— Он был мудрый человек, — Корран опять притянул девушку к себе. — Знаешь, ему бы не понравилось, если бы он увидел, как ты плачешь. Он решил бы, что причиняет тебе слишком много боли.
— Знаю. Но от этого не легче, — Йелла вытерла слезы платком. — Я все время думаю, что, если бы была повнимательнее, ничего этого бы не случилось. Он не стал бы предателем.
— Эй, осади назад, Йелл, вот уж в этом ты не виновата! Что ты там могла углядеть? И что сделать? — Корран поежился, прогоняя мурашки, крадущиеся вдоль позвоночника. — УЖ я-то знаю, как Исард ведет себя с теми, кого хочет превратить в своих марионеток. Сам не понимаю, как нам с Тикхо удалось отвертеться. Может, с генетикой что не так, или тренировки помогли, или еще что. Но то, что мы оказались неподходящим материалом, еще не значит, что Исард не было легче сломать Дирика.
— Что? — выдохнула она со свистом, попыталась вырваться, но Корран держал девушку крепко.
— Я не хотел задевать Дирика, правда, не хотел. Твой муж был жертвой. И, между прочим, он тоже сопротивлялся, ведь тебя после его ареста никто не тревожил, верно? По-моему, он пожертвовал бы всем, чтобы защитить тебя. Он ведь изменил приказу, лишь бы тебя не тронули. Он пожертвовал собой, чтобы тебе не пришлось платить по счетам.
Корран погладил Йеллу по волосам.
— Знаешь, если бы понадобилось описать Дирика одним словом, я бы выбрал слово «любопытство». Помнишь, как он расспрашивал нас о делах и требовал искать объяснения? Он был прирожденным шпионом. Ты сама сказала, что Исард подсунула его Деррикоту, чтобы Дирик следил, что творится в лабораториях. Вероятно, она предполагала, что успех его зависит от того, разрешит она тебе жить или нет. И сообщила эту ложь Дирику, отпустив его к тебе.
Сопротивление в глазах Йеллы сменялось отчаянием.
— Теперь ты говоришь, что он из-за меня оказался в таком положении…
— Нет! Я говорю, что ты здесь вообще ни при чем. Виновата Йсанне Исард, и больше никто, — Корран тяжко вздохнул. — Лучше думай о том, сколько Дирик сделал хорошего. Арил Нунб сказала, что он единственный в лаборатории относился к ней хорошо. А как он поддерживал и утешал Тикхо во время трибунала…
Кажется, он опять брякнул что-то не то.
— Он даже тебя уговорил искать алиби, а не улики, — торопливо добавил Хорн. — И нравится кому или нет, но он все-таки пристрелил Лоора, и за это я его винить не могу.
— Он думал, что стреляет в Деррикота…
— Тут мы с ним квиты. Деррикота убил я и был бы счастлив, если бы мог убить Лоора собственноручно. — Корран вытер слезы со щек Йеллы. — Дирику было плохо, но он нашел в себе силы сделать все, чтобы помешать планам Исард. И он победил. Он часто жаловался, что его жизнь не имеет смысла…
— Но он ошибался.
— Согласен. И в конце своей жизни он все-таки понял, сколько в ней смысла. Он спас тебя, он спас Арил, он спас Тикхо. Он обрел свой покой и, помоему, был бы счастлив, если бы ты успокоилась тоже.
— Знаю, — повторила Йелла. — Но от этого мне не легче. Я была там, держала его за руку, пока он умирал от ран, которые я нанесла, — она всхлипнула, с трудом сглотнула комок в горле. — Твой отец умер у тебя на руках. Как ты пережил?
Корран почувствовал, как першит в горле.
— Это… это было… это все еще… мне трудно. Все время чего-то жду. Увидеть его за завтраком… или вечером. Все время хочу позвонить ему и рассказать, как прошел день, спросить что-нибудь, а потом вспоминаю, что его нет. Внутри пусто, просто не знаешь, насколько пусто, пока какая-нибудь мелочь не определит границ пустоты.
Йелла медленно кивнула.
— Когда я вижу что-нибудь или слышу, то думаю: «Дирику это понравилось бы… ему было бы интересно», а потом я все вспоминаю. Кажется, это никогда не кончится.
— Это точно. Так и будет длиться вечно. Йеллу передернуло.
— Здорово. Лучше некуда.
— Просто все когда-нибудь изменится. Сейчас ты ощущаешь потерю, тебе грустно, и печаль никуда от тебя не денется. А потом тебе станет хорошо, потому что ты знала Дирика. Когда я слышу, как ребята треплют языками за кружкой ломин-эля, или ем ришкейт, то вспоминаю отца. Вспоминаю, как он громогласно хохотал, как улыбался, когда думал, что все вокруг хорошо.
— И как вел себя на допросах, — Йелла подавила вздох. — С твоим отцом у меня получается. С Дириком… нет.
— Пока нет.
— Да, пока.
— Все получится, — Корран поцеловал ее в лоб. — Будет сложно, но иначе нельзя. У меня получилось, потому у меня была ты, Гил и остальные друзья.
— У тебя никогда не было остальных друзей.
— Да? Ну, может быть, но у тебя-то они есть. Миракс, Зима, все мы… Бедж.
— Ведж меня считает врагом номер один.
— Ты крупно ошибаешься. Он очень хочет помочь тебе. Ты не одинока. Мы все знаем, как тебе плохо, и можем помочь.
Йелла опять кивнула, но на этот раз — совсем по-другому.
— Спасибо… — она помолчала, хмуря брови. — Я решила, что не хочу оставаться на Корусканте. Воспоминания в основном дурные. Мне нужно сбежать… даже если это означает оставить всех моих друзей.
— Мне тоже хотелось убежать, когда умер отец, — Корран улыбнулся. — Я волшебник; хочешь, сотворю чудо? Можно убежать, но не расставаться с друзьями.
— Как это?
Корран быстро глянул по сторонам, потом зашептал Йелле прямо в ухо: — Мы сваливаем с Корусканта, поехали с нами, а? Ты — часть нашей семьи, часть эскадрильи. Мы отправляемся на охоту за монстром, из-за которого погиб Дирик. Хотим убедиться, что она больше ни с кем так не поступит. Ты нужна нам.
И Антиллес будет на седьмом небе от счастья, добавил Хорн про себя. Он всегда предпочитал довольное начальство, чем слоняющееся с несчастным, потерянным видом.
— Шанс на то, что все получится, мизерный, — сказала Йелла.
— Примерно то же самое говорили о взятии Корусканта.
— Высчитывают шансы лишь те, кто хочет уменьшить риск, — холодно усмехнулась Йелла. — А я хочу увеличить опасность для Исард. Считай меня в деле.
ГЛАВА 5
Ну что за подлость такая! Как только нужно иметь мало-мальски представительный вид, так непокорная челка предательски свешивается на глаза, а пока он с ней воюет, кому-нибудь обязательно придет в голову, что он слишком молод для занимаемой должности. Антиллес смахнул с глаз отросшие волосы и строго посмотрел на собравшийся в небольшом амфитеатре народ. Никто и не думал смеяться.
— Спасибо, что пришли. Это наше первое организационное собрание, но некоторые решения мы приняли еще раньше. И они остаются в силе, если только не встретят неодобрения большинства. Не стесняйтесь задавать вопросы или комментировать происходящее. Мы больше не в армии, планы и приказы придумываем себе сами, их больше не спускают нам сверху.
