— Где это мы? — спросила Фелисина.
— Трудно сказать, — ответил Кульп. — Пока ясно одно: мы тонем.
— Трюм пробит в нескольких местах, — добавил Буян. Он смотрел на татуировку, скрывшую недавнюю рану, и морщил лоб.
Держась рукой за обгорелую мачту, Фелисина поднялась на ноги. От этого палуба баркаса накренилась еще сильнее.
— Мы можем в любую секунду опрокинуться, — сказал Буян.
Магический путь Кульпа закрылся. Маг сразу же почувствовал себя неимоверно уставшим. Если баркас потонет, сам он вряд ли долго продержится на воде.
Геслер вправил Бодэну большой палец. Разбойник почти не стонал. Прежде чем взяться за указательный, капрал распорядился:
— Буян, если ты в состоянии двигаться, свяжи несколько бочонков. Обязательно возьми пресную воду. Ты, Фелисина, слазай в сундук… вон тот, сбоку… возьми запас пищи. Бери, сколько унесешь.
Бодэн опять застонал. Геслер принялся за его средний палец.
— Честняга, хватит кашлять. Тащи сюда лекарский мешок. Матрос с трудом встал на четвереньки и глотал воздух, прежде чем подняться.
Кульп с удивлением заметил, что Фелисина и не думает двигаться.
— Ты слышала, что тебе велели? — прикрикнул на нее маг. Опасения Буяна не оправдались. «Рипат» не опрокинулся.
Наоборот: вода, залившая трюм, выпрямила крен. Теперь водой начало заливать палубу. Она просачивалась через трюмный люк. Вода имела необычный молочно-голубоватый цвет.
— Никогда не думал, что буду тонуть в козьем молоке, — сказал Буян.
— Да еще с рассолом, — добавил Геслер.
Он вправил последний сустав. К этому времени приковылял Честняга с лекарским мешком.
— Нам незачем далеко плыть, — объявила Фелисина. — Разве вы не видите?
Почти рядом с тонущим баркасом на молочных волнах стоял громадный трехмачтовый парусник. Из весельных отверстий торчали весла. На передней и средней мачтах застыли рваные квадратные паруса; бизань-мачта сохранила лишь обрывки своего «треугольника». Палуба корабля была пуста.
Бодэн, которому капрал наскоро перевязал руку, взглянул на парусник и по обыкновению хмыкнул.
— А кораблик-то с Квон Тали. Такие еще до императора строили.
— Ты что, разбираешься в кораблях? — удивился Геслер.
— Двадцать лет назад я был на каторжных работах в одной из гаваней Квон Тали. Там мы топили корабли республиканского флота. Сначала Дассем муштровал на них своих матросов. Когда они разматывали очередную посудину, мы пускали ее ко дну.
— Знаю, — коротко бросил Геслер.
«А ведь он знает об этом не понаслышке», — подумал Кульп.
— Больно молод ты был для таких занятий, — сказал Буян, возившийся с бочонками. — Сколько тебе тогда было? Лет десять? От силы пятнадцать. Так?
— Почти так, — ответил Бодэн. — Только не допытывайся, почему я там оказался. Не твоего это ума дело. Понял?
На тонущем баркасе стало тихо.
— Буян, у тебя готово? — наконец спросил опомнившийся Геслер.
— Да. Все связал, как надо.
— Тогда спешно убираемся отсюда. Предоставим «Рипату» тонуть в одиночестве.
— Не нравится мне этот парусник, — сказал Буян, опасливо поглядывая на корабль. — Про такие любят рассказывать в тавернах, особенно когда время за полночь. Поди, сам слышал, что у Клобука есть корабли-вестники. А еще есть проклятые корабли. Или зачумленные.
— Нравится он тебе или нет — это дело десятое, — ответил Геслер. — Ты лучше подумай, какую жуткую историю ты потом будешь рассказывать в тавернах. Да все вокруг обмочатся, слушая тебя. Тебя будут задаром поить. Заодно и нам чего-нибудь перепадет.
— С такими вещами не шутят, капрал, — без тени улыбки сказал Буян.
Зато Геслер довольно улыбался.
— Пожалуйте купаться. Приглашаю всех. Я слышал, что знатные женщины платят золотом, чтобы искупаться в молоке. Это так, Фелисина из Дома Паранов?
Фелисина промолчала.
— Уйми свою радость, — посоветовал капралу Кульп.
— Сама уймется.
Вода оказалась прохладной и скользкой, будто мыло. Плыть по ней было не так-то легко. Когда все перебрались на плот из бочек, «Рипат» стал быстро погружаться. Вскоре скрылась и накренившаяся мачта.
В спешке никто не догадался захватить весла. Пришлось грести руками. Прошло не менее получаса, пока плот достиг борта парусника. Оправившийся Честняга сумел взобраться по толстому рулевому штырю. Он перемахнул через высокие перила кормы и вскоре сбросил вниз толстую веревочную лестницу.
Инстинкт выживания загнал на борт всех. Последними поднимали бочки с водой и мешки с провизией. Этим занимались Геслер и Буян.
Стоя на кормовой палубе, Кульп осматривал нижнюю палубу. Повсюду его глаз натыкался на следы не то поспешного бегства, не то сражения. Веревки, непромокаемые кожаные мешки, части доспехов, оружие — все это лежало вперемешку, покрытое густыми слоями пыли.
Остальные тоже молча смотрели вниз. Наверное, сейчас каждый вспоминал недавние слова Буяна.
— Кто-нибудь догадался прочесть название корабля? — нарушил молчание Геслер. — Я смотрел, но…
— Это «Силанда», — ответил Бодэн.
— Чтоб мне сосать вымя у Фандри — нет такого корабля! — заявил ему Буян.
— Ты и не мог его знать, — спокойно возразил Бодэн. — Трюмы этого корабля загружались на острове Авалия. «Силанда» была единственным судном, которое имело право вести торговлю с тистеандиями. Когда империя захватила континент, корабль как раз возвращался на Квон Тали. Но до своей гавани «Силанда» не дошла.
На кормовой палубе вновь стало тихо. Тишина была недолгой. Теперь ее прервал громкий смех Фелисины.
— Бодэн, откуда у обыкновенного каторжника такие знания? Или на прежней каторге тоже был какой-нибудь Геборий, просвещавший тебя историческими беседами?
— А вы обратили внимание на ватерлинию? — спросил Геслер. — Этот корабль уже много лет стоит на одном месте.
Выразительно взглянув на Бодэна, капрал стал спускаться на нижнюю палубу.
— Сейчас еще влезу по колено в птичий помет, — проворчал Геслер, останавливаясь возле одного из мешков.
Капрал наклонился, чтобы развязать мешок, и вдруг с громким проклятием попятился назад. Из мешка выкатилась… отрубленная человеческая голова. Она покатилась вдоль по палубе и остановилась, ударившись о бортик трюмного люка.
Кульп протиснулся мимо неподвижно замершего Гебория и тоже спустился на нижнюю палубу. Подойдя к голове, маг открыл свой Путь.
— Что вы видите? — спросил его Геборий.
— Ничего приятного, — ответил маг.
