— Ты готов подчиняться мне в каждой мелочи?
— Готов, госпожа.
— Очень хорошо, — произнесла леди Флоренс. — Я прощаю тебя.
Она повернулась к Кеннету и сказала:
— Еще пять ударов.
Я взглянул на нее.
— Я простила тебя, Джейсон, — улыбнулась мне леди Флоренс, — но ты должен понимать, что наказание за дерзость должно быть отпущено тебе полностью.
— Да, госпожа.
Еще пять ударов «змеи» обрушилось на мою спину.
— Он все еще на ногах, — заметил один из надсмотрщиков.
— Да уж, — проговорил Кеннет.
— Сильный раб, — сказала леди Флоренс, моя хозяйка. В ее голосе звучала гордость.
— Продолжать? — спросил Кеннет.
— Нет, довольно. — Леди Флоренс подошла ближе, чтобы видеть мое лицо, и приказала: — Отрежьте веревки, снимите его. Я скажу, когда отнести раба на место.
Ремень, который держал мои связанные руки прикрученными к кольцу, был разрезан. Я опустился под кольцо, но не упал на каменные плиты. Мне было плохо. Я чувствовал кровь на плитках крыльца под ногами, пот и кровь на своем теле. Мои руки все еще были связаны спереди. Стальной ошейник давил на горло.
Я получил пятнадцать ударов «змеей». Я знал, что двадцать ударов этого страшного бича могут убить.
Я почувствовал маленькую руку хозяйки на своем плече.
— Ты силен, Джейсон, — сказала она, — ты очень крепок. Мне это нравится.
Я молчал.
— Ты должен ясно понимать, что я — хозяйка. Это хорошо понятно? — спросила леди Флоренс.
— Да, госпожа, — ответил я.
— Ты нравишься мне, Джейсон, ты возбуждаешь меня, — прошептала она.
Женщины редко говорят откровенно со своими шелковыми рабами, поскольку последние — всего лишь животные.
Я чувствовал пот под тугими кожаными ремнями, стягивающими мои запястья, и тяжело дышал.
— Ты сердишься на меня, Джейсон? — спросила она.
— Нет, госпожа.
— Как-нибудь, если ты будешь очень хорошим мальчиком, — сказала она, — я, может быть, позволю тебе снова заключить меня в объятия.
Воздух был мягок и нежен. Я чувствовал запах цветов в саду.
— Но ты не должен держать меня слишком крепко, — продолжала она, — и обязан делать в точности то, что я тебе велю.
— Да, госпожа.
— Кеннет, Барус! — позвала она.
Мужчины вернулись, они ждали внутри дома, около портика.
— Верните его в камеру, — приказала леди Флоренс. — Положите бальзам на раны. Позже покормите и дайте отдохнуть. Завтра он отправится по моим поручениям, а вечером пришлите его ко мне в комнаты.
— Да, леди Флоренс, — сказал Кеннет.
Леди Флоренс, зашумев платьем, ушла с крыльца.
— Ты когда-нибудь сражался? — спросил Кеннет, поднимая меня. Второй мужчина помогал ему.
— Нет, — ответил я, — не приходилось.
— И не блевать, пока не окажешься в камере, — приказал Кеннет.
— Да, господин, — ответил я.
16. ПАРФЮМЕРНАЯ ЛАВКА ТУРБУСА ВЕМИНИЯ. Я ЗАХВАЧЕН В ПЛЕН
Я опустился на колени в прохладном помещении лавки Турбуса Веминия, парфюмера. В Венне было много маленьких, прекрасных магазинов, удовлетворявших многочисленные запросы состоятельных людей, которые являлись постоянными посетителями ванн и жителями вилл. Я, раб, без сопровождения свободного человека, должен был дождаться, пока все свободные покупатели будут обслужены, и мог вдыхать благовония позади прилавка, сколько мне вздумается. Там трудились подмастерья парфюмера. Обычно, если ты рожден в определенной касте, тебе не разрешат приступить к ее ремеслу без прохождения срока обучения. Это гарантирует качество производимого продукта. Иногда членам касты не разрешают заниматься тем видом ремесла, которое требует специальных навыков, но позволяют выполнять второстепенные задачи. Например, кто-то из касты кузнецов может не получить разрешения работать с металлом, но зато будет заниматься его транспортировкой и продажей. Права касты, такие как помощь во время нужды или предоставление убежища, остаются за ними как принадлежащие им по рождению. Следует заметить, что женщины касты часто не заняты в ремесле. Например, женщина, принадлежащая к касте кузнецов, обычно не работает в кузнице, а женщина из касты строителей не руководит возведением защитных сооружений. Для горианцев принадлежность к касте — обычно вопрос происхождения, она не связана с непременным участием в каком-то ремесле или достижением определенной степени профессионализма. Конечно, некоторые ремесла традиционно связаны с определенной кастой, что отражено в названиях каст, например кожевники, кузнецы, певцы или крестьяне. Относительно женщин исключение из правила представляет собой каста целителей. Женщины этой касты обучаются, так же как и юноши, практической медицине. Но даже целители не допускают женщин к полноценной практике, пока те не родят двоих детей. Причиной этому — желание сохранить высокий уровень умственных способностей в касте. Женщины-врачеватели, что понятно, не стремятся иметь потомство, что в конечном итоге может привести к падению интеллектуального потенциала касты. Забота о будущем касты, таким образом, проявляется в ограничении прав женщин. Благополучие касты, что типично для горианцев, является приоритетным по сравнению с благополучием отдельных ее членов. Благополучие большинства по горианским законам считается более важным, чем благополучие индивидуума. Не мне судить, правильно это или нет. Я просто рассказываю.
— Мои благодарности, леди Тиила, — сказал Турбус Веминий, владелец магазина, принимая монеты и отдавая крошечный пузырек женщине в покрывале. Та покинула магазин.
Во многих городах женщина из касты целителей, в возрасте пятнадцати лет, носит два браслета на левом запястье. Когда она рожает одного ребенка, один браслет снимают, с появлением второго ребенка снимается второй браслет. Тогда она может, если пожелает, приступать к полноценной практике.
Турбус Веминий обратил свой взор к следующему покупателю.
Принадлежность к касте важна для горианцев по многим причинам, непонятным тем, чье социальное устройство не включает в себя кастовых отношений. Почти в каждом городе член определенной касты в состоянии найти собратьев, на которых он может положиться. Благотворительность тоже почти всегда связана с правами касты на Горе. Одной из причин того, что на Горе так мало преступников, вне сомнения, является то, что человек, нарушивший закон, оказывается вне касты. Раб тоже стоит вне структуры общества. Он — животное. На Горе говорят, что только рабы, преступники и царствующие жрецы, которых считают правителями Гора и полагают, что они живут в отдаленных Сардарских горах, находятся вне касты. Но это, как признают сами горианцы, не совсем верно. Например, некоторые люди утратили касту или были изгнаны из нее, другие родились вне касты, некоторые занятия традиционно не связаны с определенной кастой, например такие как садоводство или выпас скота. На Горе также существуют целые племена, которым неизвестно понятие «каста». Одновременно связи внутри касты и отношения между кастами имеют тенденцию терять четкость. Рабы порой воспринимают себя принадлежащими к касте торговцев, а иногда — как отдельную касту. Они и в самом деле имеют свои собственные цвета — голубой и желтый, тогда как у торговцев — белый и золотой.
