— И потом, сынок, сражения — только часть воинского ремесла, — добавил Кенеб.
— Твой отец прав, — согласился Калам, чувствуя, что задел самолюбие капитана. — Настоящие солдаты достойны всяческого уважения. Да, им приходится сражаться. Но быть солдатом — это прежде всего уметь стойко переносить трудности. Уметь выстоять в тяжелые времена. Так что, парень, если тебе еще не расхотелось научиться сражаться, сначала научись стойкости и дисциплине.
— А это значит — научись слушаться своего отца, — подхватила Минала, понимающе улыбнувшись Каламу.
— И еще надо уметь делать много такого, чего вовсе не хочется, — сказала Сельва. — Пойдемте со мной, поможете мне.
Она встала и увела сыновей. Дождавшись, пока они отойдут подальше, капитан сказал:
— До Арена — три месяца пути. Как ты думаешь, капрал, неужели нет ничего ближе? Никакого города, который оставался бы в руках малазанцев?
— Все новости, что я слышал по дороге сюда, не сулят нам ничего хорошего, — ответил Калам. — Какое направление ни выбери — везде свои опасности. Если держать путь на юг, неизбежны стычки с местными племенами. И так — до самой реки Ватар. В ее устье находится Убарид, но, скорее всего, город давно захвачен войсками Шаик. Там удобная гавань, и едва ли мятежники оставили ее без присмотра. Путь до Арена может оказаться куда безопаснее. Мне думается, большинство здешних племен ушли, чтобы влиться в армию Камиста Рело.
— Рело? — переспросил изумленный Кенеб.
— Это отребье утверждало, что его силы сосредоточены к юго-востоку отсюда.
— Больше к востоку. Рело преследует Кольтена и Седьмую армию. Даже если он уже и разбил малазанские силы, его войска все равно должны находится к востоку от Секалы. Насколько знаю, ему поручено охранять те земли.
— В таком случае ты знаешь гораздо больше моего, — сказал Калам.
— У нас были верные слуги-тифанцы, — пояснила Минала.
— И верность стоила им жизни, — вздохнув, добавил капитан.
— Стало быть, к югу от Орбала-одхана собирается мощная армия воинов Дриджны?
Кенеб кивнул.
— Да. Они готовятся выступить в поход на Арен.
Ассасин поморщился.
— Скажи, капитан, ты что-нибудь слышал о… джистальцах?
— Слово незнакомое. А почему ты спрашиваешь?
— Да вот, услышал его от этих разбойников. Они говорили о каких-то джистальцах, затаившихся в самом Арене. Наверное, что-то вроде тайных союзников Шаик. Кстати, кто командует здешней мятежной армией?
— Есть такой мерзавец… Корболо Дэм.
— Постой. Да ведь он же — военный наместник. Кулак.
— Был, пока не женился на местной. Она оказалась дочерью последнего священного покровителя Халафа. Дэм переметнулся на ее сторону. Когда половина его солдат отказались предать империю, он их истребил. Вторая половина пошла на предательство. Они объявили себя наемниками и поступили на службу к Корболо. Они-то и напали на нас в Орбале. Эта мразь именует себя легионом Дриджны.
Кенеб встал и засыпал землей тлеющие угли.
— Мы даже не подозревали. Они вошли в город как свои. Мы обрадовались подкреплению, пока…
Калам чувствовал, что на этом рассказ не кончен, однако не донимал капитана расспросами.
— Я помню Корболо, — сказал ассасин.
— Еще бы тебе не помнить! Он же одно время командовал вместо Бурдюка.
— Было такое, но недолго. Как раз после нашего похода через Рараку. В знании тактики ему не откажешь, но, по-моему, слишком кровожаден. Возможно, Ласэна придерживалась такого же мнения, отчего и заслала Корболо в Халаф.
— А вместо него назначила Дуджека, — напомнил капитан. — Но теперь и Дуджек впал у нее в немилость.
— Там не все так просто, капитан. Когда-нибудь я тебе расскажу, — пообещал Калам и встал. — Нужно уезжать отсюда. Мало ли кого еще потянет в эти места.
Седлая коня, Калам поймал на себе обеспокоенный взгляд Миналы. Она даже не пыталась этого скрыть. Калам вполне понимал ее состояние. Со времени гибели мужа не прошло и двух дней. Минала лишилась якоря, который крепко держал ее в жизни. Появился незнакомец, который хоть и простой капрал, но сумел показать, на что он способен. Наверное, за все это время Минала впервые подумала о том, что жизни их всех зависят от Калама. Появлялась неожиданная ответственность, которую он отнюдь не жаждал возлагать на свои плечи.
«Тебе всегда нравились смелые и решительные женщины. Но не забывай: она только-только потеряла мужа. На сухом стебле не распустится цветок. И знай себя: женская привлекательность тебе быстро надоедает».
Опасности заставили Миналу собраться. Стоит дать ей повод, и все ее мужество пропадет. Она поведет себя как обычная женщина, которой есть на кого опереться. Лучше всего сейчас было бы оставить их и дальше ехать одному, хотя теперь это вряд ли получится. В таком случае нужно держаться как можно отстраненнее.
— Капрал Калам! — окликнула его Минала.
Калам повернул голову.
— Те женщины… убитые. Я думаю, мы должны их похоронить.
Ассасин взглянул на нее, затем продолжил возиться с подпругой.
— У нас на это нет времени, — коротко ответил он. — Сейчас нужно думать о живых, а не о мертвых.
— Вот я и думаю о живых, — уже жестче ответила Минала. — Среди нас двое детей, которых нужно учить уважать жизнь. Даже насильно оборванную.
— Не сейчас, — возразил Калам, вновь поворачиваясь к ней лицом. — Неужели ты не понимаешь, что, пока мы теряем время, детей могут убить или взять в плен? Вот и все уважение к жизни.
— Здесь командует капитан, — отчеканила побледневшая Минала.
— А ты приглядись к нему. Разве не видишь, что человек и так не совсем в себе? У него глаза полны страха. Ты хочешь добить его, заставив принимать решения? Он сейчас на грани между разумом и безумием. Если Кенеб спрячется в свое безумие, мы получим еще одного ребенка, с которым совладать будет намного труднее, чем с мальчишками. Теперь подумай, нужна ли нам такая обуза?
— На все у тебя находится ответ, — огрызнулась Минала и быстро пошла прочь.
Сельва и Кенеб стояли возле своих лошадей. Вряд ли они слышали сам разговор, зато очень хорошо видели состояние Миналы. Когда Калам вновь поднял голову, дети уже сидели вдвоем на лошади. Старший сжимал в руках поводья, а младший крепко держался за спину брата. Оба выглядели старше своих лет.
«Уважать жизнь, — подумал ассасин. — Сначала им придется узнать, что человеческая жизнь вообще-то ценится невысоко, а временами и гроша ломаного не стоит. Может, только насмотревшись разных ужасов, эти мальчишки научатся уважать жизнь. Жестокий урок, зато правильный».
— Мы готовы, — ледяным тоном объявила Минала.
