— Прекрати! — крикнул низкорослый человек. — Слушай, что тебе приказывает твой хозяин!
Глаза косматого существа остановились на мне. Я оцепенела от леденящего сердце ужаса.
— Я — твой хозяин! — отчетливо произнесло оно.
Низкорослый человек с криком бросился из хижины.
Воспользовавшись тем, что обо мне забыли, двигаясь словно во сне, я проскользнула в двух шагах от занятого кровавой трапезой косматого существа и, обнаженная, со связанными за спиной руками, растворилась в густой темноте.
11. СОРОН ИЗ АРА
Я склонилась на колени, стоя на небольшом деревянном помосте. Ко мне подошел кожаных дел мастер с длинной иглой в руках.
— Видите, какая Эли-нор смелая, — заметил Тарго остальным девушкам, большинство из которых не сводили с меня испуганного взгляда.
Я закрыла глаза.
Никаких обезболивающих средств не использовалось, но операция не была слишком болезненной. Говорят, традиция носить серьги в ушах пришла с юга и постепенно распространилась на все северные регионы.
Я почувствовала острую боль в мочке уха, и кожаных дел мастер подошел ко мне с другой стороны.
Еще одно вызывающее боль прикосновение длинной иглы — и уши у меня были проколоты.
По ряду выстроившихся у помоста девушек пробежал восхищенный ропот.
— Видите, какая она храбрая, — снова обратился к ним Тарго.
Кожаных дел мастер вытер о кусок материи вымазанный кровью кончик иглы. После этого он укрепил в проделанных у меня в мочках ушей дырочках два крохотных кусочка проволоки с небольшой нашлепкой на конце, чтобы ранки не зарастали. Через четыре дня их должны будут убрать.
— Следующая, — пригласил мастер. Никто из девушек не двинулся с места. Я спустилась с помоста. Решившись, Юта хлопнула себя по коленям.
— Я пойду, — сказала она.
Девушки облегченно вздохнули. Юта поднялась на помост и опустилась на колени.
Руки у меня непроизвольно потянулись к ноющим ранкам.
— Не трогай их, рабыня! — приказал кожаных дел мастер.
— Да, хозяин, — пробормотала я.
— Стань возле стены, Эли-нор, — распорядился Тарго.
Я отошла к стене, отгораживающей занимаемую нами комнату в общественных невольничьих загонах города Ко-ро-ба.
— Я тоже из касты кожаных дел мастеров, — с гордостью сообщила Юта держащему в руках иглу человеку.
— Нет, — отрезал тот. — Ты всего лишь рабыня.
— Да, хозяин, — поникла девушка. Я видела, как она стоит, выпрямив спину и терпеливо дожидаясь, пока мастер проколет ей уши. Она изо всех сил старалась не закричать, желая, по-видимому, выказать мужество перед человеком одной с ней касты. Бывшая госпожа Рена из Лидиса выбежала из шеренги невольниц и, заламывая руки, опустилась на колени перед Тарго.
— У вас есть договоренность! — воскликнула она. — Вы захватили меня для другого человека! Вам, безусловно, не следует прокалывать мне уши. Мой хозяин бы этого не одобрил. Пожалуйста, не поступайте со мной так жестоко! Хозяин будет против этого!
— Твой хозяин, — оборвал ее Тарго, — распорядился, чтобы ты была доставлена ему с проколотыми, как подобает рабыне, ушами.
— Нет! — разрыдалась девушка — Прошу вас! Один из охранников оттащил Репу от работорговца и поставил ее назад в невольничью шеренгу.
Перед Тарго немедленно опустилась на колени Инга.
— Я из книжников, — напомнила она. — Я принадлежала к высшей касте. Не позволяйте прокалывать мне уши!
— Твои уши будут проколоты, — распорядился Тарго.
Рыдающую Ингу также вернули на ее место. К Тарго семенящим шагом приблизилась Лана. Каждое ее движение вызывало у меня отвращение.
Опустившись перед Тарго на колени, она склонила голову с подчеркнутым смирением.
— Пожалуйста, хозяин, — взмолилась она, — пусть эта операция проводится с остальными девушками, но не с Ланой. Мне этого очень не хочется. Лана будет счастлива, если вы позволите не прокалывать ей уши.
Я даже фыркнула от возмущения.
— Уши у тебя будут проколоты! — отрезал Тарго. Я не смогла удержаться от довольной улыбки.
— Но это снизит мою стоимость! — воскликнула Лана.
— Не думаю, — с усмешкой возразил Тарго.
В проколотые в ушах дырочки Юте вставили крошечные кусочки проволоки, и она спустилась с помоста и стала рядом со мной. В глазах у нее блестели слезы, но она ни разу не вскрикнула и не застонала.
— Какая ты смелая, Эли-нор, — с восхищением произнесла она.
Я не ответила.
Я смотрела на Тарго и на Лану.
— Прошу вас, хозяин! — рыдала Лана с искренним испугом, потеряв всякую надежду на снисхождение. — Пожалуйста!
— Я сказал, уши у тебя будут проколоты! — оборвал ее стенания Тарго и обернулся к стоящим тут же охранникам: — Уберите от меня эту рабыню! — распорядился он.
Я с усмешкой наблюдала, как двое охранников подхватили Лану под руки и рывком поставили ее в невольничью шеренгу.
С помоста с проколотыми ушами спускалась Рена. Она была бледна как мел и едва держалась на ногах. Охранник проводил ее до стены и оставил рядом с нами. Она тут же опустилась на пол и закрыла лицо руками.
— Я — рабыня! — бормотала она сквозь слезы. — Я — обычная рабыня.
У меня не было желания ее утешать. Этим немедленно занялась сердобольная Юта.
На деревянный помост втащили дрожащую, упирающуюся Ингу.
Мне было странно, что девушки выражают такой протест против прокалывания ушей. Какие они все-таки глупые! На Земле уши у меня не были проколоты, но я испытывала удовлетворение от того, что это сделано здесь. Возможно, я бы это сделала по своему желанию и на Земле. У многих моих прежних знакомых — как девушек, так и взрослых женщин — уши были проколоты. А как же иначе они могли бы носить великолепные, изящные сережки, лишний раз подчеркивающие их красоту? Нет, какие все-таки глупые эти здешние девицы!
Длинная игла коснулась уха стоящей на помосте Инги, и та громко вскрикнула — больше, конечно, от унижения, чем от боли.
— Ну, тихо, рабыня! — прикрикнул на нее кожаных дел мастер.
Инга испуганно смолкла, сдерживая переполняющие ее рыдания.
— Не шевелись, — предупредил мастер.
— Да, хозяин, — пробормотала она.
Традиция прокалывать женщинам уши — причем только рабыням — пришла из далекой Тарии, известной своим богатством и девятью громадными городскими воротами. Город располагался посреди южных равнин, уже за экватором, на самом пересечении степных торговых путей. Года три назад он пал под натиском варваров, воинов-кочевников, и многим жителям пришлось оставить город и бежать на север. Вместе с ними туда пришли определенные привычки, традиции и обряды.
