Уже собираясь усесться, услышала за спиной:
– Тяжелые времена настали? – взвизгнув я вскочила, и чуть не упала, на ходу застегивая молнию. – Я здесь, Белоснежка.
Застегивая ремень, я обернулась и увидела Рэйчел – джинна Пола. Все в том же солнечно-желтом костюме, она сидела на пне и изучала свои ногти.
– Продолжай, пожалуйста, – милостиво разрешила она, – я подожду. В моем распоряжении целая вечность.
– Чего тебе надо? – собственно, я знала ответ… Это было именно то, чего я боялась. Мэрион, по каким-то причинам, не использовала своего джинна против меня. Но имелась, чертова прорва Хранителей, которые имели для этого возможности и желание. Например, Пол… Я не могла вступить в непосредственную схватку с Рэйчел. И никто не мог, за исключением другого джинна. Именно поэтому территориальные споры не так уж часто случались в высших эшелонах Хранителей. Я чувствовала себя совершенно обессиленной… Может, Дэвид? Нет, для него такое столкновение стало бы самоубийством. Он тоже измотан, к тому же – без хозяина. Да Рэйчел прихлопнет его одним щелчком своих наманикюренных пальчиков.
– Твоего внимания, если позволишь, – произнесла она и стукнула одним ногтем о другой. Они выглядели блестящими и острыми. Сотня косичек зашуршала, когда Рэйчел повернула голову в мою сторону – сухой звук, будто кости захрустели. – Ты идешь неверным путем.
Несколько неожиданно. Я готовилась к драке и даже несколько опешила.
– Не поняла?
Рэйчел поднялась со своего насеста и, покачивая бедрами, направилась ко мне. Непроизвольно я дернулась назад, едва не поскользнувшись на сырой земле.
– Я сказала… что ты идешь… неверным… путем, Белоснежка. Возвращайся туда, куда направлялась.
Я напряглась:
– Или?
Она метнулась в мою сторону, одной рукой поймала меня за руку, а другую – с когтями – занесла над моим лицом, в дюйме от глаз.
– Никакого «или» не существует, дурочка. Ты делаешь то, что я говорю, и тогда, когда я говорю.
Вздернув подбородок, я посмотрела мимо этих острых, как лезвие, когтей в ее нечеловеческие желтые глаза. Рэйчел что-то сделала со своими губами, изобразив некое подобие улыбки.
– Впереди смерть, – сказала она. – Верная и неумолимая смерть. Позади тебя – возможность.
– Возможность чего?
– Выбора по твоему желанию. Я не вполне понимала.
– Это Пол велел, напустить побольше туману, или ты сама выбираешь такой стиль?
Никакого ответа. Лишь непоколебимый взгляд хищника. И вдруг в голове у меня щелкнуло. Бэмс.
– Стоп! Да ты вовсе не джинн Пола, не правда ли? Это я так решила, а ты меня не переубеждала. Верно?
– Да, – блеснули зубы. – Теперь ты можешь решить, на какой вопрос я ответила.
– А это не важно, я ведь ни один из них не задавала согласно ритуалу. Давай-ка, попробуем сначала. Ты не являешься джинном Пола, не правда ли?
– Ты не можешь убежать от того, что происходит. Возвращайся обратно. Ты обязана сделать выбор.
– Ты помнишь, солнце мое: третий раз – последний раз. Итак, ты не являешься джинном. По…
Прежде чем я успела закончить свой вопрос, ее рука сжала мое горло. Я подавилась и задергалась, стараясь высвободиться. Безуспешно… Ее глаза блистали яростью.
– Не задавай никаких вопросов, – промурлыкала Рэйчел, – и не услышишь лжи, Дитя Демонов. Возвращайся на тот путь, которым шла.
Она слегка ослабила хватку – так, чтоб я смогла сделать глоток воздуха.
– С какой стати? – спросила я.
Рэйчел отпустила мое горло и щелкнула пальцами.
