Крыша, по которой шел Тало, не предвещала никаких опасностей. И вдруг — арбалетная стрела, с силой вонзившаяся в его плечо. Удар опрокинул его на спину. Трудно сказать, сколько времени ассасин пролежал, отупело глядя в затянутое облаками небо и пытаясь разобраться в произошедшем. Наконец, когда оцепенение сменилось жгучей болью, он кое-как перевернулся на бок. Стрела прошла навылет. Она валялась на грязной черепице, в нескольких футах от него. Тало стал осторожно перекатываться с боку на бок, пока не добрался до окровавленной стрелы. Едва взглянув на нее, ассасин сразу же понял: стрела была пущена не из воровского арбалета. Она вылетела из тяжелого боевого оружия другого ассасина. Едва эта мысль добралась до его замутненного сознания, Тало встал на колени, а затем и на ноги, после чего вихляющей трусцой направился к краю крыши.
Он спустился вниз, в темноту улицы. Рана отчаянно кровоточила. Его мокасины коснулись осклизлых камней мостовой, усеянных мусором и отбросами. Тало остановился, заставив себя думать с предельно возможной ясностью. Пока что он понял только одно: между кланами ассасинов началась война. Но кто из предводителей оказался настолько глупым, что решил, будто сможет отобрать у Ворканы ее главенство в гильдии? Вопросы подождут, а пока ему нужно поскорее вернуться под крышу своего клана. Стараясь не потерять эту мысль, Тало пустился бежать.
Он миновал один переулок, нырнул во второй, затем в третий и вдруг почувствовал, как у него похолодела спина. Тало замер на месте и перестал дышать. Нет, он не ошибся: ощущение было мгновенным, инстинктивным. Кто-то его выслеживал! Взглянув на окровавленный перед рубашки, Тало понял: ему не скрыться от преследователя. Тот явно видел, как он вбежал в переулок, и теперь с новой стрелой поджидает его у выхода. Наверняка этого Тало не знал, но случись ему оказаться на месте преследователя, он бы действовал так.
Что ж теперь делать? Тало решил повернуть игру в свою пользу и устроить ловушку. Но для этого ему вновь понадобится подняться на крышу. Ассасин обернулся назад, ко входу в переулок, и стал изучающе разглядывать ближайшие строения. Справа, через две улицы, виднелся храм Круля. Взгляд Тало остановился на темном силуэте колокольни. Вот куда ему нужно!
Взбираясь на крышу, раненый ассасин едва не потерял сознание. Сейчас он отлеживался в тени колокольни, находясь совсем рядом с храмом. Подъем разбередил рану. Тало смотрел на поток крови, и ему становилось страшно. Ему пришлось повидать достаточно крови, но чужой. До сих пор судьба уберегала его от подобных ран, и он уже начал считать себя ее баловнем. Перед Тало впервые замаячила смерть. Руки и ноги вновь начали неметь. Нужно вставать. Если сейчас он не встанет, потом будет поздно. Стиснув зубы, ассасин заставил себя подняться. Какой-нибудь час назад он легко спрыгнул бы на крышу храма. Подумаешь, всего несколько ярдов вниз. Но сейчас он едва не упал. В голове зазвенело.
Хрипло дыша, Тало прогнал из сознания все мысли о провале. Нужно думать о том, что он сейчас сделает. Он спустится по внутренней стене храма во двор, затем по винтовой лестнице колокольни поднимется наверх, на площадку. Всего два дела. Два простых дела. Оказавшись в тени заветной крыши, он сможет держать под прицелом все вокруг. Неизвестный преследователь, конечно же, не оставит его в покое. Тало проверил свой арбалет, прикрепленный сбоку. В колчане было три стрелы.
Тало вглядывался во тьму.
— Кто бы ни послал тебя, ублюдок, это будет твоя последняя ночь, — прошептал он.
С этими словами он пополз по крыше храма.
Открыть замок шкатулки с драгоценностями оказалось проще простого. Не прошло и десяти минут, как Крокус влез в спальню, а содержимое шкатулки уже перекочевало в кожаный мешочек, привязанный к его двойному ремню. Отлично! Тут тебе и золото, и побрякушки из жемчуга и иных драгоценных камней.
