже готов, Керриган встал и шагнул на центральный камень. Этот камень принц Мерфин называл камнем рождения. Когда Керриган ступил на него в первый раз, принц приказал ему обнять холодную поверхность, и Керригану было интересно зачем.
Теперь же он знал.
Юноша собрался с духом и посмотрел наверх.
Струйки ледяной воды, словно капли весеннего дождя, упали ему на лицо. Керриган подставил физиономию, чтобы смыть пот и грязь с глаз. Но сразу же был вынужден наклонить голову, потому как то, что было мелким дождем, стало больше походить на ливень. От ледяной воды у него перехватывало дыхание. Мощная струя смыла с него весь пот и грязь, заставив его поморщиться. Керриган встал, выплевывая воду изо рта. Все его тело горело и зудело. Он сильно задрожал, и с головы потекли струйки воды.