– У тебя два пути. Один ведет вверх. Другой вниз. Выбирай.
– Я бы выбрала тот, что от тебя подальше, – прохрипела я и потерла горло. – Слушай, довольно разыгрывать из себя сфинкса. Просто скажи, что мне делать. Ты джинн Мэрион? Это она тебя послала, чтоб уболтать меня? Так вот: я не сдаюсь. Пока что.
Рэйчел внезапно успокоилась. Но не я. Если раньше ее взгляд внушал мне страх, то теперь ее глаза впились в меня так, что у меня по коже аж мурашки поползли.
– Нет, ты все-таки дура, – намеренно мягко произнесла она. – Я сделала все, что могла. Тебя наставляли на путь истинный, посылали знаки.
– Да? Какие, например? Ты имеешь в виду радио в Вестчестере, которое велело явиться мне сюда? – О господи! Я с ужасом осознавала, что ее молчание похоже на признание. С трудом сглотнула и продолжала: – Или же солонку в закусочной? Которая завела меня в ловушку?
На этот раз она покачала головой.
– Если ты не видишь дороги из желтого кирпича, маленькая Дороти, то ты дура. А для дураков нет спасения. Я только хочу, чтоб ты не брала его с собой.
Его?
Слишком много кандидатов мужского пола на эту роль. Я не понимала, о ком она говорит.
Но тут, опередив вес мои вопросы, раздался треск кустов. Глаза Рэйчел метнулись в ту сторону. Это был Дэвид, и он вовсе не выглядел удивленным. Или счастливым. Он что-то сказал Рэйчел на своем языке, которого я не понимала – текучем, нежном и прекрасном, как звездный свет. В ответ она разразилась длинной, искрометной, но с явно ядовитым оттенком, тирадой.
Они обменялись свирепыми взглядами, а затем Рэйчел… исчезла. Никаких голливудских спецэффектов. Просто взяла и испарилась.
Дэвид продолжал смотреть туда, где она стояла. Так долго, что я засомневалась: а действительно ли она пропала?
– Рэйчел здесь, – сказал он наконец.
– И, полагаю, это плохо? Ты можешь мне сказать, чей она джинн?
Дэвид не ответил, даже не взглянул в мою сторону.
– Скорее, – бросил он, и, развернувшись, зашагал к машине.
Я поспешила за ним.
* * *
Обожженная Звездочка надолго застряла в больнице. В борьбе за ее жизнь проходили недели. Но каждый день приносил лишь ухудшение: дыхание становилось более поверхностным, сердцебиения усиливались. Анализы крови подтверждали присутствие в ней болезнетворных микроорганизмов. Ударные дозы антибиотиков не давали положительных результатов. А Хранители Земли, пытавшиеся выправить положение, похоже, терпели поражение.
Помню, как я сидела у постели подруги и держала ее правую, здоровую руку, когда в голову мне вдруг ударило: «Я знаю, кто может ей помочь!»
Если только удастся его разыскать.
Я, так же как и Звездочка, предпочитаю импульсивные решения долгим раздумьям. Как только имя Льюиса всплыло в моей памяти, я рванула в астральный план. Поднималась все выше и выше, пока вся планета не свернулась подо мной голубым шариком, а ночь не накинула мне на плечи черный плащ со сверкающими звездами. Оттуда, с невероятной высоты, я видела крохотные вспышки, отмечавшие Хранителей, пользовавшихся в тот момент своими силами. Было похоже, будто искорки слетали с обода вращающегося колеса. Я зависла вверху, наблюдая. Различить отдельных Хранителей большей частью не представлялось возможным – все они были слишком похожими, почти однородными. Но попадались и выдающиеся личности. Например, Мэрион: она светилась ярче других – насыщенным зеленым светом. В отличие от нее, Мартин Оливер, когда он практиковался в применении своих сил, (что случалось нечасто), излучал сияние в оранжевой части спектра.
