– Так оно и есть, – глаза Тавиры стали ярче. – Во время битвы при Кса Фел мои люди почувствовали присутствие джедая. Тебе известно что-нибудь об этом?
Я закинул голову назад и расхохотался:
– Ха, теперь мне все понятно.
Она нахмурилась:
– Что именно?
– Протонные торпеды. Это он выпустил их по «Возмутительному».
Найв покачал головой:
– С этого места поподробнее, пожалуйста.
Я заглянул им обоим в глаза, поддавая в мои мысли оттенок ужаса:
– Этот джедай, Люк Старкиллер, Шлюз Дарклайтер, Биггс Скайуокер или как его там… Он использовал протонные торпеды, чтобы уничтожить звезду смерти на Йавине. Теперь мне понятно: это он выстрелил по вашему кораблю. Я сражался против Разбойного эскадрона, а он ведь и был основателем этой эскадрильи.
Я почувствовал, как удивление на лице Тавиры находит отклик в том чужом присутствии, что проникло в мои мозги. Однако оно исчезло, как только удивление на лице адмирала сменилось улыбкой.
– Я потрясена, капитан Иданиан. Больше никто не догадался связать Разбойный эскадрон с этим джедаем.
– Даже ваши советники?
– Нет, даже они не догадались, – она стукнула плеткой по руке в перчатке. – и как это пришло к тебе в голову?
Я прищурился:
– Этот пилот «крестокрыла» почти достал меня. Я знал, что он из Разбойного эскадрона, но уже потом, анализируя свои действия, я понял, что мне нужно побольше о них узнать. У них захватывающая история. Даже вы в ней упоминаетесь.
Она вскинула голову, и ее взгляд стал ледяным:
– У меня была с ними пара стычек, но ни разу там не было джедая.
Как я ни старался, я не мог унять дрожь.
Она заметила это и улыбнулась:
– Ты выжил после схватки с ними, как и я. Разве это не делает нас родственными душами?
– Это делает нас обоих выжившими.
– Ты гордишься тем, что ты – выживший?
Я покачал головой:
– Я горжусь тем, что я – победитель.
Ее глаза слегка округлились:
– А ты всегда побеждаешь?
– Пока что.
– Возможно, ты еще не встречался с достойным испытанием, – она поджала губы. – Возможно, мне стоит придумать испытание по тебе.
Капитан Найв нервно заерзал в кресле:
– Если хотите, я могу…
Я поднял руку:
– Прошу прощения, сэр. Могу я говорить открыто, адмирал?
Тавира моргнула:
– Это другое дело. Давай.
Я встал:
– Я глубоко уважаю вас, адмирал, как тактика и как человека, сумевшего сплотить вокруг себя такую коалицию. Ваша способность сохранить «Возмутительный» в целости и сохранности, когда на него охотится Новая Республика – это просто чудо. Кроме того, не сочтите это за наглость, но вы ослепительно красивы. Однако дело в том, что я присоединился к «выжившим», чтобы стать пилотом и зарабатывать этим ремеслом. Если испытание, о котором вы говорите, связано с подтверждением моего летного мастерства – я ваш. Но если нет, мне это неинтересно.
Найв был потрясен. Я не сомневался, что у него сейчас на уме: он ожидал приказа сейчас же убить меня в этом самом кабинете.
Тавира опешила. На целую секунду. Затем вскочила и огрела меня своей плеткой по лицу. Я знал, что будет больно – даже к Силе обращаться не надо было, чтобы это понять, – но я принял удар. Боль пронзила правую щеку и на смену ей пришел жар. Крови не было, но я знал, что рубец на пару дней и шрам на месяц мне обеспечены.
– Это тебе за нахальство, капитан, – Тавира подняла мой подбородок рукоятью плетки.
– Если бы мне показалось, что ты красив – хотя ты и не дурен собой, но ты не мой тип мужчины – и я хотела бы, чтобы ты уделил мне внимание, ты бы сделал это. Тс-с-с, молчи. Запомни: то, что я тебе говорю – это общеизвестный факт, – ее глаза почти полностью закрылись, когда она привстала на цыпочки и прошептала мне на ухо: – Как жаль, что ты – блондин. Блондины всегда приносили мне несчастье.
Она стремительно развернулась на пятках, и ее плеть ударила меня по горлу.
– А что касается испытания для тебя как пилота, я предоставлю тебе такой шанс. В течение ближайшей недели «выжившие» полетят со мной на задание. Я первыми брошу вас в бой. Этого тебе достаточно?
– Сделаю все, что прикажете, адмирал.
Тавира медленно обернулась и сладко улыбнулась:
– Еще как сделаешь, капитан. Я возлагаю на тебя большие надежды. Не разочаровывай меня, капитан. Тебе не понравится то, что я делаю с теми, в ком я разочаровалась.
* * *
Я вышел из кабинета Найва, пройдя мимо Тиммсер, которая должна была идти следующей, и вышел на солнечный свет. Я направился в сторону небольшого ресторанчика, который успел полюбить, но по пути задумался и стал бесцельно бродить по улицам. За эту короткую встречу произошло столько всего, что мне надо было разложить все по полочкам и решить, что делать дальше.
Во-первых, и это главное, я убедился в том, что советники Тавиру были восприимчивы к Силе и в какой-то мере были обучены обращению с ней. Я был более чем уверен, что они не заметили, как я отразил их атаку. Значит, эти советники не были обучены «прощупыванию» сознания. Скорее всего, их талант по предвидению угрозы был пассивным, и они улавливали только ту опасность, которая была направлена непосредственно на них. Это означало, что они обладали острой реакцией, как пилоты истребителей. Неплохо для меня, только удар им нужно было наносить первым, причем такой удар, чтобы они уже не могли ответить.
Тот факт, что они засекли использование Силы во время битвы, обеспокоил меня. Я был рад, что до этого постоянно скрывал свою связь с Силой. Если предположение Люка насчет того, что Миракс выкрали, чтобы заманить меня в ловушку, заставив меня использовать Силу, было верным, то я едва не подал своим врагам знак – вот я, вяжите меня. То, что с готовностью поверили, будто в битве принимал участие Люк, не решало проблемы – просто пока они не могли отличить меня от Люка.
Меня также поразило, что я не чувствовал присутствия советников Тавиры ни во время битвы, ни в кабинете Найва вплоть до того, как они «прощупали» меня. Если они смогли «засечь» меня, значит, они были достаточно близко, чтобы и я их мог обнаружить. Выходит, они тоже скрывались. Учитывая тот факт, что еще шесть лет назад быть джедаем означало верную смерть, способность оставаться незамеченным была очень хорошим качеством. Для меня, однако, из этого следовало, что я могу оставаться рядом с противником и не замечать его.
Во-вторых, и это было не менее важно, я узнал, что Тавира не любит, когда ее сердят. Я резко отреагировал на ее намеки, и она наказала меня за это, вдобавок дав понять, что больше этого не потерпит. Она не призналась, что я опередил ее, и не потеряла контроля над собой в этой ситуации. Она явно считала себя победителем, и мне не хотелось думать о том, как она собирается подкрепить это мнение.
