— Да, сэр.
— Не будете возражать, если мы с генералом присоединимся к вам, чтобы присутствовать на службе?
Ведж улыбнулся — скорее предложению адмирала, чем неприкрытому изумлению и недовольству Сальма.
— Большая честь для нас, сэр, — сказал кореллианин.
— Мы почтим ваших мертвых, — Акбар церемонно склонил голову, а потом повернулся к Сальму. — Ваши пилоты будут присутствовать, да, генерал? Нет?
Сальм помешкал, потом неохотно кивнул.
— Ладно, — пробурчал он. — Если мы погорюем все вместе перед вылетом, может быть, после Владета нам не придется плакать.
x x x
Под ногами задрожала земля. Киртан непроизвольно пригнулся, хотя уже сообразил, что случилось. Секундой позже до его ушей донеслось приглушенное подтверждение догадки — раскатистое басовитое «бум-м!». Из комлинка, пристегнутого к отвороту мундира, послышался шорох, потом равнодушный голос:
— Четыре-восемнадцать и четыре-двадцать выбыли.
Киртана трясло, и вовсе не прохладная таласеанская ночь была тому причиной. Рапорт прозвучал так, словно мина-ловушка убила не людей, а дроидов. Хотя кто же считает штурмовиков людьми? Киртан Лоор никогда не понимал и не мог понять штурмовиков. Их фанатичная преданность Императору вошла в поговорку, но смерть Палпатина ничуть не смутила. А собственная гибель не заботила вовсе. Они напоминали Киртану недоделанных клонов. Не рассуждающих, не сомневающихся, похожих друг на друга, как две капли воды (Лоору вдруг пришло в голову, что он никогда не видел штурмовика без шлема), ни о чем не беспокоящихся.
А здесь, на Таласеа, стоило быть осторожным. Уметь тревожиться — вообще полезное свойство. Повстанцы нашпиговали базу таким количеством взрывоопасных сюрпризов, что Киртан удивлялся, не ограбили ли они какой-нибудь склад? Тот, кто займет эту базу после Альянса, не возрадуется. Интересно, кто бы это мог быть?
Лоор выпрямился.
— Когда-нибудь мины кончатся.
Или штурмовики, добавил он про себя. Он улыбнулся бы, мешал липкий страх. Холодный, промозглый туман так странно исказил его шепот, что Киртан замолчал. Из белесой мглы, словно призраки, вынырнули две белые фигуры. Солдаты остановились прямо перед Лоором, но ни один из них не позаботился запрокинуть голову, чтобы взглянуть офицеру в лицо. Так и пялились ему в грудь черными прорезями визоров.
— Агент Лоор, — пробубнил первый.
Киртан кивнул, привычно прячась за маской незыблемой уверенности:
— Да?
— Вам срочная депеша с Владета. Вам приказано незамедлительно вернуться на Владет и ждать дальнейших распоряжений.
— Девлия — идиот, — процедил Лоор. — Он что думает, мы здесь в игрушки играем?
Чтобы выйти из себя, на сегодня было достаточно одного лишь упоминания имени самовлюбленного адмирала. После того, как Девлия послал на Таласеа всего один взвод, Киртан иначе, чем впавшим в маразм таунтауном, адмирала не называл. Он убил целый вечер, чтобы уговорить адмирала, доказывал, что сначала надо послать дроид-разведчик, а затем организовать полномасштабную операцию. Девлия лишь отмахнулся: ах, оставьте, штурмовики ресурс возобновляемый, не обеднеем. Про дроида-разведчика он так не говорил.
И про десантный бот.
— Передайте адмиралу, что я вернусь, когда сочту нужным.
— Депеша не от адмирала, сэр. Ее прислали из Центра Империи.
Киртан преднамеренно неторопливо поднял голову и уставился в ватную муть тумана. Бесполезно прятать от штурмовиков удивление, потрясение, ужас. У ребят в белом просто нюх на чужой страх.
— Корабль прислали?
