Я развернулся и пошел следом за девушкой, стараясь держаться в двадцати — тридцати футах. Последнее вселило в нее тревогу. Она допускала мысль, что я знаю, кто она такая. Хотя, разумеется, надеялась, что это не так.
Позади нас раздался визг и крики. Две девушки сцепились между собой за лакомый кусок из помойного бака.
Я следовал за блондинкой. Предпринимать что-либо на этом этапе не имело никакого смысла, ибо девчонка и так шла в нужную мне сторону.
Спустя некоторое время мы натолкнулись на четырех самок уртов. Опустившись на животы, они пытались вылoвить из канала что-нибудь съестное.
Белокурая беглянка тут же присоединилась к ним. Бедра и лодыжки у нее были очень хороши.
Я видел, что мое присутствие весьма ее тревожит. Вытащив из воды круглую лепешку, она вызывающе взглянула в мою сторону и откусила приличный кусок. От отвращения ее чуть не вывернуло наизнанку. Тем не менее она заставила себя пережевать и проглотить пищу. Меня вполне устраивало, что она питалась помоями из канала. Чем быстрее она поймет, что она не на Земле, тем лучше.
Пожалуй, наступало время ее брать. Улафи собирался отходить с приливом.
Я остановился, порылся в мешке и вытащил из него моток веревки. Девушка непроизвольно отшатнулась. В несколько прыжков я настиг беглянку и прижал ее к стене. Она отчаянно сопротивлялась; пришлось швырнуть ее на землю и крепко связать руки за спиной.
Неожиданно на меня обрушился целый град ударов. Четыре самки урта бросились на помощь своей подруге и безжалостно молотили меня маленькими, крепкими кулачками. Я поднялся на ноги, и бродяжки отскочили, угрожающе скаля зубы. Одна из них пошла в атаку, собираясь, очевидно, расцарапать мне лицо и глаза крепкими грязными ногтями. Я дал ей пощечину, и самка урта откатилась в сторону. Похоже, так сильно ее не били ни разу в жизни. Она растерянно прижимала к губам руку. Между пальцами струилась кровь.
Вторая девушка растерянно попятилась, хотя за секунду до этого собиралась на меня напасть.
— Отпусти ее! — потребовала предводительница маленькой шайки. — Никто не имеет права так просто нас забирать. Мы все-таки свободные женщины!
— Мы позовем стражу! — предупредила другая.
Я улыбнулся. До чего же все-таки они хорошенькие. Слабые и наивные. Гордятся своей свободой. Как будто из них трудно сделать рабынь.
— Извини, что ударил тебя так сильно, — произнес я, обращаясь к лежащей на земле девушке. — Но вы меня испугали. Извини.
В конце концов, она действительно была свободной. Это рабынь можно избивать столько, сколько хочешь. Как, например, эту, которая лежала между моих ног. Скоро она это хорошо усвоит.
— Развяжи ее, — сказала старшая.
— Ты не имеешь права ее забирать, — добавила другая. — Она свободная.
— Не надо так волноваться, — усмехнулся я. — Перед вами беглая незаклейменная рабыня с корабля.
— Это правда? — строго спросила предводительница.
— Да, — ответил я. — Если хотите, можете пойти со мной к претору на верфи. Там вы все увидите сами.
— Ты рабыня? — обратилась предводительница к связанной блондинке.
— Она не понимает по-гориански, — ответил за нее я. — Во всяком случае, много не понимает. Не уверен, что до нее дошел смысл твоего вопроса.
Связанная девушка заплакала.
— Если это рабыня, — проворчала одна из самок, — то в ее интересах побыстрее выучить язык.
С последним утверждением было трудно не согласиться.
— Надеюсь, что ты все-таки не рабыня, — проворчала старшая, обращаясь к белокурой варварке. — Иначе тебе не поздоровится. Принесите веревку! — приказала она своим подругам.
— Мы пойдем к претору? — недоверчиво произнесла одна из девушек.
— Конечно, — ответила старшая. — Мы ни в чем не провинились, и нам нечего бояться.
— Там мужчины, — напомнила другая.
— Мужчин мы тоже не боимся, — парировала старшая. — Все, хватит пререкаться. Идем на пристань.
Я поднял с земли беглую рабыню и перебросил ее через плечо. Девушка заплакала. Одна из самок уртов подала мне мешок, и я зашагал к пристани Красного Урта.
— Посмотрите на бедро, — приказал претор.
— Клейма нет, — пожал плечами стражник.
Одетая в лохмотья самки урта беглянка стояла перед трибуналом претора. Стражники уже успели накинуть ей на горло свои ремни.
— Это твоя рабыня? — спросил претор Улафи из Шенди.
— Да, — кивнул капитан.
— Как ты можешь доказать, что она рабыня? — спросил претор. — Ни по телу, ни по манере двигаться этого не видно. Для рабыни она слишком закрепощена и холодна.
— Раньше она была свободной, — пояснил Улафи. — Пока Беджар не захватил «Цветок Телнуса». Она еще не привыкла к новому положению.
— А где Беджар? — спросил претор.
— Его здесь нет, — ответил Улафи. — Вчера он покинул Порт-Кар, чтобы в очередной раз попытать счастья в сияющих просторах Тассы.
— По телосложению она вполне подходит для рабыни, — заметил стражник, закончив измерять объемы стоящей на небольшом помосте девушки.
Претор кивнул. Немаловажное обстоятельство. Стражник измерил рост, объем лодыжек, горла, бедер и ширину запястий. После этого девушку взвесили.
Претор пристально посмотрел на блондинку и отчетливо произнес:
— Каджейра?
Она отчаянно замотала головой. По крайней мере, хоть что-то она понимает. И не хочет, чтобы ее считали рабыней.
Претор незаметно кивнул одному из стражников. Тот подошел к ней сзади и громко и резко крикнул:
— Поводок!
От испуга девушка едва не подпрыгнула. Между тем руки ее даже не дернулись, хотя любая рабыня непроизвольно свела бы их за спиной.
— Налу! — крикнул стражник. После этой команды рабыня должна непременно опуститься на колени.
— У меня есть бумаги, удостоверяющие, что она рабыня, — произнес Улафи и протянул документы претору. — Она не реагирует на команды потому, что ее никто этому не учил.
Претор взял бумаги. В Аре у рабынь часто снимают отпечатки пальцев. Они хранятся вместе с остальными документами.
— Кто-нибудь может подтвердить, что это рабыня Улафи? — спросил претор.
Я промолчал. Иначе мне бы пришлось признать, что я присутствовал на аукционе. Мне бы не хотелось, чтобы об этом сейчас узнали.
Четыре самки урта, с которыми блондинка вылавливала мусор из канала, напряженно следили за происходящим.
— Странно, что ее не заклеймили, — проворчал претор. — K тому же на ней должен быть ошейник.
