Потом появился цветок с вытянутыми синими лепестками, который постепенно приближался, заслоняя собой другие, и вскоре в поле зрения он остался один. Неожиданно возникший сильный порыв ветра начал срывать хрупкое обрамление. Лишь один лепесток удержался на месте, но, как выяснилось, ненадолго. Оборвыш попал под свет кроваво-красного луча, и… диск, став черным, окончательно потерял все обрамление. Во сне меня пробрал пронизывающий холод.
Потом показалась плита. На этот раз шестигранник имел всего две серые грани, а одна из боковых поверхностей сияла золотом.
– Семен, очнись! Ты весь горишь.
Людмила положила ладонь мне на лоб. Ее рука казалась холодной, меня пробирала дрожь, а в голове настойчиво звучал голос: «Семен, почему не отвечаешь, мы у входа в твою гостиницу. Немедленно свяжись!»
– Ты мой телефон не видела? – спросил я слабым голосом.
– Какой телефон? Тебе к врачу надо.
– Сначала позвонить. Ребята волнуются.
Она выбралась из-под одеяла. Из одежды на ней был только нательный крестик. Твою ж… и мать ее… У меня чуть сердце не остановилось от восторга. Нельзя с нами так. Мало того что вчера не удалось отведать лакомства, так еще и сегодня дразнится, а ведь с таким жаром у меня никаких шансов.
– Твой телефон разрядился. – Она протянула трубку.
– Афродита в твоих предках не значится?
– Ой! А нечего за порядочными девушками подглядывать. Пользуешься тем, что я еще не проснулась.
Она убежала в ванную и вышла оттуда в халате. Ее одежда вызвала смутную тревогу в мыслях, но мне так и не удалось ее себе объяснить.
– У тебя аспирин есть?
– Я еще не в том возрасте, чтобы лекарства с собой таскать. Разве только противозачаточные, но они тебе вряд ли помогут.
– И все порядочные девушки их носят с собой?
– Через одну.
– Понятно. Тогда могу я тебя попросить?
– Можешь.
– Спустись вниз, там мои друзья пришли, проводи их сюда, заодно скажи, пусть кто-нибудь за аспирином сбегает. Да и документ какой-нибудь с собой возьми. А то будет как вчера.
Девушка взяла карточку гостя и ушла. Комната была наполнена дневным светом. Похоже, утро давно вошло в свои права. Но меня сейчас даже солнечные лучи не радовали. Хотелось укутаться в одеяло с головой и скорее согреться.
«Халат… Почему он меня так напрягает? Нет, с одной стороны, оно понятно – под ним скрывается такая красота… Но дело не в этом. Вчера, когда нас не пускали в гостиницу, у меня возникла какая-то мысль. Если бы не сонливое состояние… Твою ж забывчивость и мать ее беспамятство на арену забвения! Ведь наверняка что-то важное!»
– Что случилось? – Первой вбежала Маргарита. – Тебя мучили? – При этих словах она почему-то оглянулась на Людмилу.
– Ничего страшного, просто была трудная ночь.
– Кувырком тебя через коромысло! Мы тебя вчера живым и здоровым отпускали, а сегодня обнаруживаем в плену у красавицы изможденным донельзя. Вы чем этой ночью занимались, ешь вашу медь?
– Поверьте мне на слово: далеко не тем, чем хотелось бы.
– У тебя всегда один ответ, – махнул рукой майор. – Ты бы нас представил даме.
– Я и сама большая девочка, а он пусть лучше силы бережет. Температура под сорок.
Пока они знакомились, прибежал Володька с мандаринами, яблоками, соком и аспирином. Принес сразу три вида: растворимый, импортный в баночке и отечественный в облатке.
– Не знал, какой тебе помогает.
– Температуру лучше нашим сбивать, – посоветовал Сашка. – Только ты его сначала разжуй, чтобы быстрее подействовал.
Кошевар отвел Людмилу в сторонку и начал допрос о вчерашних событиях. Маргарита принялась чистить мандарины и скармливать их мне по одной дольке, попутно рассказывая о своих переживаниях.
– Возле метро «Войковская» ты просто исчез из моей головы. Я так испугалась, думала, тебя убили. Поделилась тревогой с майором, он сказал – ты в автомобиль сел. Пытались тебе дозвониться – абонент недоступен.
Я слушал и наблюдал сразу за двумя женщинами. За Маргаритой, сидевшей рядом, и Людмилой, стоявшей поодаль. Первая поражала красотой непорочной юности, слегка наивными суждениями, способностью краснеть по пустякам и проявлениями детской восторженности. Вторая отличалась грацией дикой кошки, хорошо знала себе цену, имела прагматичные взгляды на жизнь и, похоже, умела добиваться поставленных целей.
Говорят, противоположности притягиваются, и, следуя этой логике, Маргарита должна была нравиться мне гораздо больше. Но сейчас логика пасовала. Образ Людмилы грел мою порочную душу куда сильнее. Интересно, а какого цвета лепестки ее цветка?
Закончив со вторым мандарином, я все-таки решил высказаться:
– Возвращаться домой вам нельзя.
– А как же вещи?
– Если что-то важное, Илья потом заберет. Кстати, я там паспорт оставил…
И тут меня осенило. Вот почему мне никак не давал покоя Людкин халат. Ведь Ляля тогда тоже была в халате. И паспорт почему-то оказался в кармане. Кто ж в домашней одежде таскает документы? Только тот, кто собирается их использовать в самое ближайшее время. Она ждала меня. Получается, мамаша еще до просветления собиралась… А вдруг маячок именно там? Илья не зря говорил, что генератор дискретных сигналов, когда между импульсами слишком длинные промежутки времени, определить очень сложно.
– Рита, позвони Илье. Надо с ним переговорить.
– Отдыхай. Потом свяжешься.
– Это очень важно.
Она набрала номер.
– Илья, привет. Ты как?
– Нормально, а ты?
– Лучше, чем могло быть, но хуже, чем хотелось. У меня к тебе просьба.
– Слушаю.
– Нужно наведаться в наши покои твоим способом. И проверить одну вещицу… – Я рассказал о своих подозрениях. – Только будь осторожен, мы квартирку покинули и возвращаться не собираемся. Даю тебе Маргариту, она скажет, что нужно забрать.
Вернув телефон, я почувствовал, что глаза начинают слипаться. Видимо, аспирин начал наступление на болезнь.
– Мужики, а ну тихо! – раздался голос сиделки. – Больному нужен покой.
Не знаю, сколько времени длилось забытье, но очнулся я от шепота.
– Если вы переспали, это еще не значит, что он тебя любит. Знаешь, сколько у него было любовниц?
– Я не страдаю повышенным любопытством, но активные мужчины мне всегда нравились. Они постоянно в поиске и только когда найдут именно то, что хотели…
– Думаешь, он всю жизнь искал тебя?
– Пока не знаю, я ведь для себя еще не решила, подходит ли он мне.
– А я решила.