— В зоне высадки вас ждет челнок.
— Спасибо, что сообщили, — в его голосе не хватало уверенности. — Продолжайте осмотр базы без меня.
Штурмовики одновременно повернулись и умаршировали в клубы тумана, сливаясь с ними, и оставив Лоора трястись от холодного ночного ветра и ледяного ужаса. Снежная королева дотянулась даже сюда. Должно быть, уже получила рапорт о неудаче. Но голову за провал ей придется отрывать не ему. Киртан с усилием улыбнулся и попытался вообразить трясущегося, словно желе, адмирала Девлия.
— Придется тебе попрыгать, маленький человек, — прошептал он. — Мою хозяйку сердить опасно.
x x x
Семь гробов, накрытых снежно-белыми полотнищами с эмблемами Альянса, установили на антигравитационную платформу. Вернее, знак повстанцев стоял только на шести, седьмой — центральный — был отмечен звездой, одиннадцать из двенадцати лучей которой заканчивался крошечным «крестокрылом».
В почетном карауле выстроился Разбойный эскадрон, лишь родианка Андуорни Хьюи полулежала в госпитальном кресле. Хьюи выпустили из бакта-камеры только на церемонию, после чего строго-настрого приказали вернуться в лазарет. Чувствовала Андуорни себя очень плохо, старалась не шевелиться, только из-под полуопущенных век неотрывно следила за Веджем.
Позади пилотов стояли механики и эвакуированная с Таласеа наземная команда. Сальм поставил своих парней на левом фланге. Экипаж «Отсрочки» и медики заняли место справа. Почему-то построение вызвало в памяти сборище на Йавине, когда чествовали Скайуокера, Соло и Чубакку. Наверное, потому, что раздавленный тогдашними событиями Ведж чувствовал себя точно так же.
В раскрытый створ заглядывали звезды, влезала мохнатая, тусклая горбушка красного карлика. Было холодно, Ведж потер озябшие ладони. На Кореллии говорят, что ночью с неба смотрят ушедшие… Где ты, Биггс? А ты, Зев? Видишь нас? Ведж шарил взглядом по небу. Сколько новых звезд появится после следующей битвы? Простите меня… Кто-то легонько подтолкнул его, он сделал шаг вперед, оставив Акбара и Сальма, между которыми стоял, посмотрел на гробы. Поднял голову.
— Семь лет назад, — медленно заговорил Ведж необычно спокойным, чужим низким голосом. Говорить приходилось громко, чтобы всем было слышно, и Антиллес смущался; он так и не привык к избытку внимания к своей персоне, — мы собрались после большого сражения… Мы не думали тогда, насколько отчаянно наше положение, и надолго ли затянется драка с Империей. Под будущим мы понимали несколько минут, может быть, час или день, и радовались, когда выпадала неделя. Очень хотелось жить, а жизнь измерялась перерывами от задания до задания…
Он перевел дыхание.
— Мы тогда радовались так, будто взорвав Звезду Смерти, решили все наши проблемы. Мы знали, что это неправда. Знали, что вскоре придется уносить ноги, но на недолгое время забыли о том, как тяжело воевать.
Он обвел взглядом собравшихся. Все застыли в почтительном молчании, даже не понимавшие ни слова верпины.
— Мы сумели забыть всех, кто погиб в погоне за мечтой, — Ведж сглотнул царапавший горло комок. — А мечта осталась, — просто сказал он и стал смотреть на звезды за прозрачной защитой поля. — Империя существует, и умирать приходится по-прежнему, а тот, кто этого еще не понял, пусть внимательно посмотрит на эти гробы. Не буду говорить, что Луйяйне, Картер или Пирги, да и все остальные хотели бы, чтобы наша цель оправдала их жертву. Это банально, а они заслужили нечто большее, чем дешевая банальность. Им уже не станет легче от того, что мы будем драться до тех пор, пока Империи нечем будет перегрызать глотки тем, кто хочет лишь свободы. Но нам — станет.
