— А ты бы мог быть оратором, Скрипач. Только я говорил про иное зло. Зло человеческих империй, при всех их ужасах, стремится к какому-то порядку. Зло переместителей душ несет с собой хаос. По сравнению с их притязаниями самые жестокие правители — просто дети.
Трелль в очередной раз передернул плечами, разминая затекшую спину.
— Переместители душ сейчас терпят друг друга по одной причине. Они ищут врата, ведущие в мир Властителей. Поверь, каждый странствующий или дивер мечтает сделаться богом над своими. Представляешь: бог странствующих и диверов? Это было бы пострашнее Клобука. И когда они обнаружат врата, начнется беспощадная битва за проникновение. Мы с Икарием считаем, что врата находятся здесь, глубоко под храмом. Искарал Паст делает все, только бы переместители душ до них не добрались. Вплоть до ложных дорог в пустыне, которые якобы ведут к вратам.
— И вам с Икарием он тоже отвел какую-то роль?
— Похоже, что так, — согласился Маппо. Он вдруг побледнел.
— Я думаю, старик знает о нас. Точнее, об Икарии. Он знает…
Что именно? Скрипача потянуло спросить, но он тут же подавил свое желание. Маппо едва ли ему расскажет. Икарий… Это имя было известно — не сказать, чтобы широко, но тем не менее известно. Полуджагат, вечный странник. Ходили слухи, что на его совести — разрушенные государства и истребленные народы. Икария называли хладнокровным и изощренным убийцей. Вспомнив обо всем этом, Скрипач поморщился. Икарий, которого он увидел, опровергал все эти слухи. Великодушный, внимательный, всегда готовый помочь. Может, слухи относились ко временам его молодости? В молодости каждого из нас кидает из одной крайности в другую. Сегодняшний Икарий был слишком мудрым, слишком побитым и поцарапанным жизнью, чтобы ввязываться в кровавые игры или драться за чью-то власть. Тогда какую ставку делал на него Паст?
— Сдается мне, для Паста вы с Икарием — последняя линия обороны, если вся эта ищущая шушера доберется сюда, — сказал Скрипач.
«Помешать им достичь врат — дело, конечно, хорошее, но вот последствия… О последствиях вообще лучше не думать».
— Может, и так, — мрачно согласился Маппо.
— Но вас тут никто не держит. Могли бы и уйти.
Трелль вымученно улыбнулся Скрипачу.
— У Икария есть и свои замыслы. Так что мы вынуждены оставаться.
Сапер почесал затылок.
— Как я понимаю, Паст уверен, что вы тоже не хотите вторжения переместителей душ в его башню, и потому уповает на вашу помощь. То есть он подловил вас на чувстве долга.
— Эта зацепка почти всегда срабатывает безотказно. На том же самом он может подловить и вас троих.
Скрипач нахмурился.
— Он раньше зубы обломает, чем заставит меня играть в свои игры. Конечно, мне, как любому солдату, втемяшивали в голову понятия о долге и чести. Но сейчас я не на войне, и Паст — не мой командир. У Крокуса есть долг только перед Апсаларой. А у нее…
Он осекся, не докончив фразы. Маппо протянул руку, дружески потрепав сапера по плечу.
— Понимаю. И в этом-то и скрыта главная причина всех твоих печалей, Скрипач. Я тебе искренне сочувствую.
— Ты говорил, что вы оба готовы сопровождать нас на поиски Тремолора.
— Да. Путешествие это опасное. Икарий сам вызвался сопровождать вас.
— Значит, Тремолор все-таки существует.
— Очень хочу в это верить.
— А сейчас, трелль, нам пора возвращаться наверх.
— Хочешь поделиться с друзьями своими раздумьями?
— Клобук тебя накрой! Конечно же, нет!
Трелль кивнул и встал. Скрипач что-то буркнул себе под нос.
— Ты о чем?
— Да лампа догорела, а мы и не заметили. Теперь придется топать в кромешной тьме.
Обитель Искарала Паста не понравилась Скрипачу сразу же, едва он очнулся и открыл глаза. Особенно тяжелые, покосившиеся стены нижних этажей. Казалось, они не выдерживают чудовищного груза, давящего сверху. Кое-где из потолочных щелей беспрестанно сыпалась пыль, собираясь на полу в высокие пирамиды. Бормоча проклятия, Скрипач ощупью шел за Маппо к винтовой лестнице.
Сапера и трелля сопровождало полдюжины бхокаралов. Каждая из этих крылатых тварей размахивала веником из веток. Невидимая пыль летела во все стороны, заставляя Скрипача чихать. «Подметание» бхокаралов ничуть не удивило сапера. Было бы даже странно, если бы крылатые обезьяны не подражали Искаралу Пасту, помешавшемуся на пауках.
Маппо пояснил Скрипачу, что бхокаралы очень преданны верховному жрецу, и преданность эта отнюдь не собачьего свойства. Крылатые твари поклоняются старику, как верующие поклоняются своему богу. И, подобно верующим, они делали Пасту приношения. Но поскольку у бхокаралов не было благовоний и фруктов, поскольку они не умели слагать молитвы и песнопения, большая часть этих приношений состояла из объедков, мочи и экскрементов. Бхокаралы доводили старика до исступления. Он громко проклинал их и везде таскал с собой мешок, наполненный камнями, чтобы при каждом удобном случае швырнуть камень в очередного «приверженца». Крылатые твари и это расценили по-своему. Они бережно собирали «подарки бога». Посчитав собирание камней «богоугодным» занятием, бхокаралы сами наполнили мешок Паста. Не далее как сегодня утром, проснувшись, старик обнаружил его возле своей головы и в ярости принялся швырять камни куда попало.
Идя к лестнице, Маппо наткнулся на ящик с факелами. Он зажег пару факелов, протянув один Скрипачу. Хотя трелль мог великолепно обойтись и без света, он пожалел сапера, который в темноте становился беспомощным, как малый ребенок.
У лестницы они остановились. Бхокаралы спустились на десяток ступеней ниже и затеяли нечто вроде спора.
— Здесь совсем недавно прошел Икарий, — сообщил Маппо.
— Магия сделала тебя более восприимчивым? — поинтересовался Скрипач.
— Не думаю. Я уже не одну сотню лет рядом с Икарием и научился его чувствовать.
— Ты говоришь про связующую нить?
— Таких нитей не одна. Их тысяча, — усмехнулся трелль.
— Скажи, ваша дружба… она тебя не тяготит? — осмелился спросить Скрипач.
— Есть ноши, которые таскаешь на своих плечах, не замечая их тяжести.
Несколько ступеней они прошли молча.
— Говорят, Икарий просто сам не свой от всего, что связано со временем. Это правда?
— Правда.
— А еще я слышал, он по всему миру понастроил разных диковинных механизмов, измеряющих время.
— И это правда.
— Наверное, Икарию кажется, что он близок к своей цели? Еще немного — и он найдет ответ. А ты делаешь все, чтобы помешать ему. Так? Это и есть твоя клятва, Маппо? Ты поклялся любым способом держать его в неведении?
