Персональный гроб. Подходящее местечко, чтобы заболеть клаустрофобией.
Хорошо еще, что термореле работало. Потому что в капсуле было не продохнуть. Наверное, до него комнату занимал суллустианин. Корран подобрал температуру себе по вкусу, нашел музыкальный канал и немного полежал с закрытыми глазами. Потом внимательно прослушал инструкции на случай пожара, потопа и урагана. Канал через неравные промежутки времени и в произвольном порядке вместо музыки передавал всю эту ценную информацию, а также демонстрировал расположение санузлов, душевой и ближайшей столовой на этом уровне. Иногда в поток музыкально-бытовой белиберды вплеталась реклама ботанских чесалок для спины и средства от насекомых для одомашненных руггеров.
Лежать было жестко, матрас протерся на сгибах и шуршал, как только Хорн пытался поменять позу. Предыдущий жилец забыл под ним использованный шприц и пустую упаковку из-под ампул. Когда на экране возник чавкающий гаморреанец, запустивший когти в чашу с чем-то розовым и трясущимся, вопрос посещения местной столовой стал спорным.
Хорн провалялся там два дня, после чего за ним пришла Рима. Она отвела Коррана в более приличное место. Там даже можно было стоять во весь рост и не надо было вползать на четвереньках. Хотя помещение явно требовало ремонта. Вместо окна был вставлен большой кусок пластика, из мебели не осталось ни одного целого предмета, ковер на полу был покрыт пятнами, до странности похожими на свежую кровь. Стену напротив бывшего окна не так давно таранили чем-то тяжелым.
— Гравицикл, — пробормотал Корран. Рима вопросительно приподняла белые брови.
— Сюда врезался гравицикл, — пояснил Хорн. — Пробил окно, пролетел через всю комнату и разбился вот здесь, — он в восторге провел пальцами по выщербленной стене.
— Откуда ты знаешь?
Очень хотелось ответить: потому что я умный. Корран приосанился.
— А это из-за меня, — он еще раз потрогал стену. — Проныры еще не знают, а ребята из «Черного солнца» не любят хвастать подвигами, как я погляжу. Что они сочинили? Что спасали не-людей от злых имперцев, верно?
— Понятия не имею, — Рима равнодушно пожала плечами, подняла стул с одной сломанной ножкой, поставила его и кое-как села. — Мне приказано заботиться о тебе и Эриси. Я забочусь. Приношу свои извинения за вынужденный карантин, но я не знаю, сколько сведений утекло к имперцам.
— Вот и я не знаю, но прежде, чем звонить тебе, я кое-что разнюхал. Инири Форж возвращалась в «Штаб-квартиру», только там она могла встретиться с Флири Ворру. На мое несчастье, той ночью, когда я там побывал, туда заявился Зекка Тин. Случилось маленькое недоразумение, потом погоня, а в результате я оказался свидетелем налета имперцев на Невисек. Остальные Проныры собирались устроить в «Штаб-квартире», — он засмеялся, — ну, собственно, штаб-квартиру. Возможности связаться со мной у них не было, а я на связь не выходил. Решил, что лучше всего воспользоваться услугами местных неформальных подпольщиков, а не Инири Форж… Об Арил есть что-нибудь?
Рима по-прежнему безразлично покачала головой. Корран нахмурился; возбуждение проходило, оставляя после себя озноб.
— Это означает, что нет новостей или что мне не положено их знать?
— Новостей нет, — в Риме вообще не осталось никакой жизни. — Переполох после рейда еще не улегся. Поговаривали, что была арестована группа суллустиан, но слухи ничем не подтверждаются, и нет никаких признаков, что суллустиан отправили в тюрьму. Они просто исчезли.
— Бывает, — чтобы не стоять на одном месте, Корран прошелся по комнате, выискивая еще какие-нибудь признаки происшедшего. Вот тут, кажется, кто-то кого-то спасал от гравицикла; небольшой диван разнесло в щепки, крови здесь было даже больше. — Я должен переговорить с коммандером Антиллесом.
— С кем? — без интереса переспросила Рима. Хорну оставалось лишь рукой махнуть.
— Я здесь, Проныры здесь…
Включая капитана Селчу, добавил он про себя. Рима смотрела на него равнодушными глазами.
— Считаешь, что Антиллес загорает где-нибудь на курорте? Он здесь, и мне необходимо с ним поговорить. Я кое-что видел, боссу нужно об этом знать.
— Если это так важно, я тоже должна это знать.
Еще чего? Сначала шуры-муры с капитаном, а потом так тебе и скажи, что он водит дружбу с разведкой?
Корран решительно замотал головой.
— Нет, Рима, прости, но тебе эти сведения ни к чему. Это… это внутренние разборки в эскадрилье.
— Ладно, — на замороженном лице не дрогнул ни единый мускул. — Будь здесь, я вернусь за тобой.
— Как скажешь.
Корран вытащил из кармана куртки пистолет.
— Сможешь раздобыть обоймы для моей игрушки?
— Увидим.
— Какой-то безнадежный у тебя голос. А если сюда ввалятся штурмовики?
— Попросишь у них обойму, — Рима сумрачно усмехнулась, поднимаясь с места. — В лучшем случае, они тебе откажут.
Пришлось ждать еще два нескончаемых томительных дня. Корран жевал сухой безвкусный паек и сочинял убедительные доводы для имперских солдат. Интересно, каким образом заставить их сдать оружие? Можно, разумеется, сказать, что штурмовиков больше, да и каждый из них крупнее его, а значит, по совести следует уравнять шансы. Во-вторых, можно воззвать к их природной доброте и человеколюбию. Выбор между этими двумя возможностями помог убить немного времени.
В перерывах Хорн прогонял в памяти события последних дней, пытаясь прийти к разумному заключению. Во-первых и в-главных, он видел, как капитан Селчу разговаривал с Киртаном Лоором. Что означает — операция на грани срыва… да что он говорит! Операция провалена. Капитан определенно рассказал все подробности и дал подробное описание участников. Придется принять за факт, что все они либо уже под колпаком, либо скоро там окажутся.
Больше всего беспокоило то, что Селчу и Лоор встречались открыто. Если капитан — имперский агент, а он — их агент, как и все, кто прошел «Лусанкию», почему бы не встретиться где-нибудь в управлении? Очевидно, Селчу не слишком доверяет своим начальникам и опасается ловушки. Правильно, между прочим, опасается. Капитан умен и не станет верить, будто импы безобидны и дружелюбны. Скорее всего, сейчас он выжимает из своих работодателей столько кредиток, чтобы купить себе скромную далекую планету, на которой до конца своих дней сможет наслаждаться жизнью, словно мофф какой-нибудь.
Пронырам остается лишь немедленно уносить ноги. О системах безопасности планеты известно уже достаточно; кроме того, в ближайшем будущем все поменяется, если уже не поменялось. Что бы ни удалось разнюхать, ценности в том никакой. Операцию надо сворачивать — и немедленно.
Нужно возвращаться домой и заняться привычным делом.
Прежде, чем он сумел придумать другой, более действенный план, но и до того, как признал собственное поражение, за ним пришла Рима. Она наотрез отказалась отвечать на вопросы и была молчалива и замкнута — даже по сравнению со своим обычным поведением. Но запасные обоймы принесла, так что Корран решил не давить. Разумеется, его распирало от желания выяснить, что на нее нашло, но не расспрашивать же на улице!
