Он прищурился.
— Мой наследник или наследник Гелосунда?
Джейсаи изумленно посмотрела на него, а затем низко опустила глаза.
— Ваш вопрос не должен меня удивлять. Вы обещали, что мой сын займет трон Гелосунда, и я стану править моим народом до его совершеннолетия. Это входило в условия сделки. Ради этого я согласилась разделить с вами ложе. Я знала, что смогу научить своего ребенка ненавидеть вас, как ненавидела сама, и отравить вашу жизнь, придав ей вкус горечи.
Она говорила с горячностью, но отнюдь не столь резко, как раньше. Что-то смягчило ее.
— Если это было условием сделки, почему, Джейсаи, ты говоришь теперь о моем наследнике?
Она медленно выдохнула.
— Я стала вашей женой полтора месяца тому назад. Вы сказали, что со временем я пойму — вам можно доверять. Я поняла то. Вы жестоки и не остановитесь почти ни перед чем, в том числе перед безжалостным убийством; но вы не лицемер. Вы заботитесь о своем народе. Вы мерзнете так же, как и ваши люди; вы тоже испытываете голод и подвергаете свою жизнь тем же опасностям, что и они.
Моя прежняя жизнь прошла среди наленирских дворян, много рассуждавших, но никогда не воплощавших свои слова в жизнь. Они хотят быть впереди, но их способ достижения цели заключается в том, чтобы наблюдать за происходящим, а в нужный момент броситься в первые ряды и объявить себя предводителями. Мой брат не подходил на роль Правителя Гелосунда; все это понимали, и он сам это понимал. Он знал, чего от него ждут, и действовал соответственно.
— Но теперь все изменилось. Кирон дал ему еще одну возможность. У вас и у вашего народа появилась надежда.
— Но эта надежда никогда не исполнится, верно? — Не дождавшись разрешения, она поднялась на ноги, подхватив с пола его плащ. Набросив его на плечи, она продолжала:
— Вы не позволите Гелосунду восстать. Ведь в этом случае Дезейрион потеряет прежнее выгодное положение, а Кирон перестанет чувствовать угрозу с вашей стороны. В свою очередь, Кирону тоже невыгодно, чтобы Гелосунд вновь окреп; тогда он не сможет контролировать его. Наш ребенок на троне Гелосунда — самое ужасное, что Кирон может себе представить. Это объединит наши народы, и границы Наленира останутся без защиты.
Пируст подошел к ней со спины. Положив руки ей на плечи, он проговорил:
— Ты рассуждаешь трезво. Но забыла прибавить, что твой сын, как наследник гелосундского трона, станет соперником твоего брата. Платой за власть неминуемо станет убийство одного из них.
— Или обоих, мой господин, поскольку Совет Министров не сможет управлять ни тем, ни другим.
Она полуобернулась, нагнула голову и потерлась щекой о его искалеченную руку.
— Вот почему наш сын должен стать Правителем Дезейриона. Я примирилась с этим, как и с другими вещами.
— А именно?
— Я должна остаться в Дезейрионе. Совет Министров рассчитывал выдать меня замуж за кого-нибудь — за кого угодно. Я не возражала. Теперь я замужем и могу освободиться от забот, связанных с Гелосундом. У вашего народа появится возможность полюбить нашего ребенка или наших детей. Ради этого я приму ваши обычаи и буду одеваться, как уроженка Дезейриона. Как и вы, я стану довольствоваться меньшим, чтобы у других оставалось больше. С вашего соизволения я сделаю для нашего народа все что в моих силах; супруги прочих правителей будут посрамлены. Если вы одобряете мои намерения, так тому и быть.
— Одобряю ли я? Несомненно. — Пируст приблизил губы к ее левому уху и заговорил резким шепотом. — Но поспешность принятого решения заставляет меня сомневаться в его искренности. Тебе должно быть понятно мое недоверие.
Она кивнула.
— О, не стоит заблуждаться относительно меня, мой господин. Я уважаю вас и даже восхищаюсь, однако по-прежнему ненавижу. Я выношу ваших детей, но никогда не полюблю вас. Но я буду любить их; они станут отдушиной для моих чувств. Но как бы то ни было, вас я ненавижу меньше, чем тех, кто поставил меня в такое положение. Они не принимали меня в расчет, думали, что меня можно просто сбросить со счетов. Я буду жить ради того, чтобы увидеть, как они раскаиваются в собственной глупости. В этом желании мы с вами, полагаю, единодушны.
Он позволил себе негромко рассмеяться.
— А как же твое намерение преподнести мне еще один подарок? Ты ведь обещала, что благодаря тебе я смогу стать Императором.
— Одно повлечет за собой другое. — Она встрепенулась и прижалась к нему спиной. — Наши дети будут лучше, чем мы, и они должны получить больше, чем кто-либо из нас. Вы станете Императором, а они — наследниками Империи. Это будет хорошо для них и хорошо для всего мира.
Пируст поцеловал ее затылок.
— Рад, что у моих детей будет такая умная мать. — Он протянул руку и игриво шлепнул супругу. — Иди, жена моя, и согрей нашу постель. Я скоро присоединюсь к тебе.
— Да, господин мой. Приходите, и тогда в нашей постели действительно станет жарко.
Джейсаи выскользнула из комнаты в его плаще, оставив перчатки лежать на полу. Пируст ногой зашвырнул их в темный угол и подошел к очагу, чтобы согреть руки.
Он ничуть не удивился, когда Темная Мать появилась перед ним, держа перчатки в скрюченной руке.
— Что-то тревожит вас, Правитель?
Пируст уставился на пламя подумав, что все равно, скорее всего, незаметил бы ее раньше, даже если бы не утратил ночное зрение.
— Прошло чуть меньше полутора месяцев, а она уже беременна.
— Вы же видели сами — она была девственницей до первой брачной ночи.
— Кровь появляется в куриных яйцах и на простынях по самым разным причинам. — Он помрачнел. — Возможно, она уже была беременна.
— Расспросы ни к чему не привели. По слухам, у нее не было любовника. — Делазонса пожала плечами. — По пути в Феларати у нее было кровотечение, а после приезда — нет. Скорее всего, она действительно беременна, и у нее не было никого до вас.
— То есть ребенок мой?
— Да.
— Могла ли беременность так повлиять на нее? Она совершенно изменилась.
Темная Мать усмехнулась.
— Полагаю, она просто осознала происходящее. Она старается ради своих будущих детей. Она молода, но отнюдь не легкомысленна. Материнство редко меняет женщину полностью; скорее, оно пробуждает ее истинную природу.
Пируст кивнул.
— Она нарисовала передо мной завлекательное будущее.
— Да, господин, но пока до него далеко. — Голос Делазонсы звучал приглушенно и мягко. — У нее может случиться выкидыш или ребенок родится нежизнеспособным. Убийцы не смогут добраться до нее, однако такие попытки будут, а в ее положении любое неприятное происшествие способно повлечь за собой несчастье.
— Разумеется, ты права. — Он обернулся и взглянул на Темную Мать. Протянув левую руку, он забрал свои перчатки. — Слухи о ее беременности не должны распространиться за пределы моих покоев. Все сплетники должны умереть. Кирон не станет подсылать к ней убийц, но гелосундский Совет попытается. Напомни моим министрам, что их благополучие зависит от моей жены, которой я не на шутку увлечен. После этого они из шкуры вон вылезут, чтобы угодить ей.
