– Если следовать тому, чему нас учил мастер Скайуокер, то ты, Стриен, безусловно был на стороне тьмы. Но, по-моему, то, что ты сделал – ни хорошо, ни плохо. Просто страница твоей жизни, пусть не очень удачная. Забыть не забудешь, но прошлое не должно становиться препятствием для будущего.
В глазах Стриена отразились две серебряные, почерневшие от времени и дождя звезды:
– А сам ты, ты сможешь противостоять своему прошлому?
– ?!
– Поговаривают, Кейран Халкион происходит из старинной семьи джедаев. Поговаривают, он сражался на стороне Альянса. Поговаривают, он был счастлив.
– Что правда, то правда.
– Но сейчас у тебя не лучшие времена. Твоя прошлая жизнь не отпускает и мешает сделать шаг вперед. Иногда мне кажется, что ты боишься забыть что-то важное для себя…
– Есть вещи, есть чувства, есть дни и ночи, которые не забываются. Их помнят вопреки всему. Моя проблема в другом – я не знаю, хочу ли быть джедаем.
– Что ж, признание настолько абсурдно, что я верю в твою искренность. Потрясающе! – Стриен смеялся, наблюдая за моим растерянным лицом. – По прошествии столь долгого времени ты все еще сомневаешься?! Браво!
– Это глупо?
– Нет, Кейран. Это мудро. И я завидую тебе белой завистью.
* * *
Следующие несколько дней мы провели в постоянных упражнениях. И мне все еще никак не удавалось почувствовать Силу.
У остальных возникли проблемы с вариациями процесса, который я назвал – энерготолчок.
Впрочем, и у меня иногда не получалось жонглировать массивными предметами – отбрасывать, притягивать, подбрасывать. Когда на вас с бешеной скоростью летит массивный булыжник, так и хочется пригнуться.
Люк сперва ругался, потом в сотый раз читал лекцию о том, что «размеры значения не имеют».
Мы уже настолько сроднились, что порой пытались возражать – имеет, еще как имеет!
Преодолеть свои сомненья было гораздо труднее, чем медитировать на глазах у всех.
Еще одна неудача – вместо того чтобы пустить по воде в чашке мелкую рябь, я ее опрокинул.
Отфыркиваясь и стараясь не обращать внимания на смешки, пробурчал, что еще только учусь.
Другие рассказывали о потоках энергии, струящихся вокруг, и только я, словно бесчувственный чурбан, ежился от мороза, не понимая, в чем дело. И дело даже не в желании все бросить и идти разыскивать Миракс пешком, исследуя каждый утолок Галактики. Никак я не мог отделаться от ощущения, что пока тут прохлаждаюсь и играю камешками, она где-то мерзнет, бедняжка. Ну не желало мое внутреннее "я" раскрываться, и все тут!
И все же ситуация была не безнадежна. И последующие события доказали это.
Мы все уселись вокруг серого валуна, врытого в землю. Указав на него, Люк промолвил:
– Вы уже знаете, что размер не имеет значения. Да-да, действительно так. И следовательно, задание покажется вам простым. Валун – лишь верхушка огромного камня, покоящегося глубоко в земле. Мы не знаем, насколько он огромен и как глубоко сидит. Чтобы вытащить его вручную, потребуется сотня человек и несколько недель. С помощью Силы каждый из вас сможет в одиночку вытащить эту скалу. И переместить куда-нибудь, желательно в уединенное место… Кто попробует первым?
Естественно, первым подскочил Ганторис:
– Учитель, позволь мне.
Взметнулась и вторая рука. Моя…
– Учитель, позволь мне.
Ганторис зашелся в грубом хохоте:
– Видали! Да у нею же ничего не выйдет!
Люк раздраженно цыкнул на него. И – мне:
– Уверен в своих силах, Кейран? Готов?
– Я уверен в том, что должен сделать это. Концентрируясь на маленьких предметах, я тем самым блокирую свое "я", не желающее размениваться по мелочам. Мне кажется, что-то большое поможет сдвинуть мои проблемы с места, – скаламбурив, я внимательно осмотрел каждого. – Я должен сдвинуть этот валун, и, следовательно, сдвину. Кто-нибудь возражает?
Молчание.
Уже неплохо. Конечно, риск велик. Если и на сей раз последует неудача, то прийти в себя будет ох, как непросто. Более того, меня вот уже несколько недель не покидало ощущение слежки. Словно темные силы готовились поймать Кейрана Халкиона в ловушку, в тот самый момент, когда он окажется особо уязвимым. А сейчас моя душа была на редкость ранима. И все же, кто не рискует, тот не выигрывает. Надоело топтаться на месте.
Учитель не возражал:
– Если считаешь нужным, делай.
Закрыв глаза, я медленно опустился на землю. Глубокий вдох заставил работать легкие, выпуская на волю потаенные чувства. Мое я ощутило Тионне – справа, потом Стриена – слева. Потом сверкающие нити протянулись и к остальным. Теперь мы были единое целое. Через них протянулся первый круг энергии, пока еще слабый, нечеткий, но с каждым вдохом он креп и расширялся, захватывая все большее пространство.
Внутри что-то екнуло, и мое истинное я вырвалось навстречу Силе, ликуя от восторга и наслаждения. Круги энергии увеличивались, ощущение мира стало настолько пронзительно, что захотелось в нем навсегда раствориться, стать одной из теплых волн, ласкавших сейчас тело.
Я чувствовал свет, воздух, воду, деревья и кусты, я знал, где сейчас находится даже самое маленькое существо Йавина.
Циркуляция энергии перешла с духовного на физический уровень. Она проникала в ноздри, касалась, словно легкий поцелуй, губ и легко дула на ресницы. Так было лишь однажды, когда Миракс сказала, что любит меня. И сейчас мне далее показалось, что где-то вдали я слышу слабые мысли Миракс. Но мелькнув однажды, они исчезли. Зато я ощутил гордый смех отца и нежный запах материнских духов, обрывки разговоров друзей и бормотание Свистуна, убирающего наш дом. Все это сплелось в один пульсирующий клубок внутри меня.
Теперь я представлял мощный сгусток Силы. Сгусток выбросил тонкий сильный луч и коснулся камня. Поверхность чуть нагрета, шершавая на ощупь. Я вдруг увидел, как сотни лет назад его – осколок астероида – выбросило сюда и вогнало наполовину в землю.
Луч осторожно шел по диаметру. Там, где он соприкасался с коричневой поверхностью, осыпалась мелкая крошка.
Итак, глыбу нужно вытащить, поднять вверх и забросить так, чтобы результат эксперимента был более чем очевидным.
Чтобы немного облегчить себе задачу, я вообразил, что имею дело с гнилым зубом великана.
После первой энергетической волны зуб зашатался. Медленно, очень медленно я начал его раскачивать. Миллиметр здесь, миллиметр там… Они, миллиметры, в свою очередь, превращались в сантиметры. Четыре. Шесть. Двадцать…
Земля начала проседать, образовывая маленькую, но яму. Каскад мелких камешков стал сильнее.
Наконец, резец покачнулся, но мне этого было мало. Сила, пульсирующая внутри, обещала успех.
