Рейк по самую рукоятку вогнал меч в грудь повелителя демонов. Галан рухнул на колени, и его черные испуганные глаза встретились с бесстрастными глазами тистеандия.
Пляска звезд прекратилась. Качающиеся камни под ногами снова обрели прежнюю твердость, хотя и сильно растрескались. Черные цепи становились все толще, они неотвратимо втягивали демона внутрь меча. Наконец Рейк полностью пригвоздил демона к земле. Тистеандий тяжело опирался на рукоятку меча. Крокус заметил, что плащ Рейка порван и ткань вокруг раненого плеча густо пропитана кровью.
Рейк устало взглянул на Крокуса.
— Немедленно беги к Баруку. Алхимик в опасности. Я сейчас ему не защитник. Торопись, владелец монеты!
Крокус понесся через разлом к задней двери дома.
Еще одной жертвой в тайном союзе Торруда стал Траваль. Когда оцепенение прошло, Дерудана насыпала на полу круг из пепла. Туда они с Баруком перетащили свои кресла. Ведьма сидела, беспрестанно затягиваясь дымом своего кальяна, и смотрела на беспокойно расхаживающего алхимика.
Барук не пожелал оставаться в пределах защитного круга. Магия Теннеса давала лишь частичную защиту. Барук сразу же подумал об отатаральском оружии. Металл отатаральских мечей и клинков выплавляли из особой красноватой руды, напоминавшей ржавчину. Перед этим оружием была бессильна почти любая магическая защита. Конечно, Воркана вряд ли воспользуется отатаральским мечом — она же верховный маг. У пепельного круга имелся и еще один недостаток: внутри его Барук не мог открыть свой магический Путь.
— Наши погибшие собратья упрямо верили в собственную неуязвимость, — сказала Дерудана, медленно произнося слова и сопровождая каждое из них струйкой дыма. — Наверное, они вот так же расхаживали у себя дома и ждали, когда к ним явится Воркана.
Барук собрался было ей возразить, но ему помешал громкий, нечеловеческий крик, донесшийся извне. Следом послышался гром, от которого задрожали стены и оконные стекла. Алхимик шагнул к двери.
— Погоди! — окликнула его Дерудана. — Не ловись на свое любопытство, Барук! А вдруг это проделки Ворканы?
— Моя цепь охранительных заклинаний пробита! — раздраженно ответил ей Барук. — Мы теперь защищены не лучше, чем па улице.
— Тем более нужно вести себя осторожно, — сказала Дерудана. — Друг мой, умоляю тебя, иди сюда и сядь.
— Хорошо, уговорила, — буркнул алхимик и направился к ней.
Ему в лицо ударил вихрь. Дерудана едва успела выкрикнуть предостережение. Барук быстро обернулся. К нему неслась Воркана. Перчатки на ее руках пылали огненно-красным светом. Барук вскинул обе руки, прекрасно сознавая всю тщетность своей обороны. Однако Воркана была не единственной, кто проник в гостиную алхимика. Почти одновременно с предводительницей ассасинов из темноты появилась другая женщина. Она обрушила на Воркану град ударов. Воркана отступила, но тут же взмахнула рукой, нанеся противнице косой удар.
По характерному крику Барук понял, что его неведомая защитница — тистеандийка. Удар Ворканы поднял ее в воздух и швырнул на пол. Алхимик повернулся к Воркане. Одна из ее перчаток больше не светилась.
Барук открыл свой Путь. Из-под пальцев вырвался желтый луч. Изогнувшись дугой, он ударил по Воркане. Та прошептала отвращающее заклинание, и красное сияние вокруг руки поглотило желтую молнию. Выполнение сделки с империей продолжалось. Воркана двинулась в наступление.
Дерудана что-то кричала ему, но Барук не поворачивался. Глаза Ворканы предвещали скорую смерть. Легкость, с какой хозяйка ассасинов распылила силу его магического удара, показала Баруку всю горькую правду. Могущество Ворканы превосходило его собственное. Он запоздало понял, что недооценивал Воркану. Теперь ему оставалось лишь дождаться смерти от ее руки. Но, как уже не раз бывало в эту безумную ночь, случилось нечто иное.
Воркана вскрикнула. Из ее груди торчала рукоятка вонзившегося клинка. Поморщившись, она извлекла клинок и отшвырнула прочь.
— Это все, что я смогла, — прошептала поверженная тистеандийка. — Простите меня, господин.
За спиною Ворканы выросла грузная фигура Деруданы. Ведьма, подняв руки, стала быстро произносить заклинание. Воркана повернулась к ней. В руке у предводительницы гильдии что-то блеснуло. Ведьма застонала и осела на пол.
Баруком овладела ярость. Позабыв про всякую магию, он бросился к Воркане. Та засмеялась и пригнулась, снова выбросив вперед руку в огненной перчатке. Алхимик тоже согнулся, только чудом избегнув смертельного прикосновения. Он попятился, а Воркана уже была сзади. Ее следующий удар обещал быть последним.
Барук в отчаянии взглянул на дверь гостиной. Что это? У него округлились глаза. Дверь была наполовину открыта, а за нею прятался какой-то юнец. В каждой руке он держал по кирпичу.
Барук бросился вперед, успев заметить, что почти одновременно юнец метнул свои кирпичи. Алхимик упал. Кирпичи пролетели у него над головой и попали в Воркану. Послышался хруст, затем треск, сопровождаемый красной вспышкой.
Барук едва дышал. После нескольких мучительных секунд он перевернулся на спину. Рядом с ним на полу застыла Воркана. Алхимик увидел над собой вспотевшее озабоченное лицо парня.
— Вы и есть алхимик Барук?
Барук кивнул.
Юнец заулыбался.
— Значит, живы. Я успел. Раллик послал меня предостеречь вас.
Барук сел.
— Посмотри, что с ведьмой. Может, обморок. Помоги ей.
Силы медленно возвращались.
— Дышит, — сообщил ему парень. — Ее ударили кинжалом. Странный он какой-то. Лезвие чем-то намазано.
Парень протянул руку, чтобы извлечь кинжал.
— Не трогай! — закричал Барук.
Парень испуганно отскочил в сторону.
— Это яд, — сказал алхимик, с кряхтением вставая. — Помоги мне дойти.
Вскоре Барук с таким же кряхтеньем опустился на колени перед Деруданой. Достаточно было беглого взгляда, чтобы его худшие предположения подтвердились.
— Белый паральт, — сказал Барук.
— Это такой паук, да?
Барук опустил ладонь на лоб Деруданы.
— Твои познания, молодой человек, меня удивляют. К счастью, Дерудана оказалась в доме, где есть противоядие.
Алхимик что-то пробормотал, и у него в руке появился маленький пузырек.
— А Раллик мне говорил, что противоядия от белого паральта нет.
— Видишь ли, не все знания можно сделать всеобщим достоянием.
Барук открыл притертую пробку, разжал Дерудане зубы и заставил проглотить содержимое пузырька. Ведьма закашлялась. Дождавшись, пока ее дыхание станет ровным, алхимик поднял глаза на парня.
— Значит, ты знаком с Ралликом? А как тебя зовут?
— Крокус. Мамот был моим дядей. Я видел, как он погиб.
