Из-за бревенчатых стен кухонного барака, где мы обычно гладили белье, доносилось хлопанье крыльев опускающихся на землю тарнов и возбужденные голоса девушек, встречающих возвращающихся тарнсменов. За толстыми стенами мне не было их видно; я слышала только их радостные крики.
— Какая она красивая! — донесся до меня восхищенный возглас какой-то невольницы.
Очевидно, в лагерь привезли новую пленницу. А я даже не могла посмотреть на нее вместе со всеми. Такая несправедливость!
Я сильнее придавила утюгом разглаживаемую тунику.
Я должна оставаться здесь, на кухне, гладить эти рубахи, пока остальные девушки встречают вернувшихся воинов и рассматривают их добычу. Мне нельзя даже издали поприветствовать тарнсменов.
Интересно, а Инга тоже там? Наверное, улыбается сейчас и машет рукой Раску, нашему хозяину.
Мне было очень обидно, но я тут же напомнила себе, что ненавижу Раска из Трева и что все это мне совершенно безразлично.
Возбужденные возгласы девушек стали стихать, и я поняла, что тарнсмены сейчас спускаются с седел на землю и ведут, наверное, своих захваченных в рейде пленниц в палатку для женщин. Встречавшие воинов девушки начали снова приниматься за работу.
Я продолжала гладить рубахи.
Через четверть часа, все еще стоя склонившись над гладильной доской, я поймала себя на странном ощущении, будто за мной кто-то наблюдает. Я бросила взгляд на дверь и увидела прямо перед собой длинные стройные ноги. Словно зачарованная, я подняла глаза выше, и из груди у меня вырвался сдавленный крик.
Передо мной стояла женщина в одеянии из шкур лесных пантер. С широкого пояса женщины свисал длинный охотничий нож. Руки и шею ее унизывали простые золотые украшения.
Я уронила голову и застонала от отчаяния.
— Вы, кажется, знакомы? — раздался за спиной голос Раска.
Я отрицательно покачала головой. Нет! Нет! Я не хотела в этом признаваться.
— Подними голову, рабыня, — приказала Вьерна. Я подняла на нее испуганные глаза.
— Кто это такая? — повернулась она к Раску из Трева.
— Одна из моих невольниц, — неопределенно пожал он плечами.
Вьерна бросила на меня презрительный взгляд. Ее губы растянулись в улыбке.
— Разве ты меня не узнаешь? — язвительно поинтересовалась она.
Я покачала головой.
На ней не было ошейника. На поясе у нее висел охотничий нож. Мой хозяин, Раск из Трева, стоял рядом с Вьерной, опершись плечом о косяк двери. Она, совершенно очевидно, была теперь свободной. Судя по всему, она не была даже пленницей Раска. По тому, как держался с ней мой хозяин, я поняла, что она по неизвестной мне причине является гостьей в нашем лагере.
— Впервые мы встретились с этой красавицей на северной окраине Лауриса возле невольничьих бараков, которые арендовал ее владелец — Тарго, — говорила Вьерна, обращаясь к Раску из Трева, но громко, так, чтобы я все хорошо слышала. -Вторая наша встреча произошла на улицах Ко-ро-ба, где она, по ее собственным словам, поощряла местных невольниц наброситься на меня с палками и камнями, в то время как меня везли в железной клетке. В третий раз мы увиделись в одном из торговых фортов к югу от Ко-ро-ба, где охотники Марленуса остановились на ночлег и выставили меня в клетке среди остальной захваченной ими добычи. Вместе со второй невольницей, Ланой, эта девчонка осыпала меня оскорблениями и швырялась камнями.
Я уронила голову.
— Подними глаза, — сказала Вьерна. Я без особого удовольствия выполнила ее приказание.
— Ну так что, ты меня узнаешь? — спросила она.
— Нет! — покачала я головой.
— Ваша рабыня, оказывается, лгунья, — заметила лесная разбойница.
— Хотите, чтобы ее наказали плетьми? — спросил Раск из Трева.
— Нет, — ответила Вьерна и снова посмотрела на меня. — Она ведь всего лишь рабыня! Я опустила глаза.
— Значит, ты продолжаешь лгать и здесь? — суровым голосом поинтересовался Раск.
— Нет, хозяин, — пролепетала я.
— Я постепенно начинаю терять с тобой терпение, Эли-нор, — нахмурился мой хозяин. Я боялась поднять на него глаза.
— Я мало что понимаю в твоей работе, рабыня, но мне кажется, ты сейчас спалишь утюгом тунику, — усмехнулась Вьерна.
Я поспешно убрала оставленный мной на рубахе утюг, о котором совершенно забыла. К счастью, он еще не прожег тунику, иначе не миновать бы мне сегодня наказания.
— Позвольте мне показать вам остальную часть лагеря, — любезно предложил Вьерне Раск.
Вьерна бросила на меня насмешливый взгляд.
— Продолжай свою работу, рабыня, — сказала она.
— Да, госпожа, — пробормотала я.
Раск и Вьерна ушли, оставив меня одну. Смахивая с глаз катящиеся слезы, я снова принялась гладить невольничьи рубахи.
В тот вечер, выкроив минутку между ужином и дальнейшей работой на кухне, я осторожно пробралась к палатке для женщин.
— Ена! — шепотом позвала я старшую невольницу.
Ена показалась из-за отброшенного полога палатки, и я, будучи всего лишь самой бесправной рабыней, опустилась перед ней на колени.
— Можно мне говорить? — с мольбой в голосе попросила я.
Ена опустилась рядом со мной на землю и взяла меня за руку.
— Конечно, Эли-нор, говори, — разрешила она. — Что случилось?
Я с благодарностью посмотрела на нее.
— У нас в лагере появилась новая женщина, — сказала я. — Свободная женщина!
— Да, — подтвердила Ена. — Это Вьерна, женщина-пантера из северных лесов.
— Простите мне мое любопытство, госпожа, — взмолилась я, — но как она здесь оказалась и что делает в нашем лагере?
Ена улыбнулась.
— Пошли со мной, — сказала она.
Старшая невольница провела меня через весь лагерь к разбитой в его противоположном конце маленькой низкой палатке. У разведенного рядом с палаткой костра сидели двое крепких, величественного вида мужчин.
— Это охотники из свиты Марленуса. Я узнала их, — прошептала я.
Они мне хорошо запомнились во время торжественного шествия охотников Марленуса по улицам Ко-ро-ба и в торговом форте, расположенном на пути в Ар, где мы с Ланой осыпали оскорблениями выставленную в невольничьей клетке Вьерну.
Возлежащим у костра мужчинам прислуживали Инга с Реной, все еще одетые в свои короткие рабочие туники. Обе девушки старательно выполняли свои обязанности и, я видела, были очень взволнованы тем, что их оставили наедине с такими видными мужчинами.
