Пархам крутанул кольца, обернул цепь вокруг правой руки, а затем снова поймал их левой рукой и запустил очередное заклинание. На этот раз второе кольцо загорелось золотым. Яростный золотой орел в ореоле молний устремился на противника. Его когти были направлены в сторону мага. По мере приближения к цели они становились все длиннее.
Посох взлетел и выписал в воздухе бледно-голубую горизонтальную восьмерку, которая захватила магическую птицу, разбросав перья в воздух. Затем обе стороны петли начали скручиваться туже, сворачивая восьмерку в толстую нить, которая после исчезла. Вместе с ней исчезли и остатки птицы.
Венд кивнул:
— Чисто сработано.
Пархам еще раз провернул свою цепь, а затем взялся за все кольца — по два в каждой руке. Он развернул их в сторону Грамна так, будто они опоясывали трубу. Кольца засветились и из них вырвался мощнейший поток пламени. Колонна огня понеслась в сторону врага, словно дыхание дракона.
Грамн отступил на шаг назад, но больше Изаура ничего не увидела, потому что его скрыл огонь. Она ожидала, что он сгорит, но струя огня взорвалась, как если бы это была струя воды, бьющая в стену. Языки пламени с ревом растеклись прочь от мага из Мурозо так далеко, что принцесса почувствовала тепло, коснувшееся ее лица, как летний ветерок.
Пархам, пошатываясь, отступил на шаг, дрожа от утомления. Поток пламени иссяк. Огонь превратился в грязное черное облако, которое быстро поднялось в воздух. Пар от растаявшего снега медленно поднимался и накрыл поле битвы низким туманом. Несколько мгновений Грамна видно не было.
Затем он появился из тумана. Один конец его посоха горел, но он потушил его в луже. Его раньше алая мантия местами стала черной и коричневой, а от изорванных манжет и каймы поднимался белый дым. Его маска и белые волосы, однако, уцелели полностью. На его закопченном лице играла холодная улыбка.
Посох снова стал вращаться. Сначала медленно, оборот за оборотом. Грамн смотрел на своего противника, а посох набирал скорость. Чуть быстрее, потом, с легким изменением направления, посох завращался совсем быстро. Маг как бы ненароком взмахнул левой рукой, запустив зеленую искорку, а затем с силой провел посохом по правой руке.
Серебристый огонь изогнул посох, а затем устремился к Пархаму в виде зубчатой молнии из обжигающего света. Авроланский маг оставил четыре кольца висеть на правой руке, а последнее кольцо стремительно снял с шеи. Он направил его торцом в сторону молнии, а потом скорчился на земле и уперся кольцом в землю.
Молния согнулась на полпути и ударила в кольцо. Ее яростный огонь горел на земле, сначала поглощая пар, подымающийся от луж, а затем высушив и сами лужи. Хотя Изаура не чувствовала тепла от заклинания, по ее телу пробежала дрожь. Грамн наверняка годами оттачивал это заклинание, и в то же время его мощь была так легко рассеяна.
Что он вполне мог предсказать. Девушка покачала головой. Пархам никогда не был прилежным учеником и всегда искал способов, быстро приводящих к могуществу, вместо тех, которые можно было бы положить в основу. Он не был глуп, он был просто ленив и полагал, что раз его разум позволяет ему делать некоторые вещи с легкостью, не стоит и учить те, которые даются с трудом. Для этого он создал свои кольца и наложил на них заклятья, которые упрощали для него ограниченное количество заклинаний и делали сами заклинания сокрущающе мощными. Сам факт, что Грамн выдержал хотя бы одно из них, был удивителен.
Смерть Пархама, однако, не стала неожиданностью. Пархам справился со смертельной опасностью от молнии, но не обратил внимания на зеленую искорку. Та повисела немного в воздухе, а потом приняла вид колибри. Магическое существо пулей полетело в сторону ученика Нескарту. Она на мгновение застыла, потом метнулась вправо и влетела в левое ухо Пархама, вылетев с левой стороны его черепа. При этом птица потеряла всякую форму, но голову мага постигла та же судьба.
Когда Пархам тяжело упал под звяканье своих колец, со стен раздались радостные крики. Грамн упал на одно колено и прижался лбом к левой руке. Изаура не знала, просто ли он устал, или молился какому-то своему богу, но он скоро поднялся на ноги и повторил свой вызов.
Корд собрала каштановые волосы в короткий хвостик и стянула их кожаным шнурком:
— Лорд Нескарту, позвольте мне принять его вызов.
Сулланкири махнул ей рукой в сторону поля боя. Она было направилась в сторону Порджала, но вдруг остановилась и обернулась:
— Да, милорд, я знаю.
Изаура нахмурилась. Корд была одета в длинный белый плащ поверх черных сапог и штанов. Вокруг ее талии была в два оборота завязана алая лента с узлом на правом бедре, а концы ленты болтались на уровне колена. По дороге чародейка сняла перчатки.
— Венд, у нее нет посоха.
— Да, принцесса, вы правы.
Корд дошла до тела Пархама и вырвала кольца из его правой руки. Кольцо, которое отразило молнию, застряло в земле, и она не стала его брать. Рассмотрев кольца, девушка провернула каждое из них, а потом подняла глаза и поклонилась Грамну.
Мурозец наклонил голову вправо:
— Эти безделушки не принесли ему добра, женщина. Бери свой посох и сразимся.
— Дело не в заклинании и не в посохе, а в маге, Мурозо-тук. — Хотя Грамн, скорее всего, не знал, что означает этот авроланский суффикс, но тон Корды и то, как она бросила эти слова, давали понять, что это было не выражение нежности. — Я готова.
— Ну, покажи худшее, на что ты способна.
Она покачала головой, когда Грамн снова занял позицию, которую он использовал, сражаясь с Пархамом:
— Я сделаю лучшее, что могу!
Девушка перебрала кольца, и третье загорелось алым. Снова появился красный диск и полетел в сторону Грамна. Тот презрительно запустил свою зеленую искорку, которая отразила диск, выбив его наружу и вверх высокой дугой. Он кивнул противнице и поманил ее пальцем, приглашая атаковать снова.
Кольца зазвенели и закрутились, а затем замкнулись в огненный цилиндр. Потекшее пламя было быстрым и горячим. Поток был меньше, но он летел быстрее. Грамну пришлось отступить на два шага, пока он разворачивал посох. Он быстро взмахнул им, создав золотой щит, который разбил пламя. Изаура видела, что маг напрягается, но заклинание держало.
Корд развела кольца, резко прекратив поток огня. Грамн разогнулся, встал у основания каменного столба и улыбнулся. Ни его посох, ни мантия не горели. Люди на стене громко радовались, а он улыбался еще шире. Потом его улыбка застыла. Радостные крики превратились в вопль.
Алый диск, который так легко был отражен, вернулся вниз по дуге. Как и его предшественник, он вонзился в столб, на этот раз разрезав его пополам. Верхняя часть проскользнула по расплавленному камню. Ведущий край ударил в мягкую землю и стал погружаться, пока не достиг замороженного слоя, а затем покатился вперед. Грамн развернулся и уперся в него посохом. Из основания посоха вырвался синий огонь и уперся в землю. Камень замедлился, а затем остановился, удерживаемый силой магии. Спина Грамна согнулась от напряжения, но он держал даже тогда, когда грязная земля вздулась вокруг его ног.