Крокус присел на корточки, держа в руках свою последнюю добычу.
«А это я оставлю себе на память», — подумал он.
Какая забавная штучка. Шелковый тюрбан небесно-голубого Цвета, украшенный золотыми кистями. Конечно же, он предназначался для грядущего празднества. Крокус восхищенно запихал тюрбан себе в рукав и встал. Взгляд воришки упал на роскошную кровать. Он решил подойти поближе.
Сетка, одеяло и густой полумрак мешали Шалунишке разглядеть спящую. Он подошел еще ближе, почти к самой кровати. Крокус увидел, что одеяло частично откинуто. Верхняя часть тела спящей девушки была обнажена. Щеки воришки зарделись от смущения, но он продолжал смотреть.
«Настоящая королева Снов! Как она прекрасна!»
В свои семнадцать лет Крокус повидал достаточно шлюх и танцовщиц, и обнаженные женские прелести давно не являлись для него тайной. Но спящая дочь Дарле была из другого мира. Постояв еще немного, Крокус неслышно двинулся к балконной двери. Еще через мгновение он выбрался наружу. Крокус набрал полные легкие прохладного ночного воздуха. В голове прояснилось. Над головой сверкала горстка звезд, настолько ярких, что их свет пробивался сквозь облака. Нет, это не облака. Это дым, стелющийся над озером. Его принесло с севера. Вот уже два дня, как в Даруджистане только и разговоров о падении Крепыша. Соседний город пал под натиском Малазанской империи.
«Неужели очередь за нами?» — подумал Крокус.
Дядя ему рассказывал, что Совет вовсю трезвонит о нейтралитете Даруджистана. Сановники требуют вывести город из Хартии вольных городов. Но малазанцев это, похоже, не остановит. «А с чего малазанцам останавливаться? — возмущался дядя Крокуса. — Что такое даруджистанская армия? Жалкая горстка высокородных хлыщей, похваляющихся друг перед другом, у кого больше драгоценных камней на эфесе меча. Воевать они умеют разве что только с шлюхами».
Крокус неслышно пересек крышу. До соседней было не более шести футов. Воришка остановился и глянул вниз. Переулок как переулок, темень непроглядная. Крокус перебрался на соседнюю крышу и отправился дальше. Слева торчал угрюмый силуэт колокольни Круля, чем-то напоминавший костлявый палец. Крокус обшарил свой ремень. Все на месте. Удовлетворенно хмыкнув, он проверил, не потерял ли тюрбан. Нет, тюрбан тоже при нем. Улыбаясь, воришка продолжил путь. Замечательная ночка, ничего не скажешь!
Тало Крафар открыл глаза и тупо огляделся по сторонам. Где это он? И почему во всем теле такая слабость? Потом он вспомнил, и с губ ассасина сорвался негромкий стон. Сколько же он провалялся без сознания возле мраморной колонны колокольни? И что заставило его очнуться? Скрипя зубами, раненый ассасин поднялся. Пыльная колонна служила ему опорой. Потом он обвел глазами окрестные крыши. Ага, вот и его преследователь! В пятидесяти футах Тало заметил двигавшуюся фигуру.
«Ты даже не успеешь попрощаться с жизнью, ублюдок».
С этой мыслью Тало поднял арбалет, упершись локтем в колонну. Оружие было на взводе, хотя ассасин не помнил, как и когда он это сделал. С такого расстояния он не промахнется. Сейчас эта тварь покатится вниз. Тало стиснул зубы и тщательно прицелился.
Крокус добрался до середины крыши. Левая рука мяла тюрбан, спрятанный у самого сердца. Неожиданно ему под ноги с громким стуком шлепнулась монета. Крокус нагнулся и прикрыл ее обеими ладонями, не давая укатиться. В то же мгновение что-то с шипением пронеслось у него над самой головой и ударилось в черепичные плитки. Зашелестела треснувшая черепица. Крокус инстинктивно распластался на крыше.
