«Странное начало, — отметил про себя Раллик. Среди тех, кто собирался здесь, было не принято обращаться друг к другу на «вы». — Ладно. Манеры манерами, но послушаем, что он скажет».
Незнакомец пригубил эля и продолжал:
— Турбан Орр нанял новых охотников. Вы спросите: за кем они охотятся? В том числе и за мной. Плохо то, что к сановнику все труднее подобраться. Угорь одобряет ваши замыслы насчет госпожи Симталь. Все, для кого честь и честность еще не сделались предметом насмешек, желают возвращения Колля в Городской совет. Если вам нужна помощь, говорите, и я постараюсь вам помочь. Раллик нахмурился.
— Вот уж не думал, что у Муриллио такой длинный язык.
Незнакомец покачал головой.
— Напрасно вы упрекаете своего друга. Он ничего не выдавал. Надеюсь, что и вы тоже последуете его примеру. Остальное — заботы Угря. Итак, вам что-нибудь нужно?
— Ничего.
— Прекрасно.
Незнакомец одобрительно кивнул, словно ожидал такого ответа.
— Волею обстоятельств поползновения Турбана Орра объявить о нейтралитете Даруджистана… скажем так, приостановились. На неопределенное время. Угорь просил поблагодарить вас за вашу… может быть, не самую благовидную роль в этом деле. Однако Орр не привык отступать. Он все время ищет другие пути, другие возможности. За ним нужен глаз да глаз. А теперь передаю вам послание Угря… Вчера ночью, в развалинах Цитадели Деспота, Турбан Орр встречался с посланцем гильдии ассасинов. Похвальная целеустремленность, если учесть, каких трудов обычно стоит разыскать ваших товарищей. Сановник предложил вашему человеку сделку.
Говоривший, похоже, ожидал увидеть проблеск страха на лице Раллика. Увидев, он заговорил дальше:
— Орр предложил сделку, но не от своего имени. Госпожа Симталь решила, что Колль должен умереть по-настоящему, а не только на пергаменте.
— Кто был посланцем гильдии? — выдохнул Раллик.
— Сейчас узнаете. Вначале скажу, что ваш человек согласился, ибо предложенная плата была более чем щедрой. Враги Колля осведомлены о его отсутствии. Они терпеливо дожидаются его возвращения.
— Назовите мне имя этого ассасина!
— Оцелот, — ответил незнакомец и встал. — Угорь искренне желает вам успеха во всех ваших замыслах, Раллик Ном. На этом его послание оканчивается. Прощайте.
Незнакомец повернулся, чтобы уйти.
— Постойте, — остановил его Ном.
— Вы хотите мне что-то сказать?
— Я хочу сказать вам спасибо.
Незнакомец молча улыбнулся и ушел.
Ассасин перебрался на его место и уперся спиной в стену. Он махнул Сулите, и та поспешила к столу с кувшином эля и кружкой. За нею вразвалочку брели Миза с Ирильтой. Обе, не дожидаясь приглашения, сели. Женщины предусмотрительно запаслись кружками.
— За то, что мы все пока еще живы, — сказала Ирильта, поднимая кружку.
Миза присоединилась. Обе залпом осушили кружки.
— Что-нибудь слышно про Крюппа и мальчишку? — спросила Миза, наклоняясь к Раллику.
Рал лик покачал головой.
— Когда они вернутся, меня может здесь и не быть. Передай Муриллио: пусть продолжает дальше. Если я не появлюсь… или разное другое случится, скажи ему, что у нашего человека глаза открыты.
Раллик налил себе эля и тоже залпом осушил кружку, после чего сразу же встал.
— Только не желайте мне удачи, — предупредил он женщин.
— А как насчет успеха? — спросила Миза.
Она улыбалась, хотя ее круглое лицо оставалось настороженным.
Раллик коротко кивнул. Вскоре его уже не было в зале.
Барук задумчиво смотрел, как в пламени очага чернеют дрова. В правой руке он держал чашку с козьим молоком, а в левой — большой кусок лепешки. Алхимика снедало тягостное ощущение: Аномандер Рейк что-то скрывает. Почему он позволил тлан-имасу войти в курган? Тистеандий находился здесь же, уютно устроившись в кресле. Барук дважды спросил его напрямую. Ответом было лишь пожимание плечами да нагловатая ухмылка, так злящая алхимика.
Рейк вытянул ноги и вздохнул.
— Странное время вы избрали для трапезы.
— С недавних пор у меня все время странное, — сердито ответил Барук.
Он отпил молока и захрустел лепешкой.
— А я и не знал, что в игру ввязались Повелитель Теней и опонны, — сказал тистеандий.
Барук чувствовал на себе сверлящие глаза гостя, но продолжал стоять к нему спиной.
— Я лишь намекнул на опоннов. Полной уверенности у меня нет.
Рейк снова усмехнулся. Алхмимик глотал молоко.
— Мы с вами похожи, Рейк. Вы не делитесь своими предчувствиями. Я тоже.
— И это нам обоим ничего не дает.
Барук резко повернулся к нему.
— Однако ваши вороны заметили, как женщина и тлан-имас проникли в курган. Вы и сейчас уверены, что они потерпели неудачу?
— А вы? — перебросил ему вопрос тистеандий. — Насколько помню, это заботило вас, а не меня. Меня это ничуть не волновало тогда и не волнует сейчас. Как бы ни повернулись события, без крови не обойдется. Наверное, вы до сих пор думаете, будто можно найти какой-нибудь хитрый способ избежать кровопролития. Ваши ученые изыскания — это одно, а Малазанская империя — совсем другое. Здесь гипотезы и догадки бесполезны и даже опасны. Ласэна признает только один язык — язык силы. Естественно, она не тратит понапрасну собственные силы. Но если только противник показал, что силен, Ласэна бьет по нему со всей имеющейся у нее мощью.
— А вы предпочитаете спокойно ждать, когда это случится? — загремел на него Барук. — Вы хотите, чтобы Даруджистан разделил страшную участь других городов? Чтобы и наши улицы покрылись трупами? Впрочем, что все это для вас, Аномандер Рейк? Окончательная победа так и так будет вашей!
Тонкие губы тистеандия слегка изогнулись в улыбке.
— Точно подмечено, Барук. Вы ошиблись лишь в одном. Ласэне не нужны развалины Даруджистана. Ваш город нужен ей богатым и сияющим. Я пытаюсь помешать ей захватить Даруджистан. Если бы меня не заботила судьба вашего города, я давным-давно опрокинул бы замыслы Ласэны. Однако я, как и вы, хочу сохранить город, не допустив сюда малазанскую армию. Это, уважаемый Барук, я называю победой.
Глаза тистеандия стали серыми.
— В противном случае я не искал бы союза с вами, — добавил Рейк.
Алхимика такой ответ не слишком-то убедил.
— Вы ведь можете говорить мне успокоительные слова, а сами — вынашивать вероломные замыслы.
Рейк молчал, разглядывая собственные пальцы, сцепленные на коленях.
— Барук, — наконец тихо произнес он, — любой опытный полководец знает: одно вероломство порождает цепь новых. Стоит хотя бы раз повести себя вероломно… с врагом или с союзником — значения не имеет… и вы дадите повод к подражанию. Вам сразу же начнут подражать. Какой-нибудь жалкий солдатик увидит в этом способ повышения в чине; у высших офицеров, у ваших ближайших помощников и телохранителей найдутся свои причины. Мои соплеменники знают о моем союзе с вами, Барук. Предай я их — и мне недолго оставаться властелином Дитя Луны.
