— Вокруг действительно творится полный бедлам, — попытался перейти на более дружелюбный тон Клюев. — Но полного хаоса мы, по мере сил, стараемся не допускать. Мною на территории деревни введено военное положение, ведется прием беженцев. Осуществляется раздача неимущим горячего питания и привлечение их к строительству укреплений и заготовке продовольствия…
— Принудительный и детский труд! — завизжал депутат. — Я сам видел по пути сюда, как подростки тринадцати-четырнадцати лет таскали кирпичи к непонятному строению, возводящемуся на муниципальной земле! То есть… это… не муниципальной, поселковой! Но все равно общественной, которую категорически нельзя использовать под хозяйственные нужды без соответствующего разрешения! А что у них было на поясе? Ножи! Самые настоящие ножи, которыми они могут порезаться. Холодное оружие! А есть и того хуже! Некоторые, кто повзрослее, с собой какие-то уродливые арбалеты таскают! И стрелы у них совсем не резиновые! Это безобразие! Вы под суд пойдете!
— Андрюх, — перевел взгляд на старого приятеля Клюев, — успокой человека.
— Я? — поразился маг огня, не подозревавший в себе никаких талантов по приведению в норму неадекватных личностей. — Каким образом?
— Огоньком.
— А-а… — сообразил Андрей. — Это можно…
Кисть правой руки Ковальского вспыхнула, словно факел. Пламенная струя метнулась к лицу оторопевшего депутата, застыв в считаных сантиметрах от кожи. Андрей хотел придать ей вид змеи, но его контроль над огнем пока не был настолько филигранным, и получилось лишь нечто вроде кривого огурца.
— Ч-ч-что это такое? — В голосе депутата истеричных ноток от зрелища замершей в воздухе струи пламени не убавилось. Скорее наоборот. — В-в-вы что делаете?!
— Ставим вам мозги на место, — грустно поведал Бронштейн. — Я же вам рассказывал о вернувшейся в мир магии.
— Что за бредни! — даже в такой ситуации выборный чиновник не смог изменить себя и презрительно фыркнул. Не отводя глаз от пламенной струи, покорной воле Андрея. — Какая магия? Это что, фокус такой, да? У вас здесь скрытая камера стоит? Так знайте, что так измываться над людьми противозаконно! Мой адвокат вас по судам затаскает!
— Безнадежно! — вздохнул Андрей и опустил руку. Огонь погас. — Такому не растолкуешь.
Клюев смерил депутата не то презрительным, не то сочувствующим взглядом:
— Слушайте меня, уважаемый! Не надо командовать делами, в которых вы ни хрена не понимаете. Хотите остаться в деревне — ради бога. Работу и еду вам найдут. Правда, сейчас нам пара рукастых гастарбайтеров была бы ценнее, чем дюжина таких вот депутатов. И потому на многое не рассчитывайте. Максимум на койку в бомбоубежище. Нет, может, я на ваш счет и ошибаюсь, и вы вскоре засыплете нас планами действий по налаживанию быта. Или придумаете, как отвадить от нас вражеские боевые подразделения, обладающие сверхъестественными способностями. Тогда милости просим обратно сюда, в сельсовет. А пока не мешайте работать. — Он подошел к двери и выглянул в приемную. — Охрана, забирайте его и ведите к инструктору по беженцам.
Но просто так депутат не дался. Разъяренный таким отношением к себе, он решил сорвать злость на подошедшем к нему дружиннике. И съездил тому в челюсть. Вернее, попытался. Кулак депутата замер в нескольких сантиметрах от лица отшатнувшегося дружинника. Точнее, дружинницы. Из-под нахлобученного шлема, сделанного из кастрюли, в лицо народному избраннику уставились обрамленные длинными ресницами глаза. Если бы не трофейный защитный амулет, под одним из них мог бы появиться фингал.
— Ах ты мразь! — аж задохнулся от гнева Клюев и рванулся к депутату. И такая реакция была продиктована не только тем, что дружинница была его женой.
— Спокойно, Женя, — дружинница сопроводила взглядом упавшее к ее ногам тело. Причиной такого эффекта послужила небольшая дубинка с желтым металлическим шаром на конце, которой она ткнула депутата в живот. Этот трофейный артефакт, как пояснил Ликтор, использовался хозяином дракона в качестве магического аналога хлыста. Он был способен впечатлить болевым импульсом даже бронированного ящера. Но никаких повреждений не наносил. — Девочки! Помогите утащить этого забияку.
К ней поспешили стоявшие у двери четыре представительницы прекрасного пола, возрастом от шестнадцати до восемнадцати лет. Совокупными усилиями они подняли на ноги уже начавшее приходить в себя тело и выволокли из кабинета.
— А мне показалось или у твоей жены какой-то очень уж качественный магический щит? — спросил Андрей, разглядывая небольшую пластинку с неизвестным символом, которую он вынул из нагрудного кармана. Жрец бога войны выполнил свое обещание и приспособил захваченные в бою волшебные штучки к новым владельцам. Правда, теперь они, по словам Ликтора, при больших нагрузках пили жизненные силы владельца. Как и чародейское оружие. Взять его в руки рисковали лишь люди с уже проснувшимся даром, способные поработать батарейкой. Однако на защитные амулеты все равно нашлись желающие. По их мнению, лучше уж умереть от старости на месяц раньше, чем потерять голову в расцвете лет, поймав стрелу в лицо или клинок в живот. Защитных артефактов было не очень много, и они имели разную мощность. Слабейшие едва могли затормозить тот же удар кулаком и лишь чуть-чуть ослабляли выпады мечом. А вот парочка сильнейших являлась аналогом полного готического доспеха. — Он какой-то… плотный. Не знаю, как это объяснить, ведь внешне все они одинаковые. Просто чувствуется эта штука иначе.
— Хорошо, что ты смог это ощутить, — улыбнулся Бронштейн. — Возможно, Катаклизм не так пагубно повлиял на твои способности к обычной магии, как мне казалось. Во всяком случае, сенсорные способности атрофировались не полностью. Действительно, у госпожи Клюевой самый мощный щит из всех, которые имеются в Бродах. Ранее он принадлежал предводителю отряда налетчиков. А сейчас красуется на изящной шейке Ирины.
— Да, у нее самая мощная защита, — с вызовом сказал лейтенант полиции. — Даже лучше, чем у меня. И что, это преступление?
— Отнюдь, — улыбнулся старый египтолог. — Такая забота о супруге заслуживает только похвалы.
— Очень надеюсь, что дальше нас такие сведения не пойдут, — пробурчал Клюев. — Лишних разговоров мне не надо. И так есть что обсуждать. Например, бандитов этих. Мало нам чужаков, так еще и свои мерзавцы объявились…
— Согласен, — кивнул Бронштейн. — И у меня есть по этому поводу одна информация. Узнал сегодня утром. Хотел сразу рассказать, да тут этот депутат нагрянул.
Все уже знали, что в районе свирепствуют бандиты. Они грабили беженцев, насиловали девочек и женщин. Тех, кто пытался сопротивляться, убивали, а кое-кого забирали с собой — то ли на мясо, то ли как прислугу.
— Что за информация? — спросил Клюев.
— Одна пленница сумела угостить насильника камнем по голове и удрала от них. Сегодня пришла к нам, в Броды. Кто-то у нее тут живет из родни. Девчонка, судя по всему, боевая. И страшные вещи рассказала. За те три дня, что она была у бандитов, те успели прикончить троих ее подруг по несчастью, прогневивших новых хозяев. И не просто прикончить, а после страшных истязаний. А еще палками забили до смерти две группы беженцев, не щадя и детей.
