Повсюду царила полная разруха, панели управления и световые табло были вдребезги разбиты. Похожие на плющ растения оплетали проходы, шипообразные создания изо всех углов хищно таращились на вошедших, но как только они проходили мимо, вся йуужань-вонгская флора тут же мертвой грудой оседала на пол. Внешняя оболочка растений рассыпалась, наружу вытекала какая-то темная маслянистая жидкость.
— Ничего не понимаю, — изрек Корран, продолжая следить за разложением вонгских организмов.
— Зато я все понял, — заявил Ведж. — Вся эта живность, видимо, изучала нас, пока мы изучали корабль. Она отсылала полученную информацию своим хозяевам и делала это до тех пор, пока мы не проникли внутрь. А теперь она разлагается, и очень быстро, чтобы не оставить нам ни одного образца для исследования, — Антиллес оторвал от стены небольшой обломок коралла, и тот рассыпался прямо у него в ладони.
— Ну если это и есть послание, которое хотел мне оставить Шедао Шаи, то я понятия не имею, что оно значит, — Корран помахал вокруг себя световым мечом, чтобы разогнать тени. — Постой-ка, что это?
Прямо по курсу посередине пассажирского отделения челнока лежало странное существо овальной формы и довольно больших размеров. Лишь спустя несколько секунд Корран опознал в нем вил-лип, йуужань-вонгское устройство связи, имевшее, однако, необычную раскраску: бледножелтая кожица была покрыта узкими полосками разной длины.
Когда двое исследователей подошли ближе, вил-лип неожиданно ожил и при помощи хитрого органического приспособления вознесся на высоту человеческого роста, приняв облик сенатора Элегоса А'Кла. Каамаси был узнаваем с трудом: осунувшееся лицо, потерянные при передаче характерные черты, — однако желтый оттенок кожи и пурпурные разводы вокруг глаз ярко подчеркивали принадлежность этого виллипа.
Голос Элегоса громом раскатился в тишине корабля:
— Я так много хочу рассказать тебе о йуужань-вонгах, Корран, но, увы, мне отведено слишком мало времени. Шедао Шаи столькому научил меня. Йуу-жань-вонги — не бездумные хищники, это вполне разумная раса со своей сложной жизненной философией, являющейся полной противоположностью нашей. Я так и не смог обнаружить истоки их ненависти к машинам, но в остальных аспектах, мне кажется, у нас есть с ними точки соприкосновения. Моя миссия была трудной, но не напрасной, и я надеюсь на дальнейший прогресс в наших отношениях.
На передаваемом виллипом лице Элегоса появилась улыбка.
— В наших долгих дискуссиях Шедао Шаи был особенно заинтригован историей о Гранд адмирале Трауне, о том, как он изучал искусство и культуру своих противников, чтобы лучше понять их мышление. Шедао Шаи очень сильно уважает тебя, Кор-ран. Он знает, что ты был на Биммиеле, что убил там двух его родственников. Он знает, что ты прилетал на Гарки. Он считает, что вскоре вы сможете встретиться вновь, так что он посылает тебе свой подарок, чтобы ты смог изучить его работу так же, как он изучает нас.
С каждым днем, проведенным на Дубриллионе, растет мое понимание йуужаньвонгов, так же и они все лучше понимают нас, — голос Элегоса смягчился. — Я очень надеюсь, что вскоре вновь окажусь рядом с тобой, и это будут уже мирные времена. Скажи моей дочурке, что я по-прежнему очень ее люблю и не забываю о ней ни на секунду. И не бойся за меня, Корран. Моя миссия очень трудна, но она жизненно необходима, если мы хотим добиться мира.
Как только послание завершилось, виллип тут же свернулся обратно в кожистый мячик и осел на пол.
Корран, все это время завороженно смотревший на изображение своего другакаамаси, повернул голову к Веджу.
— Плохо то, что Шедао Шаи воспринимает нас как гениев калибра Трауна.
Антиллес пожал плечами.
— Ну, это сделает его более осторожным.
— Ага, и он приведет с собой столько кораблей, что даже Траун бросился бы наутек, сверкая пятками, встреться он с ними в бою.
— Возможно, — Ведж кивнул в сторону объемного контейнера, расположившегося неподалеку от виллипа. — Будем открывать его?
— Думаю, да. Если бы это была ловушка, Элегос нашел бы способ предупредить меня, — Корран положил руку на печать, скреплявшую посылку, и со всей силы сдавил ее в руках. Печать поддалась почти мгновенно, сжавшись в комочек и разбрызгав в разные стороны капельки крови. Наконец, она рассыпалась на кусочки, контейнер медленно открылся, и в свете сияющего клинка можно было разглядеть содержимое.
— Ситхово отродъе! — Корран в бессильном отчаянии рухнул на колени, и ему показалось, что все его внутренности готовы выплеснуться наружу. — О… нет!
Взорам двух мужчин открылось настоящее произведение искусства, плод долгих часов кропотливой, но явно с душой сделанной работы. Внутри контейнера покоился скелет со скрещенными нижними конечностями, причем каждая его косточка была покрыта золотом. Грудная клетка и округлые окончания каждой кости мерцали во тьме платиновым блеском. Искрящиеся пурпурные самоцветы полыхали внутри его глазниц. Аметистовый камень был распылен на мелкие песчинки, которые рассыпались по обеим сторонам черепа, напоминая лицевую раскраску Элегоса.
Полированные до белизны зубы холодно скалились сквозь безгубый рот.
Это был скелет каамаси, и его голова была чуть скошена вниз, как бы устремляя взор в стороьгу еще одного виллипа, покоящеюся между его скрещенных ног. Медленно, но верно виллип обретал очертания своего хозяина, изуродованного шрамами йу-ужань-вонга с хищным оскалом на лице. Несколько мгновений понадобилось кожистому мячику, чтобы превратиться в живую голову, а пустоту. комнаты пронзил резкий грубый голос, уверенно чеканящий слова на общегалактическом.
— Я — Шедао Шаи. Ты был на Биммиеле. Ты убил двух моих родичей, оставив их гнить на холодной земле. Ты похитил останки моего предка. Тебе нужен урок. Я дарую тебе вот этот скелет, чтобы ты понял, как среди йуужань-вонгов принято обращаться с погибшими собратьями.
Голос почти незаметно смягчился.
— Мне жаль, что из-за твоих глупых выходок мне пришлось убить Элегоса. Я хочу, чтобы ты знал: я сделал это самолично, голыми руками. Когда я душил его, только в первое мгновение в его глазах читалось противление неизбежному. Перед тем как он умер, он осознал необходимость смерти. Надеюсь, что и ты поймешь это.
Йуужань-вонг, казалось, пытался прожечь взглядом человека, к которому обращался.
— Мы с тобой обязательно встретимся, когда наши силы сойдутся в бою за планету, которую вы, неверные, зовете Итором. Если в тебе еще осталась хоть капля чести — а Элегос заверил меня, что осталась, — ты вернешь мне останки моего предка. Если ты этого не сделаешь, то только ты и ни кто иной будешь единственным, на кого следует возложить вину за гибель нашего друга-каамаси.
Виллип свернулся в комочек, и Корран почувствовал тяжесть на своем плече, когда Ведж мягко опустил на него руку. Джедай отключил клинок, погрузив комнату в непроглядную тьму, и только скелет продолжал светиться перед его глазами, переливаясь всеми цветами радуги. Корран протянул руку к безжизненным костям, надеясь ощутить тепло, почувствовать какое-то присутствие Элегоса, но вместо этого скелет излучал лишь пронизывающий до костей холод.
