— Зачем они приезжали? — шепотом спросил подошедший Крокус.
Скрипач пожал плечами, будто и в самом деле ничего не знал.
— «Красные мечи» опять за кем-то охотятся. Но нам какое дело? Иди к своей лошади, парень. Скоро тронемся в путь.
— Они ищут Калама?
Скрипач разглядывал камни мостовой, блестевшие на солнце.
— Должно быть, «мечи» узнали, что священной книги в Арене больше нет. Значит, кто-то попытается передать ее Шаик. А про Калама они и не догадываются.
Крокус недоверчиво замотал головой.
— Позапрошлой ночью Калам с кем-то встречался.
— А-а, кто-то из его прежних связных. Кажется, задолжал Каламу.
— Вот тебе и причина, чтобы выдать Калама. Кому понравится напоминание о долгах?
Скрипач промолчал. Он похлопал мула по спине, подняв облачко пыли, затем направился к своей лошади. Едва только сапер взялся за поводья, гралийский жеребец оскалил зубы. Скрипач взял его под уздцы. Жеребец попытался было мотнуть головой, но не смог.
— Со мной такие трюки не пройдут. Хватит мне норов показывать, иначе пожалеешь, — сказал коню Скрипач.
Потом он взял поводья и влез в высокое седло.
Насыпная дорога начиналась сразу за Караванными воротами. Насыпь избавляла ее от подъемов и спусков, неизбежных на обычных дорогах. С западной стороны тянулись песчаные холмы, подступавшие к самому берегу залива. С востока, в лиге от дороги, вилась цепь Арифальских холмов. Их зубчатые вершины троим путникам предстояло созерцать еще достаточно долго — до самой реки Эб, что текла почти в сорока лигах от Эрлитана. На склонах Арифальских холмов обитали дикие и воинственные племена. Больше всего Скрипач опасался встречи с «соплеменниками» — гралийцами. Правда, в это время года они перегоняли стада коз в горы, где есть вода и пещеры, спасавшие от жгучего солнца.
Завидев двигавшийся впереди караван, путники пришпорили лошадей и обогнали его, чтобы не дышать дорожной пылью. Отъехав на достаточное расстояние, они сбавили скорость и двинулись медленным шагом. Становилось все жарче. Ближайшей целью была деревушка Салик, лежавшая в восьми лигах. Там они намеревались сделать остановку, чтобы подкрепиться и переждать наиболее жаркое время дня. Дальнейший их путь лежал к реке Троб.
Если все пойдет гладко, где-то через неделю они достигнут Гданисбана. По расчетам Скрипача, Калам к тому времени должен будет опередить их на два или даже три дня. За Гданисбаном лежал Панпотсун-одхан — громадное засушливое пространство с редким населением, сглаженными холмами, развалинами древних городов, ядовитыми змеями и кровососущими насекомыми. Но была опасность куда страшнее змей и скорпионов. Скрипач вспоминал услышанное в доме Кимлока.
«Слияние. Клянусь задними лапами Зимней волчицы, мне противна сама мысль о нем».
Скрипач вспомнил о подаренной стариком раковине. Предметы, наделенные магической силой, лучше с собой не таскать. Этого правила Скрипач придерживался всю жизнь. Кто знает, какую беду может накликать такой подарок. А что, если какой-нибудь странствующий учует раковину и захочет забрать ее себе? Скрипач поморщился. Раковина и три сверкающих черепа. Недурное сочетание!
Чем больше сапер думал о подаренной раковине, тем тревожнее становилось у него на душе. Нет, уж лучше он продаст подарок Кимлока какому-нибудь гданисбанскому торговцу. Дополнительные деньги никогда не помешают. Эта мысль успокоила Скрипача. Решено: в Гданисбане он расстанется с раковиной. Никто не отрицает силу странников духа, однако их сила — обоюдоострый меч. Таноанские жрецы, не раздумывая, умирали во имя мира. Хуже того — они жертвовали собственной честью. Кимлок навсегда опозорил свое имя. Нет, уж лучше рассчитывать на силу «морантских гостинцев», чем на магию таноанского жреца. «Огневушка» и без всякой магии разнесет в клочки любого странствующего.
К Скрипачу подъехал Крокус.
— О чем задумался? — спросил парень.
— Да так, о разных пустяках. А где твой бхокарал?
Крокус насупился.
— Не знаю. Наверное, Моби все-таки был обыкновенным домашним зверьком. Представляешь, вчера среди ночи исчез и не вернулся.
Тыльной стороной ладони Крокус вытер лицо, однако Скрипач успел заметить у него на щеках блестящие полоски, оставленные слезами.
— Может, это глупо, но когда Моби был рядом, мне казалось, что и Мамот где-то поблизости.
— Скучаешь по дяде? Крокус кивнул.
— Память надежнее зверюшек. Если ты помнишь о Мамо-те и продолжаешь его любить — значит, он и сейчас с тобой. А Моби… может, учуял сородича и сбежал. В здешних городах многие держат дома бхокаралов. Как-никак, забавные существа.
— Наверное, ты прав, Скрипач. Сколько себя помню, Мамот вечно корпел над свитками. Я привык считать его книжным червем. А оказалось, моя дядя — верховный жрец. Далеко не последний человек в Даруджистане. И кто бы мог подумать, что такая важная шишка, как Барук, — дядин друг? Я даже не успел свыкнуться с этой мыслью, а дяди уже не стало. Твои «сжигатели мостов» его убили…
— Не путай небеса с собачьим дерьмом, парень! Тот, кого мы убили, уже не был твоим дядей. Мы убили джагатского тирана.
— Знаю я все это, Скрипач. Тысячу раз слышал. Да, вы убили тирана и спасли Даруджистан.
— Что случилось, того не вернешь, Крокус. И ведь ты скучаешь по дяде не потому, что он был верховным жрецом. Ты скучаешь по человеку, который любил тебя и заботился, как умел. Думаю, Мамот сказал бы тебе то же самое.
— Неужели ты не понимаешь? Он обладал силой. Силой, Скрипач! И при этом занимал две жалкие комнаты в ветхом доме. А мог бы жить, как Барук, заседать в Городском совете. Чувствуешь разницу?
— Я чувствую, что вы с девчонкой опять чего-то не поделили. Или она погладила тебя против шерсти. Угадал?
Крокус бросил на него сердитый взгляд и поехал вперед. Вздохнув, Скрипач обернулся в сторону Апсалары, ехавшей чуть поодаль.
— И не лень вам цапаться на такой жаре?
Апсалара лишь сонно моргнула.
«Нянька я им, что ли? Или у меня других забот нет?» — подумал Скрипач, возвращаясь к мысли о продаже раковины.
Лихорадочно вращая метлой, Искарал Паст все дальше проталкивал ее в дымоход. Оттуда вылетали черные облачка, оседая на очаге и серой одежде верховного жреца.
— А дрова у тебя есть? — спросил Маппо.
Он сидел на каменном подиуме, служившем ему кроватью. Искарал остановился.
— Дрова? Ты думаешь, дрова лучше моей метлы?
— Они не лучше и не хуже, — ответил трелль. — Но без дров не зажжешь огня и не прогонишь холод.
— Ах, дрова? Как же я сразу не понял?.. Нет. Откуда здесь дрова? Зато полно навоза. Разжечь огонь? Прекрасная мысль. Сожги их так, чтобы все вокруг трещало! Неужели трелли отличаются сообразительностью? Что-то не припомню. О треллях у меня мало что есть. Если народ неграмотен, ему приходится довольствоваться упоминаниями в чужих летописях.
