— А теперь познакомься с моим дружком.
Брошенный Жемчугом пузырек вдребезги разбился о палубу. Над осколками заклубился дым.
— Кенриланский демон засиделся взаперти. Он с удовольствием разомнется, — усмехнулся Жемчуг, поднимаясь на ноги. — Желаю приятно провести время. А меня заждались в одной таверне.
Взмахнув здоровой рукой, Жемчуг открыл свой магический Путь и исчез в нем.
Демон, противостоявший Апту, был вдвое выше и шире.
— Отец, давай покончим с ним, и побыстрее, — сказал мальчик.
Капитана разбудили сильные толчки и отчаянный треск дерева. Он сел на койке, ошалело моргая сонными глазами. Корабль ходил ходуном. С палубы слышались испуганные голоса матросов. Охая, капитан спустил ноги на вздымающийся пол и вдруг почувствовал ясность разума, какой был лишен уже несколько месяцев. Он вновь стал самим собой; он мог думать и действовать самостоятельно. Влияние Жемчуга окончилось.
Ослабевшие от многодневного лежания ноги плохо слушались капитана. Тем не менее он выбрался из каюты и поковылял на палубу.
Матросы, будто перепуганные дети, сгрудились в одном месте. Палуба превратилась в поле битвы двух чудовищ. Тот, кто был крупнее, получал рану за раной от своего более юркого противника. В слепой ярости великан размахивал тяжеленным боевым топором, кромсая и круша все подряд. Надрубленная им мачта не упала. Она держалась за счет оснастки, но зато опасно накренилась, угрожая опрокинуть корабль.
— Капитан! — крикнул матрос, принявший на себя обязанности первого помощника.
— Скажи ребятам, чтобы волокли уцелевшие шлюпки на корму. Будем спускать их оттуда.
— Слушаюсь!
Матрос зычно выкрикнул команду, затем вновь повернулся к капитану и улыбнулся.
— Рад, что ты выздоровел, Картен.
— Не так громко, Палет. Под боком Малаз, а для них я утонул много лет назад.
Он покосился на сражающихся демонов.
— «Затычка» явно пойдет ко дну.
— Но добро в трюме…
— А ну его в задницу к Клобуку! И потом, мы всегда сможем поднять эти ящики. Но для этого нам самим надо не отдать концы… Время дорого. Спускайте шлюпки, и побыстрее.
— Ты забыл, что море здесь кишит акулами?
Капитан судна, входящего в гавань Малаза, и его первый помощник с удивлением вслушивались в странные звуки. Они доносились с палубы корабля, стоявшего неподалеку. Похоже, там происходило сражение.
— Сушить весла, — распорядился капитан. — Останавливаемся.
— Слушаюсь, — ответил помощник.
— Гляди, тот корабль тонет. Шлюпки на воду! Наша помощь там явно не будет лишней.
За их спинами послышался цокот копыт. Капитан и первый помощник обернулись.
— Эй, женщина! Палуба — не дорожка для верховой езды, — крикнул первый помощник. — Тебе что, не терпится сойти на берег?
Женщина натянула поводья, остановив лошадь.
— Простите, но мне очень некогда.
Удивленным матросам оставалось лишь расступиться, дав ей проход. Лошадь вместе с всадницей перепрыгнула через перила палубы. Вскоре послышался громкий плеск.
Первый помощник стоял с разинутым ртом. Он давно плавал на этом корабле, но такого еще не видел.
— Корабельного мага сюда! — рявкнул капитан. — И козу пожирнее!
— Как это…
— Храбрая дура все равно остается дурой. Я не могу допустить, чтобы акулы слопали ее вместе с лошадью. Пусть маг освободит ей путь от акул и иных препятствий. Этим тварям хватит и козы. Теперь понял? Тогда шевелись!
ГЛАВА 21
Каждый трон — это обломок стрелы.
Келланвед
Вихрь Дриджны витым шпилем уходил в небо. Ниже плавали густые облака пыли — спутники многочисленной армии, трогающейся в путь. Ветер разносил их над всем оазисом, накрывая жилища и развалины. Воздух был полон золотистого света, будто пустыня наконец раскрыла воспоминания о минувшей славе и богатстве.
Шаик стояла на плоской крыше деревянной сторожевой башни, что находилась почти рядом с дворцом. Пророчица глядела на юг, почти не замечая людского движения внизу. Ее приемная дочь безотрывно смотрела на свою новую мать, не отваживаясь встать с колен.
Внизу заскрипели деревянные ступени. Очнувшись от созерцания, Шаик обернулась на звук и увидела голову и плечи Гебория. Он шел с трудом. Выбравшись на крышу, бывший верховный жрец Фенира погладил невидимыми пальцами голову девочки, затем обратил невидящие глаза к Шаик.
— Надо внимательно следить за Леориком, — сказал Геборий. — Двое других уверены, что действуют скрытно. Какое младенческое заблуждение!
— Леорик, — повторила Шаик, вновь поворачиваясь к югу. — Тебя в нем что-то насторожило?
— Я знаю о нем гораздо меньше, чем ты, девочка.
— Возможно, я не знаю того, что открылось тебе. Говори, — потребовала Шаик.
— Думаю, он разгадал сделку.
— Сделку?
Геборий встал рядом с ней, вдавив татуированные плечи в Деревянные перила.
— Да, девочка. Сделку, которую заключила с тобой богиня. А раз есть сделка, никакого истинного возрождения не было.
— Как это — не было?
— А так. Ребенок не выбирает, где рождаться, и уж тем более не оговаривает условия своего рождения. Ты же сделала и то и другое. Так что правильнее называть тебя не возрожденной, а воспроизведенной Шаик. Леорик, скорее всего, это разгадал, а значит, ему известна брешь в твоих доспехах.
— Он рискует навлечь на себя гнев богини.
— Леорик знает и об этом. Почему я и говорю, что тебе нужно за ним внимательно следить.
Они умолкли, вглядываясь в непроницаемую завесу, скрывавшую горизонт. Потом Геборий кашлянул и сказал:
— Возможно, с обретением новых дарований ты сможешь мне ответить на кое-какие вопросы.
— Например?
— Когда Дриджна тебя выбрал?
— Я что-то не понимаю.
— Ну, когда начались все эти фокусы? В Рараку? В Макушке? Или где-то в твоих родных далях? Когда богиня впервые положила на тебя глаз?
— Этого не было, Геборий.
— А мне сдается…
— Ты сомневаешься? Но я говорю тебе сущую правду. Путешествие было моим и только моим. Пойми, старик, даже богини не в состоянии предвидеть неожиданные смерти, неожиданные повороты в судьбе смертных, принимаемые решения и пути, по которым кто-то пошел или не пошел. Шаик-старшая обладала даром пророчества. Но поначалу такой дар — не более чем семечко. Оно растет в свободе человеческой души. Видения Шаик очень сильно будоражили и беспокоили Дриджну. Бессмысленные видения; неясные намеки на беду без какой-либо определенности. И вообще, — пожала плечами новоявленная Шаик, — стратегия и тактика — проклятие любого откровения. Дриджна здесь не исключение.
