Рев, сопровождавший выход пламени, словно благословлял происходящее. Буквально разрывая уши, он заглушал ужасающие крики умиравших. Довольно быстро на смену дикому рычанию пришла мертвая тишина. Дракон поднял голову и раскрыл пасть, Керригану показалось, что это была усмешка.
В тот момент маг был уверен лишь в двух вещах. Первая заключалась в том, что до конца дня он не доживет. Вторая, и самая важная, в том, что он никогда в своей жизни не видел более прекрасного зрелища; улыбка дракона вдруг исчезла, а голова скользнула под наполовину разрушенную стену. Туловище резко дернулось назад, неуклюже подпрыгнув, и вдруг дракон превратился в трусливую дворнягу, которую грозятся отшлепать.
Над чудовищем проплыла тень.
Каким бы огромным ни был пурпурный дракон, крестообразная тень, проходящая прямо над ним, вполне могла его полностью скрыть. Керриган взглянул наверх и успел увидеть черный силуэт, но тут его ослепило солнце. Маг опустил голову и протер глаза, чтобы после посмотреть на юг, куда указывал палец Алексии.
Еще один дракон легко набрал высоту и направился на юг — на секунду Керригану показалось, что он летит в Каледо. Но тут одно крыло взмыло вверх, а второе опустилось вниз, и чудовище медленно совершило поворот. Дракон взмахнул крыльями и взял нужный курс, обратно на север. Прямо к городу. Прямо к башне!
Подлетев ближе, Черный Дракон замедлил ход и широко раскрыл крылья. На темной коже волнами расходились красные линии от живота к краям туловища. Выпустив огромные когти, чудище вцепилось в Южную Башню дворца, отколов при этом несколько камней. Осколки полетели вниз на землю, рикошетом отскакивая от стен. Дракон накрыл крыльями башню, плотно прижавшись к ней.
Керриган буквально прилип спиной к стене башни. Ему стало бы стыдно за свой страх, но Алексия тоже отпрянула, а Бок припал к земле, выглядывая из-за каменной балюстрады.
Перед ними маячила огромная голова Черного дракона. А из его пасти высовывался красный раздвоенный язык. Капли слюны падали вниз, и одна из них прожгла дыру, размером со сливу в каменной стене прямо рядом с головой Керригана.
Черный дракон раскрыл пасть, но огня не последовало. Взамен послышался очень тоненький для такой твари голосок:
— Меня зовут Вриисуреол. Я могу здесь все уладить.
Каким-то образом Алексия собралась с силами и сделала полшага вперед:
— Ты можешь избавить нас от того дракона?
Вриисуреол прищурился:
— Если Просимр — единственная ваша проблема, Алексия из Окраннела, то, значит, не лгут песни, прославляющие смелость жителей Окраннела. Я избавлю этот город от Просимра и его армии. Но за определенную цену. И моя цена не обсуждается.
Принцесса приподняла подбородок:
— И какова же ваша цена?
Вриисуреол снова сощурил глаза:
— Мне нужен Керриган Риз.
ГЛАВА 67
Уилл медленно повернулся к дракону спиной:
— Эй, ты хоть понимаешь, кто я такой?
Фигура в плаще никак не отреагировала на вопрос. Ворон громко закричал:
— Уилл, что ты делаешь?
— Я пытаюсь разозлиться, — юноша взглянул на воина. — Не знаю, как у меня получилось то, что я сделал в Бокагуле, но будет плохо, если то же самое случится здесь.
— Ты не истекаешь кровью, Уилл.
Вор вынул кинжал:
— Я могу исправить это. — Вытянув левую руку, он сорвал с нее перчатку и прижал ладонь к лезвию клинка. Затем он вновь посмотрел на фигуру в плаще. — Я — Норрингтон. Тот САМЫЙ Норрингтон. Тебе известно пророчество. И теперь ты и Гагмар все еще хотите поспорить со мной?
Силуэт в плаще разразился смехом, эхом отозвавшись в шипении дракона:
— Это делает все только гораздо более интересным, Норрингтон, гораздо более интересным. Однако это все равно не изменит финал. Верни нам Камень Истины, и ты будешь жить, чтобы исполнить пророчество. Может быть.
Эрлсток выпрямился и сбросил свой плащ. Принц снял ремень с фрагментом Короны Дракона и повесил его на вытянутую левую руку:
— Вот это вам нужно, не так ли?
— Брось его сюда.
Во рту у Уилла пересохло:
— Ты не сделаешь этого.
Герцог улыбнулся ему:
— Можешь поставить на это свою маску.
Эрлсток позволил драгоценности упасть на снег. Внутри камня родился светящийся золотисто-зеленый крест. У Уилла создалось впечатление, будто бы что-то за ним наблюдает. Вор почувствовал силу, бьющую струей из камня, а затем что-то внутри него также начало пульсировать в унисон.
Принц взвел четырехстволку, зарядил ее и направил дуло на камень:
— Гаготмар, возможно, не захочет счищать грязь с фрагмента, но как он смотрит на то, чтобы собрать вместе все осколки?
Вор схватил Эрлстока за руку:
— Ты не можешь. Не делай этого.
— Мы не можем позволить им завладеть камнем, Уилл.
Фигура в плаще пожала плечами:
— Вперед. Даже хваленые драгонели не смогут уничтожить Истинный Камень, особенно теперь. Став частью Короны Дракона, он обрел еще большую силу, чем раньше. На него могут обрушиться эти скалы, а он останется невредим.
Ворон положил руку на плечо Эрлстоку:
— Не думаю, что он блефует, Ваше Высочество.
— К сожалению, я тоже, — одним плавным движением принц поднял четырехстволку, прицелился и спустил курок.
Уилл пригнулся, чтобы не попасть во взрывную волну. Как только белый дым рассеялся, он увидел, что фигура в плаще лежит на земле. Бормокины бросились бежать.
— Отличный выстрел!
— Надеюсь.
Уилл не мог понять нотки обреченности в голосе Эрлстока, пока не увидел, как фигура снова поднимается на ноги:
— Что это за хрень?
— Это не прекратиться, — Принц вздохнул. — Мы все действительно ценим то, что вы проделали столь долгий путь, чтобы спасти нас. Я очень надеялся, что все сложится лучше.
— Если придется умереть, то полагаю, огненное пламя из пасти дракона не самый плохой способ, — Ворон пожал плечами.
— Нет, мы не умрем! — Уилл порезал кинжалом ладонь и тихонько застонал, почувствовав боль от раны. Кровь брызнула струйкой, оросив снег и фрагмент. Снег покраснел, а кровь, попавшая на камень, исчезла. Новый поток силы хлынул оттуда.
Уилл упал на колени и прижал окровавленную ладонь к фрагменту, затем схватил его и поднял в воздух:
— Вы никогда не получите его!
Сила вновь начала пульсировать внутри камня, на этот раз сильнее и интенсивнее. Эльф из отряда Эрлстока тяжело задышал и согнулся от боли. Татуировки на теле Резолюта загорелись ярким светом, а металлические конечности механоидов задергались в конвульсиях. Дракон зловеще зашипел, даже фигура в плаще, казалось, пошатнулась.
