— Да поймите же, что у меня нет вашего магического чутья!
Маг посмотрел на Геслера.
— Что скажешь, капрал?
— А разве у нас есть выбор?
— Здесь не все так просто, — сказал Кульп, стараясь держаться спокойно. — Отатаральская руда странным образом подействовала на Гебория, поэтому в его присутствии я опасаюсь открывать свой Путь. А без Пути мне не защитить вас от безумного мага. Это значит…
— Что он нас поджарит до хруста, — докончил за него Геслер. — Эй, Честняга! Держать глаз и ухо востро. Мы отчаливаем.
— Я бы не советовал тебе уповать на помощь Фенира, капрал, — сказал Геборий.
— Чувствовал, что ты мне это скажешь. Но нам с ребятами сейчас не до разговоров.
Кульп сидел почти рядом с Геборием и все равно ощущал свой магический Путь. Более того, Путь как будто требовал, чтобы его открыли. Кульп насторожился. Его Путем был Меанас — Путь Теней и Иллюзий. Им следовали маги, у которых холодный, отрешенный разум превалировал над чувствами. Иногда они создавали настоящие чудеса обмана, ловко используя хитросплетения света и теней и заставляя глаза верить в то, чего на самом деле нет. Но и тогда победа не вызывала у магов никакого бурного ликования. Открывая Путь, Кульп всегда чувствовал себя неловко, будто по пустякам тревожил магическую силу, занятую куда более важными делами. Потому-то его сейчас и насторожило странное «нетерпение» Пути. Меанас как будто желал поскорее вступить в игру. Кульп мысленно себя одернул. Только еще не хватало думать о Меанасе как о некоем божестве. Тогда открытие Пути превращалось в обряд, а успех становился вознаграждением за веру. Но магические Пути не имели ничего общего с культами. Маг не был жрецом, да и магия не являлась предметом божественного вмешательства. Уж скорее магия — нечто вроде лестницы, позволяющей подняться до уровня Властителей; она — средство для достижения цели, только никак не предмет поклонения.
Буян приладил к мачте небольшой квадратный парус, который позволял плыть по ветру, но не отягощал поврежденную мачту. «Рипат» приближался к скалам. Честняга, расположившись на носу, глядел во все глаза, высматривая проход. Найти его снова было не так-то просто. Геслер приказал развернуть баркас и двигаться вдоль цепи скал.
Кульп мельком взглянул на Гебория. Бывший жрец Фенира сидел, упершись левым плечом в мачту. Магу отчаянно захотелось открыть свой Путь и увидеть призрачные руки старика, но он тут же спохватился, отругав себя за неуместное любопытство.
— Нашел! — крикнул Честняга.
— Вижу! — подтвердил Геслер. — Буян, разворачивай!
«Рипат» развернулся и, чуть накренившись, понесся прямо на скалы. Кульп закрыл глаза, вслушиваясь в свист ветра… Честняга не ошибся. Они вышли в открытое море.
И снова молнии, скачущие по волнам; и снова волны, норовящие затянуть баркас в воронку. Кульп не успел даже вскрикнуть. Его Путь открылся, вступив в битву с Путем безумного мага. Волны превратились в острые копья, мгновенно срезавшие парус. Они ударяли по доскам палубы, оставляя дыры. Одна из водяных «стрел» попала Буяну в ногу, пригвоздив ошалевшего матроса к палубе. Остальные «стрелы» скатывались по сгорбленной спине Гебория. Старик прикрыл собой Фелисину. Узоры его татуировки сделались коричневато-золотистыми. Бодэн скрючился на полубаке. Честняга вообще исчез из виду.
Вскоре обстрел прекратился. «Рипат» подхватила громадная волна и понесла, приподнимая корму баркаса. Небо по-прежнему разрывали чудовищные вспышки молний. Кульп задрал голову и не поверил своим глазам: в облаках парил… человечек. Его руки и ноги болтались словно плети, обрывки плаща напоминали покореженные крылья. Магические силы, бушевавшие вокруг, играли с ним, как с соломенной куклой. Пока Кульп следил за ним, человечка накрыло взметнувшейся волной. Брызнула кровь. Волна потащила безжизненное тело за собой. Следом рыбачьей сетью потянулись окровавленные лохмотья. Странный человечек исчез.
— Эй, маг, бери весло! — крикнул Кульпу Геслер.
Кульп ползком добрался до кормы. Капрал явно не понимал, что сейчас их несет не сила морских волн, а совсем другая сила. «Рипат» затянуло внутрь Пути мага-безумца. Кульп взялся за рукоять весла и сразу ощутил, как сила его Пути проникает в дерево и распространяется по всему баркасу. Качка утихла. Кульп даже хмыкнул от удивления, но внимания не ослабил. Сейчас счет шел на мгновения, и каждое из них было непредсказуемым.
Краешком глаза маг видел, как Геслер метнулся вперед и успел схватить за ноги Бодэна. Каторжник зачем-то перегнулся вниз и едва не упал с баркаса. Вскоре Кульп понял, в чем тут дело: правой рукой Бодэн намертво впился в пояс Честняги. Из-под стиснутых пальцев обильно сочилась кровь. Лицо каторжника было белым от натуги и боли.
Невидимая волна под днищем судна внезапно осела. Исчезли все звуки. «Рипат» плавно скользил вперед.
Геборий пробрался туда, где лежал бездыханный Буян. Из пробитого бедра хлестала кровь. Наверное, ее уже вытекло достаточно, поскольку на глазах у Кульпа ярко-красный поток стал уменьшаться.
Геборий сделал единственное, что было в его силах… во всяком случае так это запомнилось Кульпу. Маг не успел его предостеречь; старик протянул свою призрачную руку и коснулся ею раны. Буян поморщился от нестерпимой боли. Узоры татуировки перетекли с культи Гебория и сияющим кольцом окружили рану на бедре. Когда старик убрал руку, рана затянулась. Узоры накрыли ее, словно стежки плотной штопки. Геборий отпрянул, потрясенный случившимся.
Из перекошенных губ Буяна вырвался шипящий вздох. Бледный, трясущийся, он открыл глаза и сел. Кульп растерянно моргал. Геборий не просто коснулся раненого бедра Буяна. Там было что-то еще… нечто, граничащее с безумием. Кульп видел это своим магическим зрением.
«Остынь, — мысленно приказал он себе. — Матрос остался жив. Рана затянулась. Думать и искать объяснения будешь потом».
Честняга лежал на животе. Геслер выдавливал из его легких воду. Наконец изо рта матроса вытекла последняя струя, и Честняга закашлялся.
«Рипат» получил пробоину и теперь кренился набок. Облака и молнии исчезли. Небо приобрело безжизненный серый цвет и висело почти над самой головой. Единственным звуком был шум воды, наполняющей трюм.
Геслер помог Честняге сесть. Бодэн стоял на коленях, прижимая правую руку к телу. У разбойника были вывихнуты все пальцы и вдобавок сильно содрана кожа. По лохмотьям расползалось красное пятно.
— Геборий, — шепотом позвал маг.
Старик повернул голову. Он до сих пор прерывисто дышал.
— Помоги Бодэну, — попросил Кульп. — Если, конечно, это в твоих силах.
— Нет, — прорычал Бодэн, вцепившись глазами в Гебория. — Обойдусь без прикосновения твоего бога, старик.
— Но у тебя вывихнуты суставы, — сказал Кульп.
— Геслер их вправит. Больно, зато надежно.
Капрал вскинул голову, затем кивнул и подошел к разбойнику.
